Александр Варго - Кулинар

• Название: Кулинар
• Автор: Александр Варго
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-27723-0

Он боготворит женщин, он восторгается ими, он жаждет запечатлеть их в своих творениях. Кулинар-виртуоз своими потрясающими блюдами отдает дань восхищения прекрасным дамам. Вот начинается таинство приготовления пищи. Сначала мастер кладет на разделочный стол первый продукт, затем добавляет немножко другого, потом (самую малость!) третий. И все это заливает пикантным соусом… Мэтру нет равных в этом деле, процесс напоминает волшебство, феерию, им можно залюбоваться, если… если только отгонять навязчивые догадки, не всматриваться, не принюхиваться, не задумываться. Иначе можно сойти с ума от ужаса…

Увы, всякое искусство требует жертв. Кулинарное искусство – тем более.

---

Валька преобразилась. Она подкрасила губы, расчесала непослушные пряди, сняла войлочные сапоги и надела полусапожки на высоком каблуке, которые, правда, совершенно не шли к ее старой бесформенной куртке. Дешевая дамская сумочка на тонком длинном ремешке, которыми в избытке торгуют на «турецких» рынках, также мало вязалась с этим неженственным прикидом. Но дисгармония верхней одежды и аксессуаров не оскорбляла вкуса Чинарского. Он был горд и счастлив – телосложение его «мамзели», насторожившей его вначале своей излишней стройностью, не затронуло выбранных им относительно женской фигуры приоритетов. А именно – наличие крупного мясистого зада и больших грудей. Здесь он был неподкупен.

Он галантно взял у Вальки розовый пластиковый пакет с надписью «Шанель» и под ручку пошел с ней по гудящим апрельским возбуждением вечерним улицам.

– Погодь хоть куда, – улыбалась Валька, ежась от блаженства. – А ты далеко живешь?

– Пару кварталов, – подмигнул Чинарский.

Он достал из кармана скомканную десятку и, расправив ее, приценился к цветам. Продавцы изысканно шипастых роз дружно смерили его насмешливыми взглядами. Их было немного – человек шесть или семь, но стоявшие в огромных вазах цветы поражали разнообразием оттенков: от кроваво-черного до кисейно-розоватого и сливочно-желтого.

Чинарский вернул Вальке ее пакет.

– Подожди-ка меня тут…

Он шагнул к вазам с цветами.

– Сколько? – кивнул Чинарский на одну из ваз.

– Столько, сколько тебе и не снилось, – ответила ему смуглая азербайджанка с выкрашенными хной волосами.

– А если поточней?

– Пятьдесят – штука, – бросила женщина.

Он порылся в карманах. Выудил оттуда полтинник и протянул тетке. Та скептически пожала плечами.

– Упаковку надо? – Она зашелестела перед носом Чинарского разноцветной фольгой, какими-то блестящими рюшами и ленточками.

– Хватит простого целлофана, – спокойно сказал Чинаркий.

– Какую? – спросила азербайджанка.

– Красную, как твоя… – невозмутимо проговорил Чинарский.

Тетка швырнула в него полтинником, плюнула в его сторону и разразилась русской матерной бранью с кавказским акцентом.

Все это время Валька стояла в стороне. Весь ее вид свидетельствовал о душевном дискомфорте. Словно ей было стыдно за своего непрезентабельного, стесненного в средствах друга. Когда же услышала ругань торговки, поспешила оставить своего незадачливого товарища. Незаметно сдвинулась с места, обогнула здание рынка и пошла к трамвайной остановке.

– Ты куда, мать твою! – крикнул Чинарский Вальке.

Пока азербайджанка материлась, другой продавец – черноглазый крючконосый парень – согласился продать Чинарскому красную розу.

– Зачем человека обижать? – назидательно сказал он, непонятно кого имея в виду – Чинарского или торговку.

Чинарский с подчеркнутой благодарностью принял из его темных рук цветок и поспешил за Валькой.

Он нагнал ее уже на подходе к остановке.

– На хер мне твой цветок! – взвизгнула она. – Как будто только его мне и не хватало!

– Не понял, – оторопело замер Чинарский.

– Ты бы мне лучше колготки или трусы купил, – безапелляционно заявила она. – Или банку джин-тоника!

– Да будет тебе и водка, и джин-тоник, – миролюбиво простонал Чинарский. – Не торопи события.

– Ладно. – Валька смирилась с такой глупой расточительностью и приняла розу. – Только мне это… – Она на минуту замялась. Взгляд ее затерялся в опадающем лепестками голубых роз вечернем небе.

Чинарский снова взял ее пакет.

– Чего еще?

– Мне бы по-быстрому, – смутилась Валька. – А то у меня ведь это… ну… – Она протяжно вздохнула, словно из нее тянули жилы. – Хахаль у меня есть. Ну, так мне бы до ночи управиться.

– Управимся с божьей помощью, – повеселел Чинарский, который уж было подумал, что даму настигли критические дни.

– Только ты не думай, что я того, гулящая… – В голосе Вальки блеснул расплавленный металл.

