Гуннар Столесен - Спутники смерти

• Название: Спутники смерти
• Автор: Гуннар Столесен
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Боевик
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-389-00096-4

Частный детектив Варг Веум начинал свою деятельность с работы в службе охраны детства. Тогда судьба свела его с мальчиком Яном, оказавшимся свидетелем страшной гибели своего приемного отца, которую суд квалифицировал как насильственную. Наказание за убийство мужа понесла приемная мать ребенка. Через десять лет пуля преступника оборвала жизнь новых приемных родителей юноши, и на этот раз за решеткой оказался сам Ян, хотя Веум был абсолютно уверен в его невиновности. Отсидев срок, Ян вышел на свободу, и до детектива донесся слух, что его бывший подопечный составил список смертников, среди которых и он, Варг Веум…

---

Интересно знать, которая из двух.

7

Ночь выдалась беспокойная. Поэтому утром, когда я встал, я помнил только обрывок сна: на моей кухне сидел мальчик и уплетал бутерброд. Во сне это был вроде Томас, но только шестилетний и с глазами Яна-малыша — кричащими безучастностью.

Я позвонил в Хаукендален и попал на Ханса Ховика.

— У вас все в порядке?

— Малыш проснулся. Они с Сесилией завтракают.

— А мать… О ней ничего не слышно?

— Нет. Хочешь, дам Сесилию?

— Да. На пару слов.

Я подождал у трубки, пока Ханс звал ее к телефону, а потом услышал ее «Привет».

— Как спали?

— Я почти совсем не спала. Мне все время казалось, что стоит мне задремать, как он тут же попытается сбежать.

— Но он не пытался?

— Да нет, конечно. Спал как убитый. Правда, в какой-то момент ему приснилось что-то… страшное. Он стонал и дергал ручками. Но не проснулся. Хотя я присела на край кровати и гладила его по голове.

— А сейчас он как? Сказал что-нибудь?

— Нет. Все такой же отстраненный. Лучше ему не делается, так что следующая наша остановка — детский психиатр.

— Давай еще раз попробуем обратиться к Марианне. Я попытаюсь уговорить ее, чтобы она к вам приехала. А сам тем временем выясню, что с его матерью. Если удастся — с обеими.

— А ты узнал? Это тот самый мальчик, про которого ты говорил?

— Пока нет. Но в списке дел это у меня первый пункт. И самое главное: знает ли ребенок, что он усыновлен? Я, правда, в этом сомневаюсь. Если выяснится, что он действительно не знает…

— То значит, он имел в виду свою приемную мать, да?

— По логике вещей — да.

— А ты полиции рассказал?

— Нет. Пока нет.

— А почему?

— Пока я не уверен, не хочу сбивать с толку следствие.

— Понятно, ведь возможно, это убийство.

— Согласись, больше похоже на несчастный случай.

— Да, но все равно. Дело серьезное.

— До того как я сообщу о словах Яна-малыша, я хочу провести собственное расследование.

— Боже, какая непостижимая тяга к истине, Варг! Это уже переходит всякие границы… Иди в полицию, слышишь? Расскажи им все — они для этого и существуют.

— Я подумаю над твоим предложением.

— Или я сама пойду.

— Дай мне хотя бы несколько часов, хорошо?

— Уговорил, невозможный ты человек.

Я поблагодарил, и мы закончили разговор на том, что я пообещал перезвонить ей попозже — она оставалась присматривать за Яном-малышом.

Я отправился короткой дорогой: срезал угол до Ветрлидсалльменнинген и двинулся мимо Флёйбанен. Погода изменилась: на улице было холодно, морозец так и пощипывал лицо. Облака туго обтянули небо над Бергенской долиной, плотные, как кожа на барабане.

В конторе я зашел к Эльзе Драгесунд. С тех пор как мы виделись в последний раз, ее повысили в должности, но дверь ее кабинета была всегда открыта. Увидев меня, она жестом пригласила войти.

Я сразу перешел к делу:

— Ты помнишь, как летом семидесятого мы с тобой были на выезде в Ротхаугском жилом комплексе? Мальчик там был заброшенный совсем? Мать совершенно пьяная? А потом еще мужчина туда вломился. Помнишь?

— Да, — кивнула она не совсем уверенно, — припоминаю… Много подобных случаев было.

— Парнишку отдали приемным родителям, а те его усыновили.

— Ну да… что-то такое…

— Его звали Ян-малыш. В свидетельстве о рождении — Ян Элвис.

— Точно-точно! — улыбнулась она. — Вспомнила.

— У тебя случайно нет документов о его усыновлении? Мне кажется, мы с ним снова встретились и, похоже, в гораздо более серьезной ситуации.

И я рассказал ей о том, что произошло, рассчитывая на ее опыт и помощь: двадцать лет в службе охраны детства научили ее сохранять хладнокровие в любых обстоятельствах.

— Так вот оно что. «Это мама сделала». Он именно так и выразился?

— Да.

— Переговори с Катриной. Она найдет для тебя документы, но… Скажи, а что ты, собственно, хочешь выяснить?

— Прежде всего, тот ли это мальчик. А во-вторых… — Я пожал плечами. — Вообще-то, конечно, это дело полиции.

— Вот именно. Думаю, что в любом случае нам не стоит вмешиваться в расследование.

— Ну да, — неуверенно согласился я, поблагодарил за помощь и отправился к Катрине Лейвестад, которая сидела тремя кабинетами дальше.

Катрина была светловолосой красоткой, которая к работе относилась пока еще с таким же энтузиазмом новичка, как и я в 1970 году. Она не знала слова «нет», по крайней мере в том, что касалось работы. Было бы неплохо, если бы и в личном общении она была так же безотказна, но в этом у меня пока не было случая убедиться.

Она быстро отыскала нужную папку в шкафу с архивными документами и положила ее передо мной на стол.

Что ж, никаких сюрпризов там не было. На мгновение сердце у меня в груди ухнуло вниз, как свинцовое грузило в мутной воде, — я был прав: это он.

Бумаги были составлены бюрократически сухим языком. Первое, что сразу бросилось в глаза, — это новое второе имя мальчика.

Скарнес Ян Эгиль. Дата рождения 20.07.1967. Мать Ольсен Метте — дата рождения 23.03.1946, отец неизвестен. Усыновлен в июне 1971 г. Скарнесами Свейном — дата рождения 03.05.1938 и Вибекке — дата рождения 15.01.1942.

По документам выходило, что мальчик попал к приемным родителям в октябре 1970 года. В папке находились и два медицинских заключения. В первом, сделанном в августе 1970-го, говорилось, что ребенок был истощен и имел серьезные нарушения в эмоциональном развитии. Во второй бумаге, составленной в декабре 1973-го, отмечалось значительное улучшение физического состояния — нормализация веса, однако указывалось на многочисленные симптомы так называемых «адаптационных нарушений». Мальчик был беспокойным, гиперактивным, импульсивным и постоянно требовал к себе внимания.

Не надо было обладать мудростью царя Соломона, чтобы убедиться, что главными фигурами во всей этой истории были две его матери — настоящая и приемная. Вопрос был в том, удастся ли их разыскать. И с этим вопросом я отправился в наш с Сесилией кабинет, в котором, несмотря на то что он за нами числился, мы бывали довольно редко.

Первый звонок был в полицию. По моей просьбе к трубке позвали инспектора Мууса.

— Да, я слушаю.

— Это Веум. Есть новости?

— Что вам нужно? — спросил инспектор после короткой паузы.

— Я хотел бы узнать… Вы нашли ее? — И поскольку реакции никакой не было, мне пришлось добавить: — Вибекке Скарнес.

— А-а, Вибекке Скарнес! — протянул он с сарказмом. — Никак нет, Веум. Мы пока ее не нашли. Вы, насколько я понимаю, тоже.

— Нет, пока мне не удалось на нее выйти, и я…

— И слава богу, — перебил он меня. — Тем лучше для вас. Что вас еще интересует?

— Ничего. Пока.

— Ну а раз ничего, то я надеюсь, Веум, что вы теперь займетесь своими делами, — рявкнул он и бросил трубку.

А я стал набирать следующий номер в моем списке. Это был телефон Карин Бьёрге, моей подруги, работавшей в Департаменте регистрации населения. Как-то мне удалось найти ее сестру, которая сбежала в Копенгаген, и даже наставить девочку на путь истинный. С тех пор я могу к ней обращаться за любой помощью, как сказала Карин. А глаза ее при этом светились такой преданностью, что можно было подумать — на мне сошелся клином белый свет. И я не раз пользовался ее любезностью, и она делала все, что было в ее силах, — быстро, четко и старательно. Так что иметь верного друга в таком департаменте — совсем неплохо.

Она быстро выяснила, что Метте Ольсен живет теперь в доме на улице Дага Хаммаршёльда в районе Фюллингсдален, который от центра Бергена отделяет автомобильный туннель.

— Думаю, это многоэтажка, — добавила Карин.

— Слушай, а не поищешь мне еще адрес Терье Хаммерстена? — спросил я.

Через пару минут она ответила:

— Так. Последний адрес — окружная тюрьма Бергена. Но тут нет даты. А вот последнее место регистрации — Мёхленприс, улица Профессора Ханстена. И тут стоит отметка — «аннулировано».

— Ладно, я разберусь, спасибо большое.

После этого я позвонил в собес и нарвался на Беату.

— Ну что там у тебя еще? Послушай, Варг, у меня тут дел выше головы, давай после работы созвонимся.

— Я как раз по делу.

— Ах вот как? — язвительно отозвалась она.

— Да. Мы ищем человека, который, судя по всему, должен быть у вас в базе данных.

— Фамилия?…

— Хаммерстен, Терье. Можешь пробить его у себя?

Она глубоко вздохнула, но я услышал в трубке, как она встала из-за стола, а сразу после этого — звук открывающегося канцелярского шкафа и старательного перелистывания бумаг в толстых папках, как будто стая птиц тяжело захлопала крыльями.

— У него подписка о невыезде без особого разрешения властей.

— А адрес?

— Только доверенного лица.