Александр Прозоров - Тень воина

• Название: Тень воина
• Автор: Александр Прозоров
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2005
• ISBN: 5-289-02130-2

Он пришел из нашего мира… Его называли… ВЕДУН!

Человек предполагает, судьба решает. Олег Середин хотел отправиться в Новгород — а попал в маленькое городище в верховьях Дона, хотел уничтожить обычную мавку — а оказался вынужден сражаться с половецкой ордой, хотел найти ночлег — а в итоге лишился души. И только решительность да отвага, и верный, остро отточенный клинок, подкрепленный древними чарами способны вернуть ему свободу и честь.

---

Договорить он не успел. За поворотом лес внезапно расступился, и ведун увидел ровное жнивье, уходящее под стены города, что возвышался верстах в трех впереди. Захар удовлетворенно выдохнул:

— Кшень…

Пожалуй, этот городок можно было смело назвать крепостью: примерно семиметровые рубленые стены, поставленные на вершине холма, вздымались над полями на высоту пятиэтажного дома. Зимой откосы наверняка заливались водой, лишая противника шансов добраться хотя бы до нижних венцов, летом стены и навесы для стрелков регулярно поливались водой, чтобы не горели. Правда, размерами цитадель особо похвастаться не могла — почти правильной квадратной формы со стенами по полсотни метров длиной, она могла принять в себя жителей поселка, что раскинулся внизу, разве только если они плотно встанут плечом к плечу.

Подробнее рассмотреть селение Захар не дал, проведя обоз мимо слободы прямо к реке. Рыжебородый селянин, весело поздоровавшись с мужиками, сидящими у откоса с пирогами в руках, о чем-то с ними переговорил, размахивая руками и поминутно смеясь. Потом они все вместе пошли вниз, а еще через минуту вернулись обратно:

— Смотри, Лабута, — пригрозил один, — коли лодки попортишь, лучше тут боле не появляйся!

— Не боись, Глеб, — рассмеялся рыжебородый. — Все пылинки стряхну! Ну, братишки, давайте грузиться!

Последние слова относились уже к путникам. Послышались крики:

— Н-но, пошла! — И телеги скатились к реке.

Здешняя протока больше всего напоминала старицу: широкое русло с подтопленными берегами, а посередине еле двигается вода в потоке метров двадцати шириной. К самому причалу подъехать не удалось — мостки шли над илистой жижей между сухими камышами, шагов на сорок. Впрочем, путники чего-то подобного и ожидали. Они принялись разгружать телеги, перенося вьюки и мешки в покачивающиеся в конце помоста лодки. Пока Олег расседлывал верных скакунов, на паре лодок в два захода мужики успели перевезти груз, в то время как другие разбирали подводы, снимая оглобли и скидывая повозки. Еще в два захода они переправили короба телег, потом загрузили колеса, за вожжи потянули за собой лошадей и… И Олег, к своему удивлению, остался на берегу один с обеими деревенскими девицами.

— Значит, ты северянка? — подошел он к Всеславе. Девушка отвернулась, глядя вниз по течению.

— А тебе, что, больше степнячки нравятся? — задорно ответила вместо нее Акулина.

— Нет, мне нравятся красивые, — ответил Олег, глядя при этом на ее подругу. — И живые. А по ночам часто то является, от чего лучше прятаться, сразу и без раздумий. Уж я-то знаю, как один поцелуй из богатыря бледную тень сделать может. Коли о чем уговариваться, то днем надобно. И тогда обязательно исполнятся любые желания.

Всеслава даже не дрогнула — однако щеки ее заметно порозовели.

С противоположного берега вернулись лодки. Ведун наклонился, подхватил тюки со своими пожитками и кузнечным инструментом, переправил в лодку, пошел назад и посередине мостков столкнулся лицом к лицу с Всеславой, которая несла чересседельную сумку. Они остановились, глядя друг другу в глаза, и Олег вдруг предложил:

— Хочешь, я научу тебя разгонять облака?

Девушка молча пробралась мимо. Ведун, вздохнув, опять взялся за вещи, а когда все они перекочевали в плоскодонку, за поводья довел коней до края помоста, сел в лодку. Сидящие на носу и корме Коля и Трувор взялись за похожие на лопаты весла с длинными лопастями, погребли к противоположному берегу. Середин натянул поводья. Гнедая с чалым возмущенно заржали, но подчинились, спрыгнув с помоста в грязную воду. Глубина тут составила им от силы по колено, но по мере движения к середине стремительно увеличивалась. Второй раз лошади громко возмутились, когда холодная вода коснулась брюха и стала подниматься дальше. Впрочем, плыть конягам не пришлось — мелкие речные волны даже не захлестнули им на спины, как глубина начала уменьшаться, и вскоре лодки ткнулись в глину под обрывистым, но невысоким, метра в полтора, берегом. Лошади заскочили наверх прямо с места, а ведуну пришлось повторять все процедуры в обратном порядке: вещи вынести, лошадей успокоить, потник расправить, седло наложить…

— А ты правда можешь научить облака разгонять?

