Росс Макдональд - Насмешливый лик Смерти

• Название: Насмешливый лик Смерти
• Автор: Росс Макдональд
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2002
• ISBN: 5-94145-074-5

К частному детективу Лью Арчеру является состоятельная дама с просьбой помочь ей в поисках сбежавшей служанки, якобы прихватившей с собой кое-что из семейных драгоценностей. Найти след девушки оказывается нетрудно, однако след этот приводит к трупу, да не к одному...

---

― Неплохо бы иметь фотографию Люси.

― Чего нет, того нет. ― Она машинально развела руками и этим характерным жестом сразу указала на своих предков, когда-то проживавших на северном побережье Средиземного моря. ― Я могу ее только описать. Красивая, довольно светлокожая, так что может даже сойти за южную американку или калифорнийскую испанку. Глаза черные, выразительные, губы не выпяченные, как, знаете, бывает. Фигурка аккуратная, хотя немножко костлявая.

― Сколько лет?

― Не много. Меньше, чем мне... да, чуть меньше. ― Я обратил внимание на поправку и на то, как ловко она себе польстила. ― Лет двадцать с небольшим.

― Волосы?

― Черные, стриженные бобриком. Она их выпрямляет с помощью масла.

― Рост?

― Чуть больше моего. Во мне пять футов, два дюйма.

― Отличительные признаки?

― Главное ее достоинство ― ноги, и ей это прекрасно известно. ― Уна не могла сделать другой женщине недвусмысленный комплимент. ― Нос вздернутый, ноздрями наружу ― хотя довольно миленький.

― Что на ней было надето, когда ее видела ваша подруга?

― Чесучовый костюм в черно-белую клетку. Мне он очень хорошо знаком. Я сама ей этот костюм и подарила. Она его еще подгоняла под себя.

― Ясно. Значит, костюмчик вы назад не потребуете.

Это ее взбесило. Она вырвала из мундштука дотлевающий окурок и с яростью ткнула его в стоявшую рядом пепельницу.

― Вы забываетесь, мистер.

― Теперь мы квиты, ― сказал я. ― Просто я выровнял счет, чтобы вы не подумали, что за сотню долларов купили меня с потрохами. Приходится быть начеку. Вы подозрительны, я обидчив.

― Вас что, гадюка укусила? Может, вы несчастливы в личной жизни?

― Я как раз хотел поинтересоваться вашей.

― Пусть она вас не тревожит. Учтите, я не хочу, чтобы вы разговаривали с Люси. ― Ее ярость внезапно улетучилась, или она умело притворилась. ― Черт возьми, это моя жизнь, и я ею живу. Мы зря теряем время. Согласны вы делать то, о чем я прошу, не больше, не меньше?

― Во всяком случае, не больше. Сегодня девушка может не появиться в ресторане. Если же появится, я следую за ней и беру на заметку, куда она идет и с кем встречается. И докладываю вам, не так ли?

― Да. Сегодня же, если возможно. Я буду ждать вас в отеле «Миссионер» в Белла-Сити. Спросите миссис Ларкин. ― Она взглянула на квадратные золотые часы на правом запястье. ― Вам лучше поспешить. Если она покинет город, сообщите немедленно и не спускайте с нее глаз.

Она встала и быстрым решительным шагом вышла в приемную, как будто устремляясь к намеченной цели. Под коротко стрижеными волосами обнаружилась массивная мускулистая шея, похожая на боксерскую. Остановившись в дверях, она помахала мне рукой, и ее норковый палантин немного приподнялся. Я тут же смекнул, что этот палантин существует для того, чтобы скрывать предательские телеса.

Я вернулся к столу и набрал номер своего ответчика. Сквозь жалюзи мне был виден тротуар под моим окном. Он пестрел яркими одежками девчонок и парней, весело сновавших туда-сюда в поисках счастья и долларов.

Среди них появилась Уна, темная и сплющенная высотой, с которой я на нее смотрел. Она пошла вверх по улице. Ее голова неподвижно сидела на мощной шее, как будто притянутая сильным магнитом. После пятого звонка в трубке зажурчал юный голосок. Я сообщил ему, что уезжаю из города на уик-энд.

Глава 2

С перевала мне открылась долина и за ней горы, похожие на гранитные плиты, прислоненные к небесно-голубой стене. Внизу, между бурых холмов, запятнанных чернильными тенями росших на них дубов, вилась дорога. Она спускалась в долину, устланную зеленой шенилью садов, коричневым вельветом пашен и пестрыми лоскутиками огородов. Там и стоял Белла-Сити, безалаберный пыльный город, казавшийся сверху маленьким и аккуратным из-за окружавших его просторов. Вскоре я уже въехал в пригород.

Среди зеленых полей то и дело вырастали перерабатывающие фабрики фермерских объединений, напоминавшие самолетные ангары. Тут же торговали помидорной рассадой, яйцами и лимской фасолью. Мимо мелькали заправочные станции, закусочные, мотели, уныло теснившиеся под оптимистическими вывесками. По шоссе в обоих направлениях проносились огромные фургоны, сотрясая и заражая воздух мощными выхлопами.

