Белва Плейн - Гобелен

• Название: Гобелен
• Автор: Белва Плейн
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-87322-238-X

Найти идеальную возлюбленную невозможно, это все равно, что вздыхать о призраке. Запутавшись в своих привязанностях, герой романа Поль Вернер довольно долго пытается найти выход из этого любовного лабиринта.

---

– Все хорошо. Они проводят время в ожидании писем от тебя. Мэг закончила учебу. Хенни как всегда.

– Что у тебя запланировано на сегодня?

– Я должен быть в Германии следом за тобой. Хотелось бы посидеть с тобой и поболтать часок.

– Мне дали увольнительную до конца дня.

– Отлично! Мы можем пообедать. Вот адрес отеля, где я остановился. Он недалеко отсюда. Сейчас мне надо отослать рапорт, и я с тобой попрощаюсь до вечера. Ты сможешь подойти к шести часам?

– Конечно. Мне бы не помешало немного хорошей еды. Тогда увидимся.

Люди одаривали солдат в американской форме, и какая-то женщина сунула Хенку небольшой пакет с персиками. Он стоял на обочине и ел один, наклонившись, чтобы сладкий сок не попал на него. В другой руке он держал письмо от матери, которое только что получил. Он перечитывал его в третий раз, полный радости, потом достал еще один персик и стоял на солнце прост счастливый.

На велосипеде проезжала девушка.

– Эй, – окликнула она, – ты как будто ешь золото. Ты съешь их все?

– Нет, конечно, нет. Возьми один. Возьми все остальные.

– О, ты говоришь по-французски? Ты первый американец, который говорит по-французски.

– Я учил его в школе, – ответил он. В дорогой частной школе, против которой возражал Дэн. – Куда ты едешь?

– Домой. Хочешь прокатиться со мной?

На ней было чистенькое цветастое ситцевое платье. Длинные густые темно-русые волосы вились.

– Хочу, – сказал он, – я поеду!

– Тогда прыгай на багажник. Не могу поверить, что война почти кончилась.

– Не для меня. Я пойду до Берлина, а это долгий путь.

– Как глупо с моей стороны! Прости. Как тебя зовут?

– Генри. Генри. Обычно меня зовут Хенк.

– Хенк. Как смешно. Я Антуанетта. Меня зовут Тони.

– Ты не устала? Покрутить педали?

– Нет, я привыкла. Я думаю, ты удивился, что я попросила персик. Это потому, что у нас не было ничего подобного, если только мы не ездили на велосипедах за город собирать их. Когда я увидела, как ты ешь, мне до смерти захотелось тоже.

Они ехали по тихому предместью с широкими улицам, деревьями, элегантными домами, старинными, с высокими окнами и цветочными горшками.

– Это Нюилли, около Буэ. Здесь хорошо гулять. Мы приехали.

Он последовал за девушкой по широким ступеням в прохладный холл с широкой лестницей, покрытой ковром. Они прошли мимо комнат с зеркалами, мраморными каминами и обитыми шелком стенами, все выше и выше, на пятый этаж, где она открыла дверь в маленькую комнату под крышей. Здесь было чисто и уютно. Опрятная постель, стол, несколько стульев, буфет и электрическая плитка.

– Мой дом. Ты удивлен.

– Нет. Я… – начал он.

– Ты подумал, что весь дом принадлежит мне?

– Не знаю. Она засмеялась:

– Это одно из самых богатых мест в Париже, и позволь мне сказать тебе, здесь больше немцев и предателей, чем в любой другой части Парижа. Я оказалась здесь по единственной причине, что у хозяйки дома муж в Лондоне с Де Голлем и ей нужны деньги, поэтому она сдает комнаты. Эта была комната горничной.

– Очень милая комната.

– А ты очень милый молодой человек. Хочешь вина?

– Да, спасибо.

– У меня есть хлеб с сыром.

Он вспомнил, что у него в кармане апельсин, и дал его девушке.

Она понюхала и воскликнула:

– Какой аромат! Я так давно не ела апельсины.

Он смотрел, как она чистит его. У нее были красивые пальцы и не было кольца, так что она не замужем.

– Ты смотришь на фото? Это мой жених. Он в плену в Германии.

Он не знал, что сказать.

– Боже, как я ненавижу их! – воскликнула она. – Откуда мне знать, что они делают с ним? А здесь было тоже страшно: после полуночи нельзя выходить – могут застрелить; газа и электричества почти не было, мы жгли газеты, чтобы согреться. Мы так голодали, держали цыплят на чердаках, чтобы иметь немного яиц… а предатели ели в ресторанах. Я их тоже ненавижу.

У нее был хрипловатый голос. Он слушал, не вдумываясь в слова, завороженный ее голосом, теплым днем, новой страной, прекрасным городом.

– …из гестапо доносились вопли. Авеню Фош, 74. Мне приходилось проходить мимо по дороге на работу. Эти несчастные… Их отправляли в Германию с товарной станции под Парижем. Было слышно, как кричат люди в вагонах. Сначала ловили евреев, а потом всех подряд.

