Лев Поляков - История Антисемитизма. Эпоха Веры.

• Название: История Антисемитизма. Эпоха Веры.
• Автор: Лев Поляков
• Жанр: История

Фундаментальный труд знаменитого французского историка российского происхождения профессора Льва Полякова, автора многочисленных трудов по истории Холокоста и антисемитизма. Двухтомная монография посвящена истории антисемитизма от древнейших времен до середины XX столетия и подробно рассматривает историю взаимоотношений евреев с окружающими народами, анализируя корни ксенофобии и вызванных ею катастроф. Объект исследования автора – столкновения и взаимовлияние культур на протяжении двух тысячелетий.

---

Точно так же как и на Востоке столетием раньше, завоевание было стремительным и потрясающе легким – отряды Тарика насчитывали едва семь тысяч человек(!). И так же как в случае завоеваний на Востоке историки усиленно подчеркивали, что это «историческое чудо». На самом деле искоренение арианской ереси происходило не без сложностей, и католицизм не успел пустить в вестготской Испании сколько-нибудь прочные корни. Те же причины, которые действовали на Востоке, должны были облегчить арабское завоевание и здесь, тем более, что правящую династию разрывали внутренние противоречия, а именно конфликт, разразившийся между двумя претендентами на престол. Наконец, традиционная политика ислама, уже испытанные методы мягкого управления и несколько презрительной терпимости по отношению к зимми, позволили арабам быстро привлечь на свою сторону широкие слои населения. Вестготская монархия рухнула как карточный домик; лишь в горных районах северной части Иберийского полуострова уцелели некоторые христианские государства – Наварра, Леон и Галисия. Эти очаги сопротивления, будущие опорные пункты Реконкисты, были оставлены без особого внимания захватчиками, которые достигнув Пиренеев, спешили продолжить свое победоносное шествие. Изгнанные из Галлии при последних Меровингах, они продолжали прочно удерживать Испанию, утвердившись там на несколько веков и оставив свой неизгладимый отпечаток.

Истинное значение исламизации Испании начинает осознаваться в полной мере только в наши дни. Теперь известна решающая роль испано-мавританской культуры в формировании философии, науки, поэзии и всей культуры христианской Европы. Ее влияние достигало вершин средневековой мысли, вплоть до «Суммы теологии» Фомы Аквинского и «Божественной комедии» Данте. Что же касается самой Испании, ее историки и мыслители еще не завершили составление списка всего того, чем национальный характер этой страны и ее гений обязаны мусульманскому прошлому.

Это наследие продолжает жить: достаточно вспомнить об испанской архитектуре или о традиционном затворничестве испанских женщин. Столь эмоциональное и столь типично испанское восклицание «Оле!» является всего лишь транслитерацией слова Аллах, Имя славного рыцаря Сида происходит от Сиди (Корнелю было об этом известно; «Поскольку Сид на их языке означает господин…» («Сид», акт IV, стих 1223.)). У слов есть своя история. Общеизвестна всемирная судьба слова адмирал, этого заимствования из арабского (по-арабски «эмир-аль-бахр», откуда произошло слово «адмирал», буквально означает «повелитель морей»,- прим. ред.). Менее известно, что французское слово cordonnier (сапожник) свидетельствует о престиже, которым пользовалось. производство кож в Кордове.

По странному совпадению в то самое время, когда на Востоке господство сирийской династии Омейядов подходило к концу, поскольку в халифате византийские влияния уступили персидским, одному из отпрысков этой династии удалось взять власть в Испании. Спасаясь от преследований Аббасидов, Абд ар-Рахман, один из внуков халифа Хишама, сумел в 756 году захватить Кордову; другие беженцы, спасавшиеся от новой власти, последовали за ним, так что старинные сирийские кланы образовали новый правящий класс

арабской Испании, которая с этого времени политически стала не зависимой от Багдада, чье культурное превосходство продержалось

дольше и перестало ощущаться в следующем столетии. Имеются свидетельства, что в 822 году Абд ар-Рахман II сумел привлечь к

своему двору певца Зирийаба, признанного в Багдаде арбитра хорошего вкуса. Он организовал музыкальную консерваторию, а также

обучал мусульманскую знать Испании правилам застолья и гастрономическим тонкостям, а также искусству меблировки, одежды и

даже грима. В Кордове расцвела изысканная светская жизнь, в интеллектуальном отношении она также стала соперничать с Багда

дом. Абд ар-Рахман II основал библиотеку, которая в следующем веке насчитывала около четырехсот тысяч томов. Филология и право, поэзия и теология переживали эпоху расцвета с X века, в конце которого в Кордове родился знаменитый Ибн Хазм, который одно

