Штурм Берлина - Воспоминания, письма, дневники участников боев за Берлин

• Название: Воспоминания, письма, дневники участников боев за Берлин
• Автор: Штурм Берлина
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Красноармеец Ф. ЧАРУПА

*

Один боец рассказывал нам свою историю. Он из города Ефремова. В 1941 году пошёл в Красную Армию вместе со своим отцом, старым солдатом. Вместе ходили в атаку и в разведку. Отец учил его воевать. Однажды сына ранило в ногу. Отец вытащил его из боя на спине. Когда форсировали Днепр, они плыли рядом в резиновых лодках. Отец был убит на реке осколком мины и утонул, а сын доплыл до берега и дошёл до Варшавы. В бою у Варшавы его опять ранило, и он догнал свою часть уже под Берлином, несколько дней назад.

Рассказал свою историю, а потом говорит:

– Вот нет отца в живых, а мне кричать хочется: батька, батька, я в Берлине!

Красноармеец Л. КОЗЛОВ

*

ЛЕЙТЕНАНТ А.РОМАНОВ Танки прорываются к окраинам Берлина

На шестой день сражения за Одером, 21 апреля, как и в предшествующие дни, мой танковый взвод был в разведке и имел задачу – разведать проходимость маршрута, мостов и наличие огневых средств противника.

На подступах к городу Бух сопротивление немцев было совершенно незначительным. Брошенные исправные машины и другая техника свидетельствовали, что враг поспешно бежал, а трупы его солдат и разбитая артиллерия на огневых позициях убедительно говорили, что наша штурмовая и бомбардировочная авиация поработала здесь неплохо.

Моя дозорная машина свободно продвигалась к восточной окраине города. За машиной следовал и весь разведотряд. Навстречу брели в одиночку гитлеровские солдаты. Подняв руки, они вопили: "Гитлер капут".

Мы проникли в центр города. Весть о появлении на улицах советских танков облетела кварталы. Из подвалов, убежищ и блиндажей стали выбираться русские, украинцы, французы, поляки, насильно угнанные сюда фашистами: Сначала осторожно, а потом всё смелее и смелее подходили они к нашим машинам с красными звёздами на башнях.

– Наши пришли, наши пришли! – уже слышалось со всех сторон.

Ветер свободы пронёсся по городу. Люди, освобождённые от рабства, шли на центральную улицу. У многих в руках были букеты сирени. То вдесь, то там завязывались радостные беседы.

Но мы не могли задерживаться. Командир бригады приказал к исходу дня выйти на северо-западную окраину берлинского пригорода Карров и занять станцию.

Из расспросов жителей я узнал, что на пути нашего движения противник построил четыре баррикады, каждую толщиной в три метра; железные рельсы вкопаны глубоко в землю, заложены шпалами и засыпаны камнем и песком. Заминировать подступы к баррикадам немцам не удалось – наше появление оказалось для них неожиданным.

Тут же мы выяснили, что за час до нашего прихода противник оттянул в направлении на Карров до 18 танков и самоходных установок. Правильность этих данных я решил проверить лично.

В 16.00, выехав на западную окраину города Бух, я убедился, что первые две баррикады легко обойти. Мы так и поступили. Наша дозорная машина вышла к железнодорожному мосту, переброшенному над шоссейной дорогой. Однако двигаться дальше мы не смогли. Проход под мостом преграждала третья баррикада. Мин здесь не оказалось, но обойти её не представлялось возможным: справа – болото, а слева – железнодорожная насыпь, недоступная для танков. К тому же эта баррикада была основательно прикрыта немецкими снайперами, автоматчиками и фаустниками. Один танкист, на секунду выглянувший из башни, был убит немецким снайпером, засевшим в соседнем доме.

Фаустники тоже открыли огонь по дозорному танку, но, к счастью, дистанция была велика, и фаустпатроны до нас не долетали.

Я приказал взводу развернуться и уничтожить засаду. Бой длился несколько минут. Засада была разгромлена, и мы получили доступ к баррикаде. Вызванные сапёры очистили путь и разобрали следующую, четвёртую, баррикаду, находившуюся в трёхстах метрах от моста.

Танки двинулись вперёд. На шоссе Бух-Карров мы обнаружили свежие следы немецких машин.- С утра был дождь, и отпечатки гусениц отчётливо виднелись на влажной земле. Мы тщательно рассмотрели следы и подсчитали, что машин было действительно до восемнадцати, как нас и предупреждали. Ясно было, что немцы оттягивают технику для укрепления обороны Берлина.

Мы продвигались далее по маршруту, встречая весьма слабое сопротивление. Кое-где появлялись снайперы и автоматчики, при нашем приближении они разбегались по окрестным садам и огородам.

В 18.30 мы достигли северо-западной окраины пригорода Карров. Здесь оказался концентрационный лагерь, в котором томилось до 2000 советских и польских девушек. Немцы собирались эвакуировать их в глубь Германии, на юг. Мы подоспели во-время. Замысел фашистов был сорван, охранники лагеря были взяты в плен. Не успел бежать даже комендант лагеря, немецкий генерал. Пехотная разведка захватила его в последний момент, когда он в полной форме садился в автомобиль.

