Айван Моррис - Благородство поражения. Трагический герой в японской истории

• Название: Благородство поражения. Трагический герой в японской истории
• Автор: Айван Моррис
• Издательство: Серебряные нити
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2001
• ISBN: 5-89163-003-6

Книга А.Морриса — это сборник новелл из японской истории, посвященных людям, которые доказали «что в жизни существует нечто гораздо более значимое, чем материальное изобилие и преследование собственных эгоистических интересов». Этот трагический образ обреченного на поражение героя, демонстрирующего величие духа в безвыходной ситуации, является частью великой древневосточной культуры.

---

«Япония находится в большой опасности. Спасение нашей страны сейчас вовсе не в руках государственных министров, генерального штаба или командиров низшего звена вроде меня. Оно может прийти лишь от воодушевленных молоды людей, таких как вы. Поэтому, от имени сотен миллионов наших сограждан, я прошу у вас этой жертвы и молюсь за ваш успех.» Он умолк на мгновение, затем с усилием взял себя в руки и продолжил: «Вы уже — боги, безо всяких земных желаний… Я буду наблюдать за вашими стараниями до конца и сообщу о том, что вы совершите, при дворе. В этом вы все можете быть уверены.» Его глаза были полны слез, когда он закончил: «Прошу вас сделать все возможное.[763]»

Непосредственно перед взлетом лейтенант Сэки вытащил из кармана ком смятых банкнот и передал их стоявшему рядом офицеру, попросив отослать деньги в Японию в фонд строительства новых самолетов.[764] Несколько минут спустя двадцать четыре пилота отправились в полет, из которого не было возврата. Самолет Сэки летел впереди, — он должен был первым поразить свою цель. Несчастной жертвой стал американский эскортный авианосец «Сент Ло», который, пораженный в летную палубу еще одним самолетом-самоубийцей, затонул после серии взрывов, произошедших внутри корпуса.[765] В этот первый день, самый успешный во всей истории операций камикадзе, — шесть других эскортных авианосцев США были поражены самолетами-самоубийцами и получили повреждения.[766] Сенсационные новости об этой атаке — единственном успехе Японии во времена непрестанных поражений — были немедленно переданы в Токио и доведены до сведения императора. Его реакция, судя по сообщениям Ониси и членов соединений камикадзе, была типично неопределенной. Капитан Накадзима описывал сцену в Мабалакате, когда он приказал всем своим подчиненным собраться на командном пункте:

Когда они собрались, я увидел, сколь высок их духовный подъем, несмотря на круглосуточное напряжение всех сил. Держа в руке [телеграфное сообщение вице-адмирала Ониси], я обратился к ним: «Сообщаю вам слова Его Величества, узнавшего о результатах, достигнутых Специальным ударным соединением камикадзе.» Все вытянулись по стойке смирно, и я зачитал послание адмирала Ониси: «Узнав об этой атаке. Его Величество сказал 'НАДО ЛИ БЫЛО ПРИБЕГАТЬ К ТАКОЙ КРАЙНОСТИ? ХОТЯ, БЕЗУСЛОВНО, ОНИ СДЕЛАЛИ ХОРОШУЮ РАБОТУ'. Слова Его Величества предполагают, что он глубоко озабочен… Нам следует удвоить наши усилия, дабы лишить Его Величество подобных забот. В этом я дал торжественное обещание.[767]»

Очевидно, что сам Ониси интерпретировал комментарий императора, как критику этой новой тактики.[768] Сомнения, которые он вывел из императорских слов, прозвучали эхом его собственных ранних колебаний относительно методов специальных ударных отрядов; вероятно, они предстали с болезненной яркостью перед ним, когда пришло время совершать собственное медленное и мучительное самоубийство.[769]

Каковыми бы ни были те мысленные оговорки в сознании императора относительно камикадзе, на этой стадии развития не могло быть и речи об отмене столь многообещающего предприятия. В первые недели после той атаки пилоты на Филиппинах установили постоянную процедуру формирования отрядов камикадзе. Именно в это время были зафиксированы номенклатурные названия новых типов оружия. Многие из принятых наименований заслуживают рассмотрения из-за своих символических соотнесенностей. Предыдущие атаки самоубийственного характера в ходе войны проводились по личной инициативе, спонтанно, и обозначались довольно буквальными, даже грубыми терминами типа «попадание телом», «снаряды из плоти» и «взрывание себя[770]». Однако, теперь, когда намеренное самоуничтожение стало официально признанным в качестве части общей японской стратегии, почувствовалась необходимость в чем-то более впечатляющем и высоком. В одну из ночей после исторического совещания в Мабалакате двое офицеров, подчиненных вице-адмирала Ониси пришли к нему в комнату. Одним из них был капитан Иногути, который и описал эту сцену:

Я поднялся наверх, где отдыхал адмирал Ониси, чтобы доложить об окончании формирования соединения. Я постучался и открыл дверь.

