Борис Шапошников - Битва за Москву. Московская операция Западного фронта 16 ноября 1941 г. – 31 января 1942 г.

• Название: Битва за Москву. Московская операция Западного фронта 16 ноября 1941 г. – 31 января 1942 г.
• Автор: Борис Шапошников
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Транзиткнига
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-033946-1, 5-9713-1551-X, 5-9578-3068-2

В основе книги лежит трехтомник «Разгром немецких войск под Москвой» под общей редакцией маршала Б.Д.Шапошникова, подготовленный Генеральным штабом Красной Армии и выпущенный Военным издательством НКО СССР в 1943 году под грифом «секретно».

Исследование охватывает военные действия на Московском направлении, включает описание работы тыла, подготовки и переброски резервов с 16 ноября 1941 года по 31 января 1942 года.

Книга снабжена дополнительными документальными приложениями, картографическим материалом и будет интересна как специалистам, так и любителям военной истории.

---

Как мы видим, в целом планы немецкого командования были определены правильно, что делает упрек в некоторой шаблонности действий немецкого командования на этом этапе операции вполне оправданным.

6. Как нетрудно понять из таблицы, количество немецких танков было рассчитано из средней численности боевых машин танковой дивизии противника в 100 единиц, моторизованные дивизии при этом справедливо считались не имеющими танков. Однако такая оценка с позиции сегодняшнего дня представляется завышенной. Так, по данным Томаса Йенца на 31 октября (если в Красной Армии отчетным днем было первое число месяца, то в вермахте – последнее) в 1-й танковой дивизии xxxxi моторизованного корпуса было всего 36 боеготовых танков, в 10-й танковой дивизии – 87 машин. В 6-й танковой дивизии на 31 октября числились боеготовыми: 15 pz.kpfw.ii, 34 pz.kpfw.35(t), 10 pz.kpfw.iv и 7 командирских (вооруженных только пулеметами) танков. В ремонте находились 19 Pz.Kpfw.II, 41 Pz.Kpfw.35(t) 13 Pz.Kpfw.IV и 3 командирских танка. Т. е. «сотня танков» – это верхняя граница численности с учетом тех машин, которые могли быть введены в строй после краткосрочного ремонта.

При этом состояние танкового парка немецких танковых дивизий было на пределе возможностей техники. Например, танки Pz.Kpfw.II 6-й танковой дивизии намотали на гусеницы с начала кампании 11 500 км, танки Pz.Kpfw.35(t) и того больше – 12 500 км. Поэтому помимо гипотетического ввода в строй из ремонта был неизбежен и обратный процесс – выход из строя по техническим причинам. Неудивительно, что в результате воздействия противотанковых средств Красной Армии и технических неисправностей к 31 ноября в 6-й танковой дивизии не осталось ни одного боеготового танка.

Также представляется небезынтересным рассмотреть качественный состав танковых частей и соединений Красной Армии на правом крыла Западного фронта перед последней фазой оборонительного сражения за Москву.

Состав танковых частей 30-й и 16-й армий на 16 ноября 1941 года[152]

2Судя по всему, в данные М. Коломийца не попали 8 танков Т-34, направленных в 58-ю тд незадолго до немецкого наступления (или же при передаче дивизии в состав 30-й армии 17–18 ноября), из которых 5 машин приняли участие в боях и были подбиты.

Если принять численность немецкой танковой дивизии на 16 ноября в 60–70 боеготовых танков, то можно сделать вывод, что соотношение сил по танкам было примерно 1:1. При этом необходимо отметить, что немецкие танки были объединены в более эффективные организационные структуры, позволявшие компенсировать ТТХ взаимодействием с артиллерией и пехотой. Напротив, половина советских танков была сконцентрирована в 58-й танковой дивизии, не имевшей боевого опыта. Как показали последующие события, эти танки были достаточно быстро выбиты.

7. Б. М. Шапошников и его сотрудники не обладали полными данными о реальном воздействии превентивного удара на волоколамском направлении и поэтому ограничились общими словами о сложностях с его организацией. Попробуем проанализировать воздействие удара 16-й армии по дневнику командующего группой армий «Центр» Федора фон Бока. Одна из записей от 16 ноября 1941 года гласит:

«Я послал запрос в 4-ю армию, все ли готово для завтрашней атаки танковой группы Гепнера. Я получил неожиданный ответ, что они не собираются атаковать до послезавтра! Только два полка левого крыла V корпуса атакует завтра, следуя за 9-й армией. Я попросил Клюге[153] объяснить несообразность этого с его вчерашними заявлениями. Он сказал: „возникла неясность, потому что противник сегодня атаковал VII и XX корпуса”».[154]

История продолжилась 17 ноября:

«Около 18:00 он [начальник штаба ГА „Центр“ генерал-майор Грейфенберг, находившийся в Малоярославце] сообщил, что запланированная на завтра атака группы Гепнера, включая VII корпус, не отменена. Но спустя четверть часа начальник оперативного отдела 4-й армии сообщил, что только V корпус и части XXXXVI моторизованного корпуса атакуют завтра с ограниченными целями, пока XXXX моторизованный, IX и VII корпуса не будут атаковать до 19 числа».[155]

Таким образом, дерзкое контрнаступление 16-й армии привело в замешательство изготовившиеся к наступлению соединения 4-й танковой группы и задержало их наступление. При этом нельзя сказать, что противнику впоследствии удалось легко сломить сопротивление «ослабленной контрударом» 16-й армии. 19 ноября фон Бок пишет:

«Наступление на правом крыле 4-й армии отменено; пять корпусов на левом крыле армии включились в наступление и продвинулись, преодолевая упорное сопротивление…».[156]

8. Согласно новейшим исследованиям, проведенным историком механизированных соединений РККА Е. Дригом, статистика потерь 58-й танковой дивизии следующая:

«1. Из числа 8 танков Т-34, отправленных в ПРБ № 102, 3 танка, которые не дошли до дивизии и возвращены в пути.