— Легко! — усмехнулся ведун. Даже не оглянувшись, он понял, кому принадлежит голос: одной обидчивой девчонке, которая никогда не слыхала поговорки: «Любопытство сгубило кошку».

— А я смогу?

— Это даже ручной медведь сможет, — затянул подпруги Середин. — Да только пояснений не понимает никак. Я один раз этому фокусу даже вотякского хана научил. Он так обрадовался, что невольницу мне от восторга подарил.

— И где она, невольница?

— Так русская она была, рабыня-то, — закончив с упряжью, повернулся к Всеславе ведун. — Я ее до дома, к отцу с матерью, довел, да и отпустил.

— Ужели и не тронул совсем? — не поверила Всеслава.

— Почитай половину зимы вместе пробыли, — уклончиво ответил Середин. — В Городце она ныне. Небось, замуж уж вышла. Коли тебе так любопытно — так съезди, спроси.

— Дядька плывет, — кивнула в сторону реки девушка. — Пора в путь сбираться. Что же, ты всегда и всего по ночам боишься? А еще колдун! Про полнолуние тоже, небось, соврал?

— Ночь — время темное, — улыбнулся в ответ Олег. — А что до полнолуния… То да, при полной луне любые чары втрое сильнее. Хотя, конечно, почудить в любой из дней приятно. А обычные ласки тебе не по нутру?

— Обычные ласки я и без тебя, сколько хочешь, получу, колдун, — высокомерно хмыкнула Всеслава. — Смотри, коли всегда таким пугливым по ночам станешь, то и детей своих никогда не увидишь.

Под берегом с легким шелестом уткнулась в откос лодка, секундой спустя на берег выбрался Захарий. Увидев ведуна, вскинул руки ладонями вперед:

— Я свою клятву выполнил, Олег. Поклонился Стрибогу со всей щедростью, от души. И волхву также наказ оставил бога за нас молить. Не осерчает…

Мужик побежал за телегами, что тронулись в путь, не дожидаясь его команды, Середин тоже поднялся в седло и въехал под темные дубовые кроны.

Здесь, по эту сторону Кшени, дорога стала намного уже, нежели до крепости, даже на колеях тут и там рос подорожник, а подлесок вплотную подступал к путникам, оставляя для проезда полоску шириной метра в полтора, если не менее. Олег даже удивлялся, как протискивались повозки между тесно растущими деревцами. Зато небо заметно посветлело — видать, Захар и вправду хорошо богам поклонился, коли так быстро отозвались, дождь отогнали.

— Не вешай носы, мужики! — задорно крикнул рыжебородый Лабута своим сородичам, настороженно вглядывающимся в сумрак дубравы. — Коли повезет, сегодня вечером жинкины пироги на печи трескать будем!

Не повезло. Сразу за дубовой рощей, перекатываясь через усыпанный галькой ручеек, что журчал внизу оврага с пологими берегами, одна телега потеряла колесо, ухнулась вниз, и ось, ударившись о землю, с оглушительным треском лопнула пополам. Пока путники, ругаясь, выволокли повозку наверх, разгрузили и перевернули, пока нашли в зарослях в овраге клен нужной толщины с прямым стволом, пока приладили новую ось на место старой — ушло часа три. Это означало, что банька с дороги отодвигается для всех как минимум до следующего дня.

Еще до сумерек обоз выехал из рощи на заливной луг, носивший явные следы недавнего покоса — трава не успела подняться выше колен. Стогов на земле, которую в любой момент мог подтопить близкий ручей, рачительный хозяин ставить не стал. Потом колея заползла на пологий взгорок — по левую руку появились грядки с морковной ботвой, а чуть дальше — с крупными капустными кочанами. Справа тянулась молодая тополиная роща — деревца были все примерно одного возраста и пока не превышали в высоту всадника.

— Ну что, примет нас Творимир на постой, али морду поворотит? А, Захар? — окликнул старшего Лабута. — Бо теперича мы домой и до полуночи не поспеем.

— Помолчи ты, — негромко, но хорошо слышно огрызнулся бородач. — Опять сглазишь…

— А чего глазить-то? — не понял Лабута. — Куды он с тракта денется?

Прислушиваясь к разговору, Олег не очень понял, о ком говорят — на выселках, что ли, нелюдимый кто-нибудь живет? Но, судя по смыслу, ночевать они в любом случае будут под крышей — хоть это хорошо. Не прогонит же человек земляков своих на ночь глядя?

Тополиная поросль оборвалась, уступив место высокому, в рост человека, плотному плетню, словно хозяева боялись не только волков или кабанов, что могли забрести во двор, но и мышей, способных пролезть в самую узкую щелку. Ближе к дому плетень сменился бревенчатой стеной, следом за которой шли ворота.

Спереди громко свистнули, обоз остановился. Олег привстал на стременах, потом послал гнедую вперед — и тоже присвистнул: одна из створок прочных, сбитых из жердей в ладонь толщиной, ворот лежала на земле, вывернутая с петель.