Стивен Дональдсон - Раненая страна (Том 2)

• Название: Раненая страна (Том 2)
• Автор: Стивен Дональдсон
• Жанр: Научная Фантастика

---

Мы, Великаны, рождены для жизни и странствий

И поэтому плывем туда, куда зовут нас мечты.

Пусть мир немыслимо широк,

И океан огромен, как время:

Пусть наши пути порой кончаются неудачей,

И лучшие друзья теряются во льдах

И уплывают в вечность.

И скитания, скитания становятся судьбой

Ничто не омрачит равновесия Моря и Камня.

Очаг и гавань Дома выдержат все.

Мы, Великаны, рождены для дальних странствий

И поэтому плаваем везде, куда бы ни позвала нас мечта.

Они шагали через рощу по упавшему огню осенних листьев - в остром томлении желания познать тайны этого мира. Песня Красавчика вела их вперед. Взгляд Морского Мечтателя прояснился; неловкость Сандера и Холлиан рассеялась и уступила место доверию и надежде. Песня омыла, словно свежестью ручья, бесстрастные лица харучаев, и, отражаясь эхом в уме Кавинанта, отогнала на время серую тоску из его сердца. Вдохнув полной грудью, он гордо зашагал по Стране, которая была когда-то родиной Идущего-За-Пеной.

Как долго он пробыл под Солнечным Ядом! Как давно он не видел той Страны, которую помнил и любил! Его глаза пили зелень деревьев и травы; его уши внимали шелесту ветвей и листвы.

За холмами тянулись дикие виноградники. Среди сплетений лозы и неги зрелых гроздей мелькали птицы и юркие зверьки. Будь у Кавинанта живое зрение Линден, он провел бы здесь несколько дней, чтобы насытить себя красотой здоровой природы. Но Страна лишила его этого дара за то, что он стал причиной всех ее бед.

Когда до берега осталось около шестидесяти лиг, его охватило нетерпение. Люди Страны продолжали умирать, оплачивая кровью каждый день их путешествия. Однако он не мог идти быстрее. Внутри него вскипали волны силы и яда. Невозможно жить в мире с дикой магией, но он уже не мог жить без нее. Все его обещания казались несбыточными. Он был жалким прокаженным, каждое усилие которого несло привкус тщетности и бессилия. Глупо искать отсрочки приговора, когда буря судьбы порождала яд, а сомнения глодали мозг и высасывали силы. Он даже не знал, чем занять свой ум.

Линден делала все возможное, чтобы прийти в себя после гнета Солнечного Яда и ужасов Сарангрейвской Зыби. Попав в мир Земной Силы, Сандер и Холлиан пребывали в замешательстве. Они уклонялись от разговоров, и поэтому Кавинант скрашивал долгий путь беседами с Красавчиком, разговорчивость которого была сравнима только со строгостью Первой.

Когда Великан говорил, его лицо чудовищно искривлялось, однако веселый взгляд и неудержимый юмор быстро заставляли забыть о его внешности. Он охотно рассказывал о древнем Доме мореходов, о седых океанах и загадочных чудесах, которые встречались ему во время странствий. Когда речь Красавчика становилась возбужденной, его легкие начинали посвистывать и хрипеть, но эти звуки тоже были формой общения и выражали что-то важное для него. Он часто перескакивал с темы на тему, насыщая свои рассказы отступлениями о вечном величии скал и моря. Тем не менее Кавинанту удалось подвести его к истории Поиска, который вели Великаны.

Роль Троса-Морского Мечтателя не нуждалась в объяснении; его Глаз Земли был путеводной звездой. Сверхъестественный ужас запечатал его уста, словно мешая рассказать другим об увиденном, но это онемение лишь усилило убежденность Великанов в Поиске.

Гримманд Хоннинскрю приходился ему братом. Однако Совет Великанов избрал его в Поиск, как одного из лучших лоцманов и капитанов. Кроме того, он был мастером дромонда "Звездная Гемма" и по праву мог гордиться своим кораблем.

Что касается Первой, то среди нынешнего поколения Великанов она считалась непревзойденной фехтовальщицей - одной из воительниц, которые на протяжении тысячелетий сохраняли тайны боевого искусства. Она была непоколебима, как Камень, и коварна, как Море. Победив других претендентов в честных поединках, она заслужила право участия в Поиске и стала его лидером.

- Но почему она решила участвовать в этом походе? - спросил Кавинант.

- А почему бы и нет? - с усмешкой ответил Красавчик. - Ее специально готовили к битвам. Как и нам, ей известно, что злобная рана растет, намереваясь пожрать всю Землю. Она верит, что зловоние этой болезни уже расползлось по миру, увеличив количество штормов, насекомых-паразитов и таких калек, как я. - Его глаза весело засияли, отрицая жалость Кавинанта. - Вот так, мой Друг.

Кавинант подавил в себе негодование, которое обычно чувствовал при встрече с людьми, обреченными на вечную боль.

- Расскажи мне о себе. Почему избрали тебя?

