Рэй Бредбери - Октябрьская страна (The October Country), 1955

• Название: Октябрьская страна (The October Country), 1955
• Автор: Рэй Бредбери
• Жанр: Научная Фантастика

И вновь сборник «ужастиков» раннего Брэдбери, разбавленных поздними житейско-психологическими историями («Прикосновение пламени»). Из ранних своих запасов писатель извлёк на свет настоящие жемчужины: такие как «Озеро» и «Коса».

---

– Ты, наверное, скажешь, что мне это приснилось. Может, и так.

Теперь промолчала Сильвия.

– Вероятно, это дождь меня усыпил, пока я здесь сидела и смотрела в окно. Я думала о том, откуда дождь берется и куда исчезает через маленькие щелочки в решетке, и что там есть, глубоко внизу. И я увидела их… Понимаешь? Мужчину и женщину. Они там, в трубе. Прямо под дорогой.

– И что же они там делают? – спросила Сильвия.

– А они должны что-то делать?

– Нет, не должны, если они сумасшедшие, – ответила Сильвия. – Тогда они могут ничего не делать. Залезли себе в трубу и пускай сидят на здоровье.

– Нет, они не просто залезли, – убежденно заявила Джулия. Она говорила словно ясновидящая, наклонив голову в сторону и прикрыв глаза. – Они ведь любят друг друга.

– Час от часу не легче. Так это любовь заставила их лазать по канализационным трубам?

– Нет. Они там уже много-много лет.

– Не говори чепуху. Они не могут жить столько лет в трубе, – рассердилась Сильвия.

– А разве я сказала, что они там живут? – удивленно спросила Джулия. – Вовсе нет. Они же мертвые.

Дождь усилился и пулеметной очередью застучал по стеклу. Капли соединялись и стекали вниз, оставляя неровные полоски.

– О, господи, – проговорила Сильвия.

– Да, мертвые, – повторила Джулия, смущенно улыбаясь. – Он и она. Оба мертвые. Эта мысль, казалось, дала ей какое-то умиротворение: будто она только что сделала приятное открытие и гордилась этим.

– Он, наверное, очень одинокий человек, который никогда нигде не путешествовал.

– Откуда ты знаешь?

– Он так похож на человека, который никогда не путешествовал, но очень хотел бы этого. Это заметно по его глазам.

– Так ты знаешь, как он выглядит?

– Да. Он очень болен. И очень красив. Знаешь, ведь болезнь делает человека красивым. Она подчеркивает тончайшие черты его лица.

– И когда он умер?

– Пять лет назад, – Джулия говорила медленно и напевно, ее ресницы подрагивали в такт словам. – Пять лет назад один человек шел по улице. Он знал, что ему придется еще много дней ходить по этой улице. Тогда он подошел к крышке люка, похожей на железную дверь в подземный мир, заглянул туда и услышал, как внизу, под ногами, шумит подземная река, как она несется прямо к морю, – Джулия вытянула вперед правую руку. – Он медленно наклоняется, отодвигает крышку люка и видит несущийся поток и металлические ступеньки, уходящие вниз. Тогда он подумал о женщине, которую очень хотел любить, но не мог. И пошел вниз по ступенькам, пока не скрылся совсем…

– А как же она? – спросила Сильвия, перекусывая нитку. – Она тоже умерла?

– Я точно не знаю. Она какая-то новенькая. Может быть, она умерла недавно… Но она тоже мертвая. Удивительно прекрасная и мертвая! – чувствовалось, что Джулия восхищается образом, возникшим в ее сознании. – Только смерть может сделать женщину действительно прекрасной. Никакие школы танцев не могут придать женщине такой легкости и изящества, – Джулия сделала рукой жест, выражавший утонченную грациозность. – Он ждал ее пять лет. Там, внизу. Но до сих пор она не знала, где он. И вот теперь они вместе и останутся там навсегда… Когда пойдут дожди, они оживут. А во время засухи будут отдыхать – лежать в укромных нишах, как японские кувшинки – старые, засохшие, но величественные в своей отрешенности. Сильвия поднялась и зажгла еще одну лампу в углу комнаты:

– Лучше бы ты поговорила о чем-нибудь другом.

Джулия засмеялась:

– Но позволь мне рассказать, как это начинается, как они возвращаются к жизни. Я это так ясно себе представляю, – она прижалась к стеклу, пристально глядя на улицу, на дождь и крышку люка на перекрестке. – Вот они там, внизу, высохшие и спокойные, а небо над ними темнеет и электризуется, – она откинула назад свои длинные мягкие волосы. – Вдруг небо взрывается… Капли дождя сливаются в потоки, которые несут с собой мусор, бумажки, старые листья.

– Отойди-ка от окна! – сказала Сильвия, но Джулия, казалось, не слышала ее.

