Йохан Бреннеке - Немецкие субмарины в бою. Воспоминания участников боевых действий. 1939-1945

• Название: Немецкие субмарины в бою. Воспоминания участников боевых действий. 1939-1945
• Автор: Йохан Бреннеке
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9524-3880-4

Книга рассказывает о боевых действиях подводного флота Германии в годы Второй мировой войны. Автор, основываясь на фактических данных, документах, вахтенных журналах подводных лодок, дневниках подводников, воспоминаниях участников боевых действий, вскрывает причины поражения подводного флота Германии.

---

Йохан Бреннеке НЕМЕЦКИЕ СУБМАРИНЫ В БОЮ ВОСПОМИНАНИЯ УЧАСТНИКОВ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ 1939–1945

Предисловие к русскому изданию

Вице-адмирал Лиланд Ловетт (командовал эскадрой, которая 7 ноября 1942 года произвела высадку англо-американских войск в Северной Африке) писал после войны: «Большинство из нас помнят, что в двух мировых войнах германские подводные лодки опасно близко подошли к той черте, за которой начинался полный контроль над основными морскими коммуникациями. Установление такого контроля изменило бы ход войны…».

Эта книга рассказывает о действиях немецких подводных лодок в Атлантике (где шла в основном подводная война) и в прилегающих морях. Она написана на основе документов (вахтенных журналов подводных лодок, дневников личного состава), а также воспоминаний подводников. Местами автор, стараясь уйти от сухого пересказа событий, вплетает в канву рассказа элементы беллетристики.

Возможно, автор что-то и приукрашивает. Нет-нет да и подует со страниц книги духом послевоенной апологетики (особенно это касается двух последних глав). Например, провокация против Польши и нападение на нее, ставшее началом Второй мировой войны, аккуратно именуется «польским кризисом». Впрочем, кто же станет именовать себя агрессором?

Чувствуется, что автор отдал долг и атмосфере «холодной войны», во времена которой была написана книга. Например, в последней главе один из подводников взрывает себя вместе с лодкой: страна побеждена, родителей убили — и, конечно, русские. Хотя у его родителей в действительности было во много раз больше шансов погибнуть от британских или американских бомбежек.

В целом же книга читается с интересом, и в первую очередь адресована тем, кто интересуется историей участия подводного флота в сражениях Второй мировой.

Часть первая 1939 ГОД

Глава 1 ЛИНКОРЫ ИЛИ ПОДВОДНЫЕ ЛОДКИ?

Оперативная сводка. Август.

В августе 1939 года германский флот имел в строю 51 подводную лодку. Не все из них были строевыми, потому что часть из них необходимо было — и более, чем когда-либо, — держать в качестве учебных. Между 19 и 21 августа 21 подводная лодка вышли со своих баз и заняли заданные им позиции, готовые к боевым действиям. Запечатанные конверты с боевыми приказами мирно покоились в сейфах командиров подлодок. Среди этих офицеров находились и те, кому несколько месяцев спустя суждено было стать героями первых полос мировой прессы и объектами восхваления со стороны германского радио, — Прин, Кречмер, Шепке, Фрауэнхайм, Шультце, Шухардт и другие.

* * *

Капитан-лейтенант Шультце, командир «U-48», прозванный «Фатти» — «папочкой», обратился к своему боцману:

— Боцман, позаботьтесь нанести бортовой номер лодки. Пока будете малевать, пусть птичка спрыгнет с насеста, а то испачкаете.

Так несколько неуважительно, но довольно-таки общепринято называли национальный герб — орла — на рубке подводной лодки.

Несколькими днями раньше, а именно 18 августа 1939 года, подводная лодка «U-48» в компании с другими лодками направилась в Северное море. Ее аккуратный нос с пилой для резки противолодочных сетей и прямо-таки бычьим кольцом делали субмарину похожей на рептилию с рогом на носу, обращенном к северу.

Стоял солнечный день ранней осени, и Северное море, обычно заставлявшее в это время поеживаться обитателей его берегов, теперь выглядело спокойным и благодушным, разве что еле заметные бугры перекатывались по серо-зеленым волнам.

— Порохом запахло, что ли, герр командир? Не рано ли? — пробурчал боцман вместо обычного «есть, герр командир».

— Война исчезнет с лица земли, только когда мы поймем, что в ней больше нет никакой пользы, или когда человечество действительно будет заслуживать того, чтобы жить в мире, — философски изрек Шультце. — К несчастью, это правда, так что давайте не будем испытывать по этому поводу куриного испуга.

Шультце поднес к глазам бинокль и стал медленно прочесывать взглядом море. На этом дискуссия по животрепещущему вопросу была закончена.