В 19.00 мы заняли станцию. Часть машин держала круговую оборону, остальные заправлялись горючим и боеприпасами.

Таким образом, задача, поставленная командованием на этот день, была полностью выполнена.

Утром следующего дня – 22 апреля в 5.00 – меня вызвал командир роты старший' лейтенант Нуждин и сообщил, что мы придаёмся одному стрелковому полку, входим в состав штурмовой группы и что в данный момент стрелковый полк ведёт разведку боем.

Моросил дождь, слышались недалёкие раскаты артиллерийских залпов и трескотня пулемётов и автоматов.

В 6.45 наши танки были уже на исходных позициях для наступления на пригород Панков. Мы расставили машины на заранее намеченных местах, организовали охранение и наблюдение, произвели рекогносцировку в направлении атаки. Главная трудность заключалась в том, что залитые весенним цветом сады и парки этой дачной местности мешали наблюдению, совершенно скрывали цели. На расстоянии пятнадцати метров соседний танк не был виден. Его местонахождение можно было определить только по рёву мотора.

Немцы хорошо использовали эту естественную маскировку. Вражеская истребительная артиллерия, а также зенитная, расставленная для борьбы против танков, была сосредоточена на перекрёстках дорог, в аллеях, на улицах. Немецкие автоматчики, снайперы и фаустники расположились так, что могли подпускать наши танки и пехоту на близкое расстояние и стрелять, оставаясь невидимыми.

Мы пошли в атаку, ведя огонь с хода. Учитывая, что противник расставил свои огневые средства на перекрёстках, мы решили, что направление атаки должно быть прямолинейное. Ориентировались по местным предметам: по трубам заводов, столбам высоковольтной передачи и т. д.

В большинстве случаев танки находились в боевых порядках пехоты, успешно охотившейся за фаустниками, уничтожавшей их в подвалах, траншеях и разных укрытиях.

Перейдя железную дорогу, мы вышли на северную окраину пригорода Панков. Противник поспешно отступал, бросая машины с военным имуществом и артиллерию. Наши танки огнём и гусеницами давили пушки, машины, превращая их в груды железного хлама.

На перекрёстках центральных улиц Панкова немцы, испугавшись обхода танков, бросили десять зенитных и противотанковых пушек. Все они были заряжены и достались нам исправными. Расчёты пушек частично были уничтожены, частично взяты в плен, удрать никому не удалось.

Большую роль во взятии пригорода Панков сыграла наша авиация. С утра до позднего вечера в воздухе не смолкал гул самолётов. Группы самолётов, насчитывающие каждая до 50 машин, сменяли одна другую. Авиация противника отсутствовала в .воздухе, появлялись лишь одиночные самолёты, патрулировавшие на большой высоте.

Итак, последний узел сопротивления немцев на пути к Берлину был нами взят. Мы вышли на северо-восточную окраину города.

ГЕРОЙ СОВЕТСКОГО СОЮЗА КАПИТАН М.ТОЛКАЧЁВ Рейд на автостраду

Ночью наш дивизион противотанковых пушек под командованием капитана Маринкевича погрузился на автомашины и двинулся в северо-западном направлении, в обход укреплений немцев. Нам предстояло скрытно выйти на автостраду, идущую от Берлина к северу, и держать её в своих руках до подхода пехоты.

Автострада имела для противника жизненное значение: она была одной из тех немногих коммуникаций, которые связывали полуокружённый Берлин с внешним миром.

До автострады было километров восемнадцать. Мы рассчитывали до-рассвета преодолеть это расстояние. По данным нашей разведки мы знали, что у немцев в этих лесистых местах нет сплошной обороны, только заслоны и прикрытия.

Ехали мы по просёлочным дорогам с выключенными фарами и приглушёнными моторами. Все солдаты и офицеры были вооружены автоматами и гранатами, на автомашинах установлены ручные пулемёты. Я ехал на головной машине со взводом лейтенанта Календия, весёлого и храброго грузина. Этот взвод составлял разведывательный дозор. Ровно› работали моторы. Наши вездеходки легко скользили по весенней грязи, уверенно преодолевали ухабы и колдобины. Сквозь темноту можно был" различить густые ряды деревьев, мелкий кустарник. Мне вспомнилось недавнее прошлое: бои на Северо-Западном фронте. Там нас также окружал лес и на каждом шагу подстерегала опасность. Но тогда нам приходилось тяжелей: не та была материальная часть, да и нехватало боевого опыта. Теперь же у нас превосходные пушки на механической тяге, а о людях и говорить нечего. Вот они: Жадан, Морозов, Жигалов, Нигматул-лин. Косолапов. Кордюк, Лучко – ветераны батареи, прошедшие долгий путь войны,. овладевшие артиллерийским делом так, как требовал от нас товарищ Сталин. Слегка покачиваясь, они спокойно сидят в машинах, сжимают в руках автоматы, готовые в любой момент вступить в бой.