– Я еврей, – сказал Хенк.

– Я католичка. Ну, мы все молимся одному Богу.

Она кивнула на фото.

– Я молюсь за него каждый день. Знаешь, если бы не фото, я бы забыла, как он выглядит. Я не видела его пять лет.

– Пять лет, – повторил Хенк.

– Да, и я была ему верна, но это так долго, так долго.

Она была молода, может быть, лет двадцати трех. Девушка сидела на кровати, откинувшись на подушки в свежих наволочках. В ее глазах он увидел чистоту и откровенное желание. Для него это тоже было долгое время после Лондона. Неделя за неделей, и каждый день – зрелище кровавой смерти…

Он улыбнулся и подошел к кровати. У нее на платье были петельки и пуговицы спереди. В четыре руки они расстегивали их. Две шелковые полоски упали на пол следом за парой деревянных башмаков. Ему почудился запах персиков, сладкий аромат травы и лета, когда он обнимал ее.

После, когда он встал, она спросила его:

– У тебя есть девушка дома?

– Нет.

– А если бы она была и поступила так же, как я, тебе бы это не понравилось?

Странный вопрос! И он вспомнил свою мать и Поля.

– Нет. Это было естественно и хорошо.

– Ты прав… Я люблю Андре, и это не имеет к нему никакого отношения… Ты смотришь на часы. Тебе надо уходить.

– Да. Я должен встретиться в шесть.

– Ты помнишь, как мы шли сюда?

– О, я хорошо ориентируюсь.

– Тогда ступай.

В городе было почти тихо. На западе небо было розовым, как внутренность раковины, а вокруг лежала голубоватая дымка. По дороге Хенку попадались сожженные танки или перевернутые немецкие машины с разорванными флагами.

Он был полон радости, которую ему подарила девушка, счастлив, что увидит Поля, что идет по нормальной улице среди невооруженных людей. Он слегка напевал себе под нос. И в этот момент раздался выстрел. Затем второй.

Пуля ударила Хенку в грудь, он схватился за нее обеими руками.

«О нет! – пронеслось в голове. – Так не может быть… когда я только что… когда все так хорошо… Я… Генри…»

Красные буквы, образующие его имя, заплясали перед глазами.

«Не я… Мне так много надо…» Хенк упал.

Поль, который стоял за мешками с песком в холле отеля, поджидая Хенка, взглянул наверх и увидел снайпера за парапетом. Он видел, как шел ничего не подозревающий Хенк, и, не думая о себе, побежал ему навстречу. Он почувствовал, как обожгло плечо, но продолжал бежать, бежать к тому месту, где лежал Хенк. Но было поздно; Поль встал на колени и заплакал.

Печальная новость пришла, когда Шерманы обедали. Хенни была вместе с ними. Они только сели за стол, когда в дверь позвонили. В комнату вошла взволнованная горничная:

– Телеграмма. Кто-то из семьи должен расписаться.

Билл Шерман сразу встал. Женщины потом говорили, что они поняли сразу, в чем дело. Им не надо было слышать тяжелые медленные шаги Билла, поднимающегося по лестнице, или видеть его посеревшее лицо.

Несколько раз он пытался выговорить страшные слова – и не мог. Ли, Хенни и молодая горничная смотрели на него.

Наконец он произнес:

– Может быть, мы пойдем и сядем.

Ли подскочила и выхватила телеграмму. Муж подхватил ее, когда она падала. Она кричала и отбивалась:

– Это не правда, я не верю. О, Боже мой. Бог бы не допустил, чтобы это случилось, почему Бог позволил это, это не правда…

– Хенк? – прошептала Хенни.

– Нет! – кричала Ли. – Не верь, Хенни, это ложь, ложь, ложь…

– Это правда, – сказала Хенни. – Да, это правда. Я ждала этого. Так же, как его отец. Войны забирают наших мужчин. Да, да.

Она закрыла лицо руками.

Нора, молоденькая горничная, испугалась и начала причитать:

– О, мистер Шерман, что нам делать?

На крики Ли прибежала повариха и тоже начала рыдать:

– Мистер Хенк… я давала ему сладости после школы. Мистер Хенк.

– Надо врача, – быстро сказал Билл. – Моей жене нужен врач. И Хенни тоже.

Хенни продолжала сидеть закрыв лицо руками, не произнося ни слова.

– Вызовите врача, пожалуйста.

Жуткие крики Ли были такими громкими, что их было слышно на улице.

– Я хочу умереть! Дайте мне умереть, слышите? Оставьте меня в покое!

Билл подхватил ее и потащил на кровать.

Когда врач дал ей сильное успокоительное, они с Биллом спустились к Хенни, которая тихо сидела с Норой. Билл подошел к ней и взял за руку.

– Я не хотел пренебрегать вами, но мне пришлось позаботиться сначала о Ли. Дорогая Хенни, – сказал он, – жизнь плохо обходится с вами последние годы.

– Есть еще несколько миллионов, к которым она тоже плохо относится.

– Вы никогда не плачете? – мягко спросил он.