Электричество в комнате было выключено, однако свет от звезд проникал в окно, и я мог видеть очертания застеленной кровати, стоявшей у двери. На протяжении нескольких часов, прошедших после совещания, адмирал Ониси оставался в неосвещенной комнате наедине со своими мыслями и тревогами.

Когда я начал доклад, он встал: «Для специальной миссии отобраны 23 человека, их командиром назначен лейтенант Сэки из Академии. Поскольку это — особая операция, мы хотели бы, чтобы вы [дали название] отряду. Командующий Тамаи и я предлагаем назвать его Отряд „Симпу“».[771]

Слово симпу («божественных ветер») относилось к тайфунам, внезапно, налетевшим в 1274 и 1281 годах, которые (в соответствии с традицией) спасли' Японию от монгольского вторжения. Попытка нападения в ХШ веке была самой серьезной угрозой, которой страна подвергалась в прошлом.[772] В 1944 году возникла новая и еще более серьезная опасность, и точно так же, как японцы когда-то молились о божественном вмешательстве и были спасены штормом, уничтожившим вражеский флот, так и теперь, шесть с половиной веков спустя, они вновь искали помощи небес, проявляя себя в жертвенной искренности молодых людей, готовых пасть вместе со своими самолетами на вражеские корабли, дабы охранить свою осажденную родину от вражеских орд. Признав это наименование воодушевляющим и исторически допустимым. Ониси немедленно его принял. Вначале термин симпу относился исключительно к воздушным ударным силам под его командованием на Филиппинах, однако, по мере распространения новой тактики, его стали употреблять шире.[773] В то время пилотов-самоубийц ни разу не назвали «камикадзе». Это слово, ставшее столь популярным на Западе, а также достаточно ходовым в Японии, употребляясь в отношении горнолыжников, водителей такси и тому подобных сорвиголов, представляет собой иное прочтение двух иероглифов,[774] в «китайском» произношении звучащих как «симпу». В слове «камикадзе» не было той серьезности и достоинства, которые содержались в его «китайском» эквиваленте, поэтому для героических времен 1944 и 1945 годов оно было совершенно неприемлемо.[775]

Новое название было впервые официально употреблено в приказе от 20 октября: «201 воздушное соединение образует специальную ударную группу и уничтожит, либо, по возможности, выведет из строя 25 октября авианосные силы противника в водах к востоку от Филиппин. Группа будет называться Ударные силы „Симпу“…[776]» Полное название звучало «Особый Ударный Отряд Божественного Ветра» [Симпу токубэцу когэкитай], обычно сокращавшийся до «Особые Ударные Силы» [Токкотай]. Слово «особые» в данном случае служило эвфемизмом, заменявшим более точное — «самоубийственные».[777]

Названия первых четырех воздушных атак также содержали символические ассоциации, подобно слову симпу, подчеркивая эмоциональную и культурологическую связь с прошлым в которым начали применяться столь неортодоксальные методы ведения военных действий. «Ударные силы, — говорилось в приказе от 20 октября, — должны быть разделены на четыре отряда, обозначенных следующим образом: Сикисима, Ямато, Асахи и Ямадзакура.[778]» «Сикисима» (отряд под предводительством лейтенанта Сэки, который потопил «Сент Ло») — старое поэтическое название Японии; «Ямато» — еще одно традиционное название страны с сильными патриотическими ассоциациями (отраженными, к примеру, в прототипическом имени героя Ямато Такэру), «Асахи» — восходящее Солнце; «Ямадзакура» — цветы дикой вишни, столь важные в самурайской символике. Эти четыре слова составляют костяк стихотворения знаменитого поэта-националиста ХУШ века:

Если спросить людей —
Что есть Дух Ямато в Сикисима (Японии)?
[Ответят]: Цветы дикой вишни,
Благоухающие под утренним солнцем.[779]

«Цветы дикой вишни, — комментировал лейтенант Нагацука, камикадзе-доброволец, — распространяли свое сияние, а затем безо всяких сожалений опадали, — точно так же и мы должны быть готовы умереть без сожалений ради Ямато — таково значение этого стихотворения».

Традиционный образ цветов вишни стал позже применим к управляемым бомбам, которые стали производиться несколько месяцев спустя. Многие другие названия и термины в словаре самоубийственной тактики имеют исторические коннотации, в частности с Кусуноки Масасигэ — неудачливым героем-роялистом XIV века. Так, герб Масасигэ — цветок хризантемы кикусуй дал свое имя нескольким группам специального назначения и большому количеству индивидуальных операций; позже это стало общим термином для практически всех наземных, морских и воздушных операций в Битве за Окинаву, которая все более и более принимала характер кульминации самоубийств.