— Эй, у трапа! — крикнул боцман в темное отверстие открытого люка на мостике, предупреждая того, кто, возможно, хотел как раз подняться на мостик. Ведь в тесной шахте рубки на узком холодном металлическом трапе двоим не разойтись. Боцман со скоростью белки исчез в люке. Акробат в этом упражнении рядом с ним выглядел бы бледно.

Прежде чем приступить к выполнению приказа, боцман прошел в дизельный отсек к своему другу — командиру электромеханической боевой части.

— Нехорошие ветры дуют. Старик приказал даже нанести бортовой номер. Это к войне.

— Да брось ты! Скажешь тоже. Ну, может, постреляем немножко с поляками. А нам-то какое до этого дело? Англичане не полезут пачкаться в это дерьмо, — возразил механик.

— Минуточку! Не забывай, что англичане тут на днях сказали, что выполнят свои обязательства перед Польшей. Да еще мы разорвали морское соглашение.[1]

И рейхстаг в апреле заявил, что мы больше не считаем себя связанными всякими ограничениями по флоту. Для англичан это не божья роса. И мы болтаемся сейчас не скуки ради в Северном море, хотя вроде бы в это время надо быть в Балтийском, у польских берегов, там сейчас заваруха.

— Да мы тут околачиваемся на всякий случай, мало ли что. Не забывай, эти островитяне всегда очень бережно относятся к собственной шкуре. — Механик похлопал ладонью по крепкому корпусу «U-48». — Англичане не забыли, как мы тогда чуть не загнали их в угол. Тогда, заметь, в начале войны, у нас было мало лодок, а сейчас их с полсотни наберется.

— Ты рассуждаешь чисто механически, — возразил боцман. — Ты мыслишь цифрами и забываешь, что машины и оружие — вещи уязвимые. Давай не будем придавать большого значения тому, что было в той войне. У противника тоже наверняка появились и новые методы, и новое оружие. Кстати, говорят, англичане вроде бы изобрели новую штуку, обнаруживающую лодку под водой.

— Куда им до нас! Во всяком случае, лодки-то наши получше. Да и инженеры поискуснее, и нутром мы покрепче.

— О чем ты говоришь? Мы улучшили то, что было у нас в той войне. Хотя и они тоже. Чего нам действительно не хватает, так это знаешь чего? Лодок, лодок и еще раз лодок. А вот у Редера сердце лежит к линкорам. Но линкор не построишь в закрытом доке, а лодку — запросто.

— Ты судишь со своей колокольни. С точки зрения подводника, ты, может быть, и прав. Но линкоры, как ни говори, — это становой хребет флота. По крайней мере, пока что.

— Для сильного флота — да, верно, — продолжал боцман. — Но более слабая сторона должна пользоваться таким оружием, которое ей навязывает слабость. Подводные лодки — вот оружие слабой стороны. А на море более слабая сторона — это мы.

— Если ты будешь рассуждать так, у тебя скоро коленки затрясутся. А за тобой — и у твоих людей.

— Ничуть. Я просто трезво смотрю на вещи и вижу их такими, какие они есть. Как вот ты смотришь на свои машины и видишь их такими, как их сделали, — просчитанными, промеренными.

* * *

Больше подводных лодок или больше линкоров? Мало чьи умы на флоте не занимала эта проблема. Самый далекий от штабов на Тирпиц-Уфер моряк чувствовал, что в верхах идет напряженная борьба вокруг этого вопроса. Подводники, народ, фанатично преданный своему роду оружия, отдавали сердца Дёницу, который был для них больше чем просто командующим. Рядовые подводники с горькой усмешкой говорили про Редера: «Я знаю, почему наш главнокомандующий не хочет подводных лодок: на них нельзя выставить на верхней палубе оркестр для встречи его самого под трубы и барабаны».

Молодые и инициативные офицеры-подводники, о которых Дёниц говорил как о сливках военно-морского флота, не слишком энергично осуждали политику Редера, но тем не менее горой стояли за «своего» Дёница и его позицию.

За несколько месяцев до польского кризиса Редер, которому было известно об оппозиционном отношении офицеров-подводников к его программе строительства надводных кораблей, воспользовался возможностью открыто высказаться на совещании высших офицеров военно-морского флота:

— Я знаю, что некоторые из вас, господа, причем занимающие командные посты, придерживаются таких взглядов по нашей программе военно-морского строительства, которые отличаются от моих собственных. Поэтому мне больно, когда меня упрекают, иногда косвенно, а иногда и довольно прямо, что я не могу оценить значимости численно большого, хорошо подготовленного и энергичного подводного флота. Было бы верхом глупости не развивать этот новый вид оружия, которое хорошо проявило себя во время Первой мировой войны, и я думаю, что пришло время развеять иллюзии тех, кто считает, что высшее командование флота не понимает этого.