- В этом нет никакого секрета. Каждое солидное судно должно иметь паренька на побегушках, а я мастер в починке тросов и корабельных камней. Небольшой рост позволяет мне работать в тех местах, где другим Великанам не хватает пространства. Хотя, конечно, есть причина более весомая, чем все остальные. - Он понизил голос и шепнул:

- Я муж Первой в Поиске.

Кавинант невольно раскрыл рот от удивления. На миг ему показалось, что Красавчик шутит над ним. Но Великан скорее смеялся над собой и своим положением.

- Для меня она просто Горячая Паутинка, - шептал он так, чтобы его не услышала Первая. - Я не вынес бы и дня, если бы она уплыла в Поиск без меня.

Кавинант не знал, что и сказать. "У меня тоже была жена..." Крики Джоан отозвались эхом в его мозгу, но как бы он ни пытался взглянуть ей в лицо, перед ним каждый раз возникал образ Линден.

***

На третий день их путешествия по Прибрежью Линден одолжила нож у Холлиан и сняла шину со своей ноги. Ее спутники с тревогой наблюдали, как она осторожно сгибала колено и вращала лодыжкой. Закусив губу и наморщив брови, Линден отринула боль и сосредоточилась на состоянии костей и тканей. Через несколько мгновений ее лицо расслабилось.

- Пока все хорошо. Завтра попробую пройтись своим ходом.

Люди и Великаны облегченно вздохнули.

- Мы рады за тебя, - с улыбкой сказала Первая. Сандер одобрительно кивнул, и Холлиан обняла подругу. Линден со слезами на глазах приняла их радость. Но ее взгляд тянулся к Кавинанту, будто умолял о словах, которые он никак не мог найти. На следующее утро она сделала несколько шагов, и кости выдержали нагрузку. Однако длительный переход был ей еще не по силам. Поэтому Морской Мечтатель продолжал нести ее на руках. Еще через день она продлила длительность прогулок до получаса. А к концу декады Линден совершала переходы почти в половину дневного пути.

Вскоре они почувствовали близость моря. Местность шла под уклон, теряя высоту среди холмов и широких лугов, которые располагались на искусственно созданных террасах. Старые деревья клонились к земле, словно прислушиваясь к шуму далекого прибоя. Свежесть воздуха сменила тяжелую сырость. И в каждом порыве ветра чувствовался вздох моря.

Той ночью сон Кавинанта походил на стремительный бег ярившихся волн. Душевное смятение породило кошмар о резне и ужасе, который становился еще более невыносимым из-за неуловимости того, что проносилось перед его глазами. Он не знал, кого убивают и почему. Он не мог воспринять деталей, но везде была кровь - кровь невинных людей. И нечто коварное совершало бесконечные убийства. Он проснулся от собственного крика под струями грозового ливня. Холод пробрался в мозг, и Кавинант не мог перестать дрожать.

Чуть позже голубые вспышки оседлали крепкий восточный ветер и понеслись вместе с ним на запад. Но дождь продолжался и утром и днем. Он промочил одежду до нитки, а тела напитал сыростью до костей. И даже Великаны двигались с трудом, будто несли огромную тяжесть. Едва перекричав шум дождя, Красавчик предложил найти или сделать какое-нибудь временное убежище. Однако Кавинанту не хотелось ждать. Каждый день их путешествия стоил нескольких жизней, и люди Страны обращали свои надежды к подлым мерзавцам, которые опутывали их мерзкой ложью. Кавинанта томило нетерпение. Это чувство впивалось в нервы правой руки, и ему иногда казалось, что кольцо жгло его пальцы яростным огнем. Путники шагали, как одинокие бродяги, отделенные друг от друга завесой дождя.

Когда буря закончилась и на востоке появился просвет голубого неба, они увидели вдали обрубок маяка. Вздымаясь вверх, как каменное предплечье с отсеченной кистью, маяк Коеркри по-прежнему бросал вызов ветрам и векам. Он стал монументом на могиле Бездомных, потому что Великаны, любившие смех, детей и верность, не пожелали предать свои идеалы и приняли здесь мученическую смерть.

Дождь с шелестом ушел на запад, и Кавинант услышал рокот волн у основания Печали. За краем скал виднелась полоса прибоя, а в вышине уже летали дерзкие чайки, которые выкрикивали буре свои птичьи проклятия.

Он продолжал идти, пока не увидел мертвый город. Коеркри смотрел на восток - в сторону надежды и моря. Огромный отвесный утес был иссечен террасами, и от линии прибоя до самой вершины тянулись улицы, переходы, стены с пустыми проемами дверей и окон. Тыл города защищала высокая каменная стена, в которой темнели три входа. Они вели в туннели, прорубленные в недрах скал, - в три глотки, которые зевали вечной гранитной пустотой. А море плакало и стенало в тоске о безмолвной Печали, которая, потеряв обитателей, лишилась смысла своего существования, - Томас Кавинант. - Первая стояла сбоку от него - чуть впереди Красавчика и Морского Мечтателя. - Друг Великанов.