– О, я знаю, что там, внизу. Там огромная квадратная труба. В ней тихо будто в могиле. Только где-то высоко наверху ездят машины. А труба лежит сухая и пустая, как верблюжья кость в пустыне. Но вот капли дождя застучали по ее днищу. Сначала вода сочится узенькими змейками. Змейки извиваются, сливаются вместе, и наконец уже одна огромная плоская змея ползет по дну трубы. Она втягивает в себя все потоки, которые текут с других улиц, из других труб. Она корчится и попадает в те две маленькие, сухие ниши, о которых я тебе уже говорила. Змея медленно огибает двоих людей – мужчину и женщину, лежащих словно японские кувшинки. Джулия сжала руки, переплетя пальцы в замок.

– Оба тела впитывают воду. Вот они уже пропитались водой насквозь. Вода поднимает руку женщины. Сначала кисть: чуть-чуть. Потом предплечье, и вот уже всю руку, и еще ногу. А ее волосы… – она провела по своим волосам, спадающим на плечи. – Ее волосы свободно всплывают и распускаются подобно цветам. У нее голубые глаза, но они закрыты…

На улице стемнело. Сильвия продолжала вышивать, а Джулия все говорила и говорила. Она воображала во всех подробностях, как поднимается вода и увлекает с собой женщину, приподнимает ее, ставит вертикально.

– И женщина не противится: она долго лежала без движения и теперь готова начать ту жизнь, которую подарит ей вода. Немного в стороне вода приподнимает мужчину.

Джулия подробно рассказывает, как потоки медленно сближают их.

– Вода открывает им глаза. Вот они уже могут видеть друг друга, но еще не совсем. Их тела кружатся в водовороте, не касаясь друг друга, – Джулия повернула голову. Ее глаза блестели. – И вот их взгляды встречаются. Они улыбаются… Они протягивают друг другу руки…

Сильвия оторвалась от вышивания, пристально посмотрела на сестру и выдавила из себя резко:

– Хватит! Прекрати!

– Поток заставляет их коснуться друг друга. Поток соединяет их навсегда. О, какое это совершенство! Совершенство любви – два тела, покачиваемые водой, очищающей и освежающей. И ничего больше. Это ведь совсем безгрешная любовь…

– Джулия! Прекрати сейчас же!

– Ну что ты! – обернулась к ней Джулия. – Они же не думают ни о чем, правда? Они глубоко внизу, и им нет до нас дела. Положив одну руку на другую, она начала мягко перебирать пальцами. Свет уличного фонаря, падавший на них, то и дело затуманивался потоками дождя, и создавалось впечатление, что руки действительно находятся в подводном мире. Между тем Джулия продолжала:

– Он, высокий и безмятежный, широко раскинул руки, – она жестом показала, как высок и легок он в воде. – А она – маленькая, спокойная и какая-то расслабленная. Они мертвы, им некуда спешить, и никто не может приказывать им. Их ничто не волнует, не заботит. Они спрятались от всего мира в своей трубе. Они касаются друг друга руками, губами, а когда их выносит на перекресток труб, встречный поток тесно соединяет их… Они плывут рука к руке, покачиваясь на поверхности, и кружатся в водоворотах, неожиданно подхватывающих их, – она провела руками по стеклу, забрызганному дождем. – Они плывут к морю, а позади тянутся трубы, трубы…

Голос Джулии осекся. Она помолчала и потом спокойно продолжила:

– Но вот день проходит, гроза уносится прочь. Дождь прекращается. Сезон дождей позади, – она, казалось, была разочарована этим. – Вода убегает в океан, медленно опуская мужчину и женщину на пол трубы, – она опустила руки на колени, не отрывая от них глаз. – Вода уходит и забирает с собой ту жизнь, которую дала этим двоим. Они опускаются рядом – бок о бок. Где-то наверху восходит и заходит солнце, все идет своим чередом, а у них – вечная ночь. Они спят в блаженной темноте. До следующей осени.

Ее руки лежат на коленях ладонями вверх.

– Красивый мужчина, красивая женщина… – бормочет она, наклонив голову и зажмурив глаза.

Внезапно она выпрямилась и посмотрела на сестру.

– Ты знаешь, кто это? – горько улыбнувшись, спрашивает Джулия.

Сильвия не отвечает, она вся побледнела, губы ее трясутся. Она с ужасом смотрит на сестру.

– Мужчина – это Фрэнк, вот кто! А женщина – я! – почти выкрикнула Джулия.

– Джулия! Что ты…

– Да, это Фрэнк! Он там!

– Но Фрэнк пропал так давно… И уж конечно, его там нет, Джулия!

Теперь Джулия обращается не к кому-то в отдельности, а ко всем сразу – к Сильвии, к окну, к стене, к улице:

– Бедный мой Фрэнк, – говорит она, глотая слезы. – Я не знаю, где ты. Ты не мог найти себе места в этом мире. Твоя мать отравила тебе всю жизнь! И ты увидел канализационную трубу и понял, насколько там хорошо и спокойно. О, мой бедный Фрэнк! Бедная Джулия, бедная я, бедная! Скажи, сестра моя Сильвия, ну почему я не удержала его, пока он был со мной рядом! Почему я не вырвала его из цепких лап его матери?

– Замолчи! Замолчи сейчас же, и чтоб я этого больше не слышала!

Джулия отвернулась к окну и, тихонько всхлипывая, положила руку на стекло.