Автострада была как бы социальным экватором, делившим Белла-Сити на белое и цветное полушария. В северной, более высокой части жили белые, владевшие и заправлявшие банками, церквами, универмагами и гастрономами. Нижнюю, меньшую часть, утыканную заводиками, складами, прачечными, населяли негры и мексиканцы, выполнявшие почти всю ручную работу в городе и его окрестностях. Я помнил, что улица Идальго шла параллельно автостраде, двумя кварталами ниже.

Стояла страшная, удушливая жара. Во рту у меня пересохло. Было время дневных перерывов, и по Мейн-стрит двигался пестрый гудящий поток машин. Я свернул налево, на Восточную Идальго, и нашел место парковки. Черные, шоколадные, оливковые домохозяйки лавировали по тротуару с охапками свертков и хозяйственными тележками. Чуть не валившийся на них ветхий домишко с двумя глазами-окошками, помутневшими словно от страха перед очередным землетрясением, предлагал комнаты для приезжих и гадание по руке. Юные мексиканцы, мальчик и девочка, бездумно брели, взявшись за руки, к скорой свадьбе.

Вдруг невесть откуда возникли два белых солдатика в униформах, как два юных призрака, захваченных реальностью. Я пересек вслед за ними Мейн-стрит и вошел в книжный магазинчик на углу. Незажженная неоновая вывеска «У Тома» красовалась на другой стороне улицы почти напротив: «Лучшее пиво. Распивочно и навынос. Отведайте наши спагетти».

Солдатики с видом знатоков рылись в кипе комиксов. Выбрав с дюжину, они расплатились и вышли.

― Мальчишки, ― сказал седой продавец в пыльных очках. ― Призывают молокососов. Из колыбельки в могилу, одним махом. Я-то служил в экспедиционном.

Я буркнул что-то неопределенное, не поворачиваясь от окна. «У Тома» собиралась самая разношерстная публика. Деловые костюмы и спецовки, спортивные рубашки, футболки и свитера скрывались внутри и опять появлялись. Мелькали женщины в ситцевых платьях, открытых сарафанчиках, брюках и блузках, легких жакетиках и цветастых шелковых юбках. Среди них попадались белые, но больше всего было негритянок и мексиканок. Костюма в черно-белую клетку я не видел.

― Я-то служил в экспедиционном, ― раздался мечтательный голос из-за прилавка.

Я взял журнал и, притворившись, будто читаю, продолжал наблюдать за меняющейся толпой на противоположном тротуаре. Над крышами машин дрожало марево.

Продавец сказал посуровевшим тоном:

― Не положено читать, не заплатив.

Я бросил ему четверть доллара, и он смягчился:

― Поймите меня правильно, служба есть служба.

― Ясно, ― отрезал я, чтобы отделаться от экспедиционщика.

Люди за пыльным стеклом казались статистами в уличной сценке, снятой в утреннем колорите. Дома выглядели такими плоскими и уродливыми, что я не мог представить их изнутри. С одной стороны ресторанчика располагался ломбард, в витрине которого торчали скрипки и ружья, с другой ― кинотеатр, обклеенный кричащими афишами. Вдруг статисты забегали проворнее, и действие началось. Из двойной хлопающей двери кафе выпорхнула светлокожая, коротко стриженная негритянка в клетчатом черно-белом костюме. Немного помедлив на краешке тротуара, она зашагала в южном направлении.

― Вы забыли книгу! ― крикнул мне вслед продавец.

Я был посреди Мейн-стрит, когда девушка свернула налево, на улицу Идальго. Она шла мелкими быстрыми шагами. Смазанные маслом волосы блестели на солнце. На ходу она чуть не задела мое авто. Я проскользнул за руль и завел машину.

Походка у Люси была шикарная. Ее бедра покачивались, как груша на тонком стебельке талии, бронзовые голые икры под модной юбкой красиво пружинили. Когда она дошла до конца квартала, я двинулся следом, останавливаясь и пережидая на каждой парковке. Во втором квартале я задержался перед буддистской церковью. В третьем ― перед бильярдной, где негритянские, мексиканские и азиатские юнцы орудовали киями над зелеными столами. В четвертом ― перед красной кирпичной школой с песчаной площадкой для игр. Люси продолжала идти в восточном направлении.

Разбитый асфальт на дороге плавно перешел в иссохшую землю, и тротуар кончился. Люси осторожно ступала по пыли, в которой резвилась, скакала, барахталась детвора.

По бокам улицы подпирали друг друга жалкие развалюхи с разбитыми окнами, заставленными картоном, и покалеченными обшарпанными дверьми, а то и вовсе без дверей. Ослепительный свет придавал всему этому убожеству своеобразную суровую живописность, какую приобретают на ярком солнце лица стариков. Крыши домов провисли и стены накренились почти с человеческой покорностью, и у каждого был свой голос: этот бранился, тот болтал, какой-то пел. Дети в пыли играли в войну.