Сандра Лессманн - Королевский судья

• Название: Королевский судья
• Автор: Сандра Лессманн
• Издательство: ACT: ACT МОСКВА: ХРАНИТЕЛЬ
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2007
• ISBN: ISBN 978-5-17-037713-8 (ООО «Издательство ACT»); ISBN 978-5-9713-5484-0 (ООО Издательство «ACT МОСКВА»); ISBN 978-5-9762-1615-0 (ООО «ХРАНИТЕЛЬ»)

Лондон эпохи Реставрации.

Город, в котором таинственный убийца ведет охоту за королевскими судьями!

Знаменитый юрист сэр Орландо Трелоней и его друг, монах-иезуит и в то же время гениальный сыщик-любитель патер Иеремия Блэкшо, начинают расследование убийств.

Вскоре они понимают, что главный подозреваемый по этому делу, лихой ирландский наемник, явно невиновен ни в чем — кроме связи с королевской фавориткой.

Но кто же тогда преступник?

Как удалось ему подставить под удар ни о чем не подозревающего ирландца?

И главное — за что неуловимый убийца мстит королевским судьям?!

Приключения сэра Орландо Трелонея и патера Иеремии Блэкшо не оставят равнодушными ни одного поклонника хорошего исторического детектива!

---

— Благодарю вас.

В ужасе Иеремия схватился за подоконник, чтобы не упасть. Последний фрагмент мозаики занял свое место, теперь картина стала полной.

Иеремия дополз до кровати и сел. Мысли теснились в голове. Злость на собственную глупость, непростительная беспомощность мешали ему дышать. Он имел важнейшие сведения и не смог их истолковать. Конечно, можно было оправдывать себя полной изможденностью вследствие перегрузок и нехватки сна. Вполне вероятно, к этому моменту он был уже болен. Но его промах стоил жизни невинной горничной и чуть было не погубил его самого. Отдавая ему свои последние запасы коры ивы, мастер Блаундель упомянул, что советник сэр Генри Краудер запасся у него медикаментами и что их относила Гвинет. Иеремия тут же почуял опасность и должен был предупредить советника — ведь сэр Генри тоже принимал участие в процессе над Джеффри Эдвардсом и вполне мог стать жертвой преступника, расправлявшегося с юристами... Преступницы, как он знал теперь точно. Аптекарша отравила лекарства в надежде, что его примет советник. А тот, по всей вероятности, обладая хорошим здоровьем, до сих пор не притронулся к ним. Горничной повезло меньше.

Поняв мотив убийцы, они с судьей Трелонеем решили искать родных или земляков Джеффри Эдвардса тайно, желая усыпить тем самым бдительность преступника. Сэр Орландо сделал исключение только для советников и присяжных, принимавших участие в том процессе, и предупредил их о нависшей опасности. Без сомнения, сэр Генри