Росс Макдональд - Насмешливый лик Смерти

• Название: Насмешливый лик Смерти
• Автор: Росс Макдональд
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2002
• ISBN: 5-94145-074-5

К частному детективу Лью Арчеру является состоятельная дама с просьбой помочь ей в поисках сбежавшей служанки, якобы прихватившей с собой кое-что из семейных драгоценностей. Найти след девушки оказывается нетрудно, однако след этот приводит к трупу, да не к одному...

---

― И очень хорошо, Люси. Потому что ты не вернешься в Детройт, ни сейчас, ни потом.

― Вы не сможете меня остановить!

Последовало недолгое молчание.

― Нет, остановить я тебя не смогу. Но предупреждаю. На вокзале в Детройте тебя будут встречать. Я каждый день туда названиваю.

Опять молчание.

― Так что видишь, Люси, Детройт отпадает. И знаешь, что я по этому поводу думаю, Люси? По-моему, ты совершила ошибку, покинув нас. Мне кажется, ты должна вернуться.

Люси глубоко вздохнула.

― Нет, не могу.

― Да. Ты вернешься. Так будет безопаснее для тебя, безопаснее для нас и безопаснее для всех. ― Напористый тон Уны сменился на вкрадчивый. ― Я объясню тебе ситуацию, детка. Мы не можем позволить тебе болтаться без присмотра. Спутаешься с какой-нибудь швалью, тебя подпоят, и сболтнешь лишнее. Знаю я вас. Вы все болтливые.

― Только не я, ― возмутилась девушка. ― Я никогда не проболтаюсь, клянусь. Пожалуйста, оставьте меня в покое, дайте мне жить своей жизнью, пожалуйста.

― У меня обязательства перед моим братом. Я бы оставила тебя в покое. Если б ты мне помогла.

― Я всегда вам помогала, пока... пока это не случилось.

― Конечно, конечно. Скажи мне, Люси, где она? Тогда делай что хочешь или возвращайся к нам на двойное жалование. Тебе мы доверяем, а ей нет, пойми. Она здесь, в городе?

― Не знаю.

― Ты знаешь, что она здесь. Теперь скажи мне, где она. Если скажешь, я сейчас же выпишу тебе чек на тысячу долларов. Ну же, Люси. Говори.

― Не знаю.

― Тысячу долларов, прямо сейчас, ― повторила Уна.

― Я не возьму ваших денег, ― сказала Люси. ― Мне неизвестно, где она.

― Она в Белла-Сити?

― Не знаю, мэм. Она привезла меня сюда и оставила. Откуда мне знать, куда она отправилась. Она никогда ничем со мной не делилась.

― Странно. А мне казалось, что делилась. ― И резко сменив тон: ― Он тяжело ранен?

― Да. Вообще не знаю.

― Где он? В Белла-Сити?

― Не знаю, мэм. ― Голос Люси сделался тусклым и невыразительным.

― Он умер?

― Не знаю, о ком вы говорите, мэм.

― Врунья! ― взвизгнула Уна.

Послышался звук удара. Заскрипел стул. Кто-то громко икнул.

― Отстаньте от меня, мисс Уна, ― взвилась Люси. ― Не нужны мне ваши деньги. Я позову полицию.

― Прости, солнышко. Я не хотела тебя ударить. Ты ведь знаешь мой нрав, Люси. ― Голос Уны стал нарочито встревоженным. ― Тебе больно?

― Больно, не больно, какая разница? Я не хочу вас видеть. Уйдите и больше не возвращайтесь.

― Это почему нее?

― Потому что вы ничего из меня не вытянете.

― Сколько же ты хочешь, солнышко?

― Не зовите меня солнышком. Я вам не солнышко.

― Пять тысяч долларов?

― Я не притронусь к вашим деньгам.

― Не слишком ли много гонора для черномазой девчонки, которая мыкалась без работы, пока я ее не подобрала?

― Не смейте так меня называть. А ваша работа пусть катится куда подальше. Я к вам не вернусь, даже если буду умирать с голода.

― Возможно, будешь, ― радостно сказала Уна. ― И, надеюсь, умрешь.

Она вылетела, хлопнув дверью. В наступившей тишине послышался шорох стягиваемой ткани, потом скрип кроватных пружин и тяжелый вздох. Я подошел к окну. Яркий свет заставил меня сощуриться. Уна садилась в такси. Такси отъехало.

Я успел выкурить две сигареты, когда Люси выскользнула на улицу и заперла дверь ключом с медной бляшкой на колечке. Она немного побалансировала на цементном порожке, как неопытный ныряльщик перед прыжком во враждебную стихию. Толстый слой пудры, похожий на глазурь, покрывал ее лицо, плохо маскируя его смуглость и несчастное выражение. Хотя на ней был все тот же костюм, ее фигура казалась более женственной.

Она вышла с территории мотеля и, повернув направо, быстро зашагала по обочине автострады. Я последовал за ней. Ее слегка покачивало, и я начал опасаться, как бы она не попала под машину. Постепенно ее походка стала более уверенной. У первого же светофора она пересекла автостраду.