временно был королем мусульманской поэзии и великим теологом. Наконец, в 929 году Абд ар-Рахман III присвоил себе высший титул

Халифа и Повелителя правоверных, который до этого был исключительным правом багдадского халифа. В эту эпоху Византия стремит

ся заключить союз с могущественной Кордовой, а германский император посылает туда своих послов. Стоит прочитать в донесениях

посольства Жана де Горза, посланного императором Отгоном, описания кордовской роскоши, а также аудиенций халифа, восседаю

щего на троне «подобно божеству или почти божеству». В своем удаленном монастыре в Саксонии поэтесса Хросвита называет Кордову «украшением мира».

Оказавшись на перекрестке цивилизаций, Кордова представляла тогда мозаику рас, религий и языков. Арабский язык был языком учености и администрации, в то время как романские диалекты оставались разговорным языком большинства населения. Были даже набожные мусульманские аскеты, которые до конца своих дней не овладели языком Мухаммада. В целом, христиане, находившиеся под мусульманским господством, т. н. мозарабы (от арабского муста 'раб' – ставший арабом, – прим. ред.) были полностью включены в эту процветающую цивилизацию. В то время как одни из них обратились в ислам, другие прониклись восточной культурой, оставаясь христианами. Мозарабы составляли значительную часть, возможно, большинство населения. Они сохранили свое прежнее социальное деление на низшие классы, духовенство и знать, которая возводила свое происхождение к готам. В каждой провинции во главе местной знати стоял избираемый вождь – кумис (или комес, т. е. граф), который иногда был потомком вестготских королей. По всей видимости они не были обязаны носить специальные знаки. За исключением нескольких трагических инцидентов в середине IX века, когда жаждавшие мученической славы священники осмелились публично поносить имя Аллаха, им не приходилось особенно страдать от преследований.

Сходное положение было и у евреев. Известно, что вплоть до X века сведения о них довольно скудны. Арабские путешественники сообщают, что в главных городах – Кордове, Гранаде, Толедо, существовали еврейские кварталы, что число евреев возрастало, благодаря притоку из Северной Африки, что они были предприимчивыми торговцами и путешественниками, а также служили писцами у мусульманских властителей. Упоминания о евреях Сарагосы в старинных французских хрониках позволяют сделать вывод о существовании в эту эпоху значительных еврейских общин на берегах Эбро. Благодаря замечанию географа ал-Макдиси, подтверждаемому косвенным указанием христианского епископа Луитпранда, мы узнаем, что евреи занимались работорговлей и что город Люцена, населенный в основном евреями, специализировался на кастрации будущих евнухов (в интересах христианской пропаганды этот аспект деятельности испанских евреев был в дальнейшем сильно раздут). Со своей стороны поэт Сайд ибн Сина воспевал Андалусию как «страну, в которой дети и евреи отличаются честностью и благовоспитанностью».

В основных чертах об испанских евреях известно следующее: лишь в середине X века окружающий их туман начинает постепенно рассеиваться, главным образом благодаря дипломату и врачу Хасдаю ибн Шапруту, высокочтимому деятелю, па долю которого выпало стать вождем испанских евреев и остаться их символом.

Родившись в Кордове в богатой семье, Хасдай ибн Исаак ибн Шапрут, известный в арабских хрониках под именем Абу Юсуф, еще в юном возрасте изучил основные светские науки своего времени. Сначала он прославился как врач, он был изобретателем аль-фарука, панацеи, которая прославила его имя. Абд ар-Рахман III, монарх, присвоивший себе титул халифа и превративший за время своего долгого и славного правления Кордову в столицу Запада, приблизил к себе Хасдая ибн Шапрута и, согласно обычаям того времени, использовал знания и престиж своего врача для особо деликатных дипломатических миссий. В качестве дипломатического посланника Хасдай ибн Шапрут вмешивался в междоусобные конфликты христианских королевств северной части полуострова. Следует прочитать у Ибн Халдуна историю распрей между графом Кастильским Фернаном Гонсалесом и его племянником королем Леона Санчо I Толстым, а также описание того, как еврейский дипломат, излечив Санчо I от тучности, помог ему победить его заклятого врага и добился для него чести стать вассалом своего господина халифа Абд ар-Рахмана.

Хасдаю также поручалось принимать иностранные посольства, и он великолепно справлялся с этой задачей. «Никогда еще мне не приходилось видеть и слышать более мудрого и рассудительного человека нежели этот еврей по имени Хасдай», – воскликнул посол императора Жан де Горз.