Из числа 5 танков Т-34 безвозвратных потерь, 3 потеряны на Волоколамском направлении в районе Утишево, Посельцево 18–19.11.41 г. и 2 в районе Клина 23.11.41 г.

2. Из числа 128 танков БТ-7 безвозвратных потерь в районе Утишево, Блуди, Повельцево, Бортники, Хрущево – 36 штук в период 16–17.11.41 г.

В районе Теряева Слобода, Шишкино, Головково, Спасс – 32 штуки в период 18–21.11.41 г.

В районе Клин, Ямуга, Большое Бирево, Спас-Заулок – 37 штук 21–22.11.41 г.

В районе Рогачево, Покровское, Воронино, Доршево – 23 штуки 23–25.11.41 г.

3. Из числа 5 танков Т-26 безвозвратных потерь в районе Спас-Торохово – 4 штуки 17–19.11.41 г.

В районе Клин – 1 штука 23.11.41 г.

4. Из 15 ХТ-26 безвозвратных потерь в районе Хрущево, Теряева Слобода, Спасс, Блуди, Утишево, Нудоль – 13 штук 17–18.11.41 г.

В районе Воронино, Ямуга – 2 штуки 24.11.41 г.

5. Из 9 танков ОТ-130 безвозвратных потерь в районе Блуди, Спасс, Нудоль – 7 штук 17–18.11.41 г.

В районе Клин – 2 штуки 23.11.41 г».

Таким образом, из пяти безвозвратно потерянных Т-34 три были потеряны на волоколамском направлении, а два – уже после передачи в 30-ю армию. Из 128 танков БТ-7 только 36 машин были потеряны в ходе контрударов под Волоколамском, остальные приходятся на оборонительные бои 18–25 ноября 1941 года. Из 29 танков Т-26 (включая их огнеметную модификацию ОТ-130) в составе 16-й армии 58-я танковая дивизия потеряла 24 машины, а в составе 30-й армии – 5 машин. В целом большая часть потерь соединения приходится на оборонительные бои в составе 30-й армии.

9. Численный состав этих соединений 16-й армии на 20 ноября 1941 года характеризовался следующими цифрами.

Хорошо видно, что ядром 16-й армии на тот момент была 78-я стрелковая дивизия полковника А. П. Белобородова, прибывшая к началу боев на волоколамском направлении из Сибири. Она была заметно сильнее двух других соединений, как по численности личного состава, так и по оснащенности тяжелым оружием.

Военно-исторический архив № 2 (26), 2002, стр.75.

10. Отход за Истринское водохранилище породил серьезный конфликт между Г. К. Жуковым и К. К. Рокоссовским. Позднее Константин Константинович писал в своих мемуарах:

«На клинском направлении быстро сосредоточивались вражеские войска. Угроза с севера все усиливалась. Нажим на наше левое крыло, где были пущены в дело все наши резервы, не прекращался. Все это заставило думать о мерах, которые бы улучшили положение наших войск и позволили затормозить продвижение противника. К этому времени бои в центре и на левом крыле шли в 10–12 километрах западнее Истринского водохранилища. Само водохранилище, река Истра и прилегающая местность представляли прекрасный рубеж, заняв который заблаговременно, можно было, по моему мнению, организовать прочную оборону, притом небольшими силами. Тогда некоторое количество войск мы вывели бы во второй эшелон, создав этим глубину обороны, а значительную часть перебросили бы на клинское направление. Всесторонне все продумав и тщательно обсудив со своими помощниками, я доложил наш замысел командующему фронтом и просил его разрешить отвести войска на истринский рубеж, не дожидаясь, пока противник силою отбросит туда обороняющихся и на их плечах форсирует реку и водохранилище. Ко всему сказанному выше в пользу такого решения надо добавить и то, что войска армии понесли большие потери и в людях, и в технике. Я не говорю уже о смертельной усталости всех, кто оставался в строю. Сами руководители буквально валились с ног. Поспать иногда удавалось накоротке в машине при переездах с одного участка на другой. Командующий фронтом не принял во внимание моей просьбы и приказал стоять насмерть, не отходя ни на шаг. На войне возникают ситуации, когда решение стоять насмерть является единственно возможным. Оно безусловно оправданно, если этим достигается важная цель – спасение от гибели большинства или же создаются предпосылки для изменения трудного положения и обеспечивается общий успех, во имя которого погибнут те, кто должен с самоотверженностью солдата отдать свою жизнь. Но в данном случае позади 16-й армии не было каких-либо войск, и если бы обороняющиеся части погибли, путь на Москву был бы открыт, чего противник все время и добивался. Я считал вопрос об отходе на истринский рубеж чрезвычайно важным.