Я обогнал ее и нырнул под какой-то навес, где оказался овощной прилавок. Склонившись над корзиной с апельсинами, я услышал за спиной стук ее каблучков по тротуару и почувствовал, как по мне прохладным перышком скользнула ее тень.

Глава 5

Улица шла параллельно Мейн-стрит и являлась как бы ее задворками, на которые сбрасывались все отходы. Корявый асфальт был исчерчен стрелками, указывающими дорогу к радио– и обувным мастерским, конторам по выведению насекомых, прачечным, закусочным. Среди подобных заведений изредка попадались старые доходные дома.

Миновав два квартала, Люси замедлила шаг и огляделась. Я наблюдал за ней с автобусной остановки на углу. Собравшись с духом, Люси вдруг рванула через маленький дворик к крыльцу дома и, взлетев по ступенькам, исчезла внутри. Я двинулся следом.

Дом, в котором скрылась Люси, казалось, пребывал в глубокой задумчивости, в какую сторону ему завалиться, то ли на химчистку матрасов, то ли на цирюльню с одним-единственным брадобреем. Трехэтажный, со странной остроконечной крышей, он явно был построен до эпохи расцвета калифорнийской архитектуры. Причудливые бурые потеки покрывали его серые стены. Замазанные белой краской окна нижнего этажа смотрели на солнце, как глаза слепца. Рядом с двойной парадной дверью висела табличка, на которой большими черными буквами было написано: «Сэмюель Беннинг, доктор медицины». Карточка над звонком приглашала по-английски и по-испански: «Звоните и входите». Я так и сделал.

В вестибюле стоял смешанный больничный запах: запах еды, антисептиков и болезни. Мне навстречу из темноты выплыло здоровенное мужское лицо, злобное и агрессивное. Я замер на месте, но тут же понял, что это моя собственная физиономия, отраженная мутным настенным зеркалом в потускневшей витой раме.

В конце коридора светился дверной проем. Из него вышла темноволосая пышнотелая красотка в халате сиделки. Взгляд ее черных глаз говорил, что она знает о своей привлекательности.

― Хотите видеть доктора, сэр?

― Если он здесь.

― Пройдите в приемную, сэр. Доктор сейчас вами займется. Дверь налево.

Она поплыла прочь, мягко покачивая бедрами.

В приемной никого не было. Эта просторная комната с большим количеством окон когда-то явно служила гостиной. Теперь же все здесь ― от выщербленного паркета до высокого почерневшего потолка ― свидетельствовало о нереспектабельности заведения. У стен стояло несколько плетеных стульев, недавно обитых новым ситчиком. Стены и пол были чисто вымыты, но следы преступления, зовущегося бедностью, виднелись повсюду.

Я сел на стул спиной к свету и взял с шаткого столика какой-то древний журнал, чтобы прикрыть им лицо. Как раз напротив меня была закрытая дверь во внутренние помещения. Вскоре дверь открылась и появилась высокая темноволосая женщина в белом халате, явно пошитом на куда более миниатюрную фигуру, чем у нее. Откуда-то издалека до меня долетел взволнованный голос, похожий на голос Люси. Разобрать слова было невозможно. Вошедшая женщина резко захлопнула за собой дверь и направилась ко мне:

― Вы хотите видеть доктора?

У нее были глаза цвета синей эмали. Комната исчезла, растворившись в ее красоте.

Я недоумевал, как могла оказаться в этих стенах подобная женщина, когда она повторила свой вопрос:

― Вы хотели видеть доктора?

― Да.

― Он сейчас занят.

― Когда он освободится? Я не спешу.

― Я не знаю, когда.

― Я немного подожду.

― Хорошо, сэр.

Она выдержала мой пристальный взгляд с невозмутимым спокойствием, как нечто абсолютно естественное. Ее красоте недоставало живости, это было чистое совершенство формы, как у статуи, и даже глаза казались плоскими и лишенными глубины. Создавалось впечатление, будто все ее лицо заморожено новокаином.

― Вы пациент доктора Беннинга?

― Пока нет.

― Назовите, пожалуйста, свое имя.

― Ларкин, ― ляпнул я наобум. ― Орас Ларкин.

Ледяное лицо не дрогнуло. Она подошла к столу и что-то записала на карточке. Халат, еле сходившийся у нее на груди, не давал мне покоя. Все в ней странным образом меня тревожило.

Лысый человек в докторском халате распахнул внутреннюю дверь. Прикрывшись журналом, я стал исподтишка его изучать. У него были большие уши и почти голый, как будто ощипанный череп. На длинном лице тревожно поблескивали маленькие блеклые глазки. От крыльев крупного горбатого носа шли вниз глубокие складки.

― Пойди сюда, ― обратился он к регистраторше. ― Ради бога, поговори с ней. Я ничего не понимаю. ― Он почти кричал, то ли от злости, то ли от нетерпения.

Женщина холодно посмотрела на него, потом на меня и ничего не ответила.

― Идем, идем, ― он картинно взмахнул красной костлявой рукой. ― Я не могу с ней сладить.

Она пожала плечами и прошествовала мимо него в коридор. При этом жилистое тело доктора дернулось, как будто его обдало жаром. Я встал и ушел.