– Кто это думает! – возмутился Чинарский. – Никакая ты не гулящая, а так, погуливающая…

Он сипло засмеялся. Валька насупилась. Из опустевших рядов вещевого рынка тянуло шашлычным дымком. Желудок Чинарского отозвался на это плотоядное дуновение голодным спазмом.

– Что, шуток не понимаешь? – раздувая ноздри, вытаращился он на Вальку.

– Ты поосторожней. – Валька стояла со сведенными на переносице бровями, с искривленными в недовольной гримасе губами.

– Ну, ты чего? – Чинарский почти вплотную приблизился к ней. – Пошли, а то что-то я озяб.

По пути Чинарский заскочил в продовольственный магазин – обзавестись двумя согревающими бутылками. Также купил три банки «Ярпива», которые золотисто блеснули, когда он клал их в пакет. Валька, увидев банки и бутылки, заметно повеселела. Теперь она стрекотала как кузнечик.

По дороге Чинарский узнал много бесполезного из ее жизни. Его вообще мало интересовало ее существование, полное мелких драматических событий и крупных бытовых проблем. Он вдыхал полной грудью весенний воздух и поздравлял себя с удачей. В холодильнике у него стояло полбутылки фанты, валялся один лимон, а в ячейке для яиц лежала очищенная луковица. Имелись еще макароны, купленные месяца три назад, несколько картошек, сахар и чай. Чего еще нужно человеку? – думал он, шествуя под ручку с Валькой.

Они поднялись на скрипучем, изукрашенном похабными граффити лифте на седьмой этаж, предварительно подвергнувшись «досмотру» и пересудам со стороны дворовых бабусь. Чинарский по своему обыкновению иронично кивнул им и взял под козырек; Валька же прошла с горделиво поднятой головой, с полыхающей розой в руке.

В двухкомнатной квартире Чинарского не то чтобы царил беспорядок, но все имело откровенно затрапезный вид: истертые, сальные во многих местах обои, раздрызганный сервант, драный диван, продавленное кресло у телевизора совдеповских времен, стол с безнадежно испорченной полировкой. Кухонный и туалетный кафель самым наглым образом отваливался, обнажая цементные руины; старенькая двухконфорочная плита была забрызгана жиром; раковина подозрительно серела, а в центральной своей части и чернела, покрытый рваной клеенкой обеденный стол-буфет казался чересчур громоздким.

Валька огляделась, нашла на серванте пыльную вазу в виде нефритового стержня и пошла в ванную. Там налила в вазу воды, не вытряхивая из нее сгустившейся на дне пыли, и опустила в нее розу прямо в обертке.

Чинарский деловито выгрузил из пакета бутылки и банки, поставил их в кухне на стол. Полез в навесной шкафчик за посудой, а потом достал из холодильника нехитрую закуску.

– У меня там окорочка – накалымила, – сказала Валька, вновь появившись на кухне.

– Правда, что ль? – улыбнулся он, обнажая желтые зубы.

– Правда, – кокетливо повела плечами Валька. – Достань.

– Айн момент. – Чинарский вытащил газетный сверток.

Развернул. И в самом деле – окорочка. Целлофановый пакет протек, газета намокла. Чинарский достал две «ножки Буша».

– Неплохо! – восхищенно прищелкнул он языком. – Ты всегда так?

– Это еще ерунда. Бывает, по двести граммов на кило обвешиваю.

– А инспекция? – игриво приподнял брови Чинарский.

– Раз на раз не приходится, – философски ответила Валька.

Чинарский ею залюбовался: полногрудая, не толстая, но с увесистым задом. Она сняла красную вязаную кофту и теперь мозолила глаза своими мясистыми грудями. Синтетическая водолазка только подчеркивала их немалый объем.

Чинарский бросил окорочка, быстро сполоснул руки под краном и обнял Вальку. Не давая ей опомниться, полез под юбку. Мешали шерстяные колготки. Чинарский принялся их стягивать, задыхаясь от нетерпения. Валька провоцирующе хохотала и дергала бедрами.

– Нет, так дело не пойдет, – с досадой сказал Чинарский, усаживая Вальку на табурет. – Давай снимай эту дрянь.

– А это? – кивнула она на окорочка.

– Потом, – отмахнулся Чинарский. – Вначале – святое!

Первым делом он поставил бутылки на пол, в дальний угол. Потом встал перед Валькой на колени и снова, пыхтя и ругаясь, взялся за непослушные колготки. К его разочарованию, под шерстяными оказались обычные – телесного цвета, рваные на самом загадочном месте.

Валька заартачилась.

– Сама! – вопила она, пытаясь оттолкнуть Чинарского ногами.

Но Чинарский оказался проворней. Он стащил рваную лайкру.

– Дай я сама! – упрямилась она.

Его рука уже стягивала ее трикотажные трусы. Он снял их – синие, дырявые, пахнущие кислым молоком. Чинарский с хохотом поднес их к носу и шумно втянул в себя их спертый запах. Валька завизжала.

– Да это же самый смак! – Он отбросил трусы, и те угодили на подоконник, повиснув на корявом высохшем кактусе.

– Черт рогатый! – орала Валька, а Чинарский, напевая что-то вроде «лап там ти будуда», лапал ее немного отвислый зад.