Евгений Адеев - Цена чести

• Название: Цена чести
• Автор: Евгений Адеев
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1999
• ISBN: 5-227-00339-4

Серия «Княжеский пир» замышлялась, как «наш ответ Чемберлену». Дескать, в мире три легендарных центра: двор короля Артура, монастырь Шао-Линь и двор князя Владимира. О первых двух пишут книги, снимают фильмы, их знают по всему миру. А мы чем хуже? А вот и ничего подобного, мы не хуже, мы — лучше! Именно под таким девизом Юрий Никитин выпустил первую книгу в эту серию.

Эта книга, включенная в серию «Княжеский пир», содержит фантастический роман Евгения Адеева «Цена чести». Он повествует о Велигое Волчьем Духе, который однажды похвалился на княжьем пиру добыть голову бессмертного воина Радивоя. Слово не воробей — пришлось отправляться в путь. И на пути том выпало Велигою и в корчме попировать, и с богами потолковать, и мятежного князя приструнить, и лихую разбойницу приворожить. Вот только беда в том, что тот, чью голову Велигой обещал принести, бессмертен.

---

Глава 5

К полудню дождик перестал, но небо так и не развиднелось. Было сыро, кони ступали по высокой мокрой траве, сбивая с нее прозрачные капли. Ближний лесок придвинулся вплотную, потом остался позади, и теперь ехали по чистому полю. Велигой полной грудью вдыхал свежий, прохладный воздух, чувствуя себя все лучше и лучше. Репейка, наоборот, скуксился, затосковал по солнышку, тем боле, что начали сбываться слова витязя относительно различия между сидением в седле и на лавке.

Поле простиралось окрест, казалось бескрайним. Вокруг ни души, ни звука, только фыркают, глухо стуча копытами, кони, да чивиркает где-то одинокая птица.

Репейке, видно, стало совсем скучно. Он поерзал в седле, устраиваясь поудобнее, стал что-то напевать

— Давай уж тогда вслух, — сказал Велигой. — А я послушаю.

Репейка посмотрел на него сначала удивленно, а потом заулыбался во весь рот, прочистил горло, и вдруг запел. Голос его, неожиданно чистый и звонкий, разогнал тишину над полем, вознесся к хмурому небу, разлился звонкой песней по округе…

Ой ты небо синее, ой ты ясно солнышко
Ой вы ветры буйные, облака высокие
Все вы зрите-видите, обо всем вы знаете
Так о том, что знаете, нынче нам поведайте.
То не туча черная, то не стая волчия
То шагает по полю сила-рать несметная.
Во броне булатныя, о щитах червленыя
Идет рать могучая, князя Володимира
Как ко граду Полоцку подступает, метится.
Звать на брань готовится Рогволда окаянного
За стенами крепкими он кроется-хоронится
Загодя готовит он оборону крепкую.
То не ветры дунули, то не птицы свистнули
То взвилися к небушку стрелушки каленые.
Как звенят о брони-то, да мечи булатные
Льется, льется кровушка, льется речкой мутною.
Оборона крепкая Рогволдом сколочена
Гоже стены слажены, да врата могучие.
Да со стен защитники мечут стрелы острые
Мечут камни тяжкие, губят рать Владимира.
И вскричал Владимир-князь: "До какого времени
Будет гибнуть рать моя, да ворогов радовать?
Где же вы, могучие, где же вы, великие,
Где ж вы, вои ярые, песнями воспетые?"
И явились, вызвались десятеро воинов
Никому не ведомых из земель тиверския.
Вышли, поклонилися князю низко в ноженьки
Поклонились в ноженьки, хробро слово молвили:
"Ой ты княже светлыя, твое слово слышали
Твое слово слышали, и теперь ответствуем
Пусть ворота ладные охраняют ворога
За стенами крепкими пусть Рогволд хоронится
Мы на стену дальнюю, слабо хоронимую
В нужный час поднимемся, ворогом незримые
И к воротам полоцким лютым боем двинемся
Распахнем воротушки пред твоими воями."
Молвил князь, ответствуя, их на рать напутствуя
"Ой вы вои славные, духом-сердцем храбрые
Вся на вас надеженька, сладьте дело правое,
Пусть пребудет с вами в том милость Бога воинов."
И пошли, отправились воины могучие
Да и в час условленный на стену поднялися…
То не ветры буйные, то не звери лютые
То на рать Рогволдову Десятеро ринулись.
Как колосья спелые под косою острою
Падают Рогволдовы под булатом воины
Льется, льется кровушка, льется речкой мутною
Льется речкой быстрою человечья кровушка.
И ворота крепкие, ладно, гоже ставлены
Воины тиверские отворили, отперли
Перед ратью сильною славного Владимира
И во град во Полоцк им дали путь-дороженьку.
Ой ты небо синее, ой ты ясно солнышко
Ой вы ветры буйные, облака высокие
Все вы зрите-видите, обо всем вы знаете
Да о том, что знаете, нынче нам поведали.
Слава сердцу храброму,
Слава сердцу верному
Слава духу сильному,
Да во веки вечные.

Репейка умолк, выжидающе повернулся к Велигою. Витязь молчал, внимательно глядя на дурачка из-за личины шлема.

— Хорошо поешь, — вымолвил наконец Волчий Дух. — Даже очень хорошо. Где песнь услыхал?

— Сам сложил… — Репейка засмущался, как красна девица, которой добрый молодец сделал недвусмысленное предложение.

— Врешь!.. — прищурился Велигой.

— Богами клянусь, сам! Слыхал от воев рассказы про битву за Полоцк, вот и сложил.

Велигой покачал головой, в глазах его появилось неприкрытое изумление.

— Чем дольше тебя знаю, — медленно произнес он, — тем больше удивляюсь. Ты, случаем, еще и волхвовать не умеешь?

— Не-е-е… — протянул Репейка. — На дуде играть умею, а волхвовать… не-е, наверное, не умею.

— Ну, раз «наверное», значит скорее всего умеешь, — улыбнулся Велигой.

— А что, правда хорошая песня? — спросил дурачок.

— Хорошая, — сказал витязь. — Хоть и на правду мало похожа… ну, да молва народная, она скоро так все приукрасит, что и тиверцев станет меньше раз эдак в десять, и стена перед ними сама упадет…

Последнюю фразу Волчий Дух произнес очень тихо, скорее просто подумал вслух, но Репейка услышал. А свое прозвище он носил ой как не зря…

— А что, все не так было? — спросил дурачок.

Велигой встрепенулся.

— Да вообще-то, почти так. — нехотя отозвался он, кляня невольно вырвавшиеся слова. Теперь перспектива отделаться от Репейки представлялась весьма сомнительной.

— А как?

«Точно. Чтоб у меня язык узлом завязался!»

— Почти так. — хмуро ответил витязь.

— Ну как?

«Ну зачем, зачем тебе это? — подумал Велигой, пытаясь скрыть воспоминания за стеной ледяного молчания. — Зачем? Это ведь только мое, личное… Потому такой печалью отозвалась в душе твоя песня, дурашка, потому что… потому. Не хочу говорить об этом, и все тут. Не буду.»

Куда там! Репейка он на то Репейка и есть! Дурачок смотрел таким умоляющим взором, что Волчий Дух не выдержал, начал оттаивать.

— Тиверцев и в самом деле было всего десять, — сказал он медленно, слова упорно не хотели соскакивать с языка. — Но вот про того, кто им на стену взобраться помог, и как, в твоей песне ни слова нету.

— Так я ж вставлю! — воскликнул Репейка. — Расскажи, а? Кто? Как?

— Нет, — отрезал Велигой. — Про него, ты не боись, и без того песни поют, на его век хватит. А раз про ту историю ничего до сих пор не разболтал, значит не хочет, чтоб знали. А раз так, то и я язык распускать не собираюсь.

Репейка внимательно посмотрел на Велигоя. Не такой уж он был дурачок, чтобы в голове две мысли не могли родить третью… Тиверец. Сам сказал, что был под Полоцком. Воин из ближайшего окружения Владимира… а туда просто так не попадают…

А Волчий Дух меж тем замолчал, а потом вдруг выговорил быстро и зло:

— И в «ноженьки» Владимиру никто не кланялся, хотя бы потому, что князя из на… из них никто в глаза не видел. Ха, пробиться к нему было посложнее, чем к Рогволду! А воеводушки княжьи тиверцев в шею, в шею! «Куды, с вашенскими-то рожами, никак подослал хто? И чо у вас, остолопы нетесаные, за оружия такая? Такою оружией только тараканов пужать… Да с такими дружинниками лучше сразу сдаться…» Тьфу! Долбаки надутые, много от этих воевод хреновых толку потом было! Только приказы материться да пиво пьянствовать, а как до дела, так такую кучу навалили — сами потом не разгребли! А ведь Извек с самого начала предупреждал, что нельзя в лоб переть, нельзя! Нет, как же, там все такие умные, как стадо чугайстырей! Без всякого стенолазания город бы взяли, кабы кое у кого в дупе семь пядь не взыграло… Ха, тиверцы ворота-то по собственному почину открывать по… полезли. Надоело смотреть, как князь со своими раз-з-з… полудурками рать о стены без толку расшибает!

Под конец этой тирады голос витязя почти сорвался на крик, и Репейка окончательно уверился, что Велигой заново переживает события, в которых принимал самое непосредственное участие.

— Ты был в числе тех десяти, — тихо сказал дурачок.

Воин не ответил.

А кругом простиралось бескрайнее поле, мокрое после недавнего дождя…

* * *

Кто знает, почему человек, странное такое создание, готов тысячи и тысячи раз рассказывать о какой-нибудь малозначительной чепухе, но запирается, как на амбарный замок, когда речь заходит о некоем действительно серьезном событии в его жизни… а вспоминать о том не хочется напрочь. Потому, что остался в душе некий осадок, будто сделал что-то не так, неправильно, только вот еще разобраться бы, что…

Полоцк был тогда для Велигоя последней надеждой вернуться в строй. Это случилось уже после того, как погиб варяг Торин, верный старший товарищ и командир, чей меч сейчас покоится в ножнах за спиной… Так получилось, что в одну страшную ночь перестала существовать уже ставшая родным домом застава, сметенная с лица земли неожиданным набегом орды степняков. Немногие уцелели тогда, ох, немногие… А Велигоя — в беспамятстве, с разбитой головой и изуродованным лицом — чудом успели вывезти из развалин крепости, где он и его стрелковый десяток до последней стрелы отбивался от озверевших печенегов. Там еще была дикая рубка среди огня и дыма, и страшный удар палицей по голове, от которого вдребезги разлетелся шлем и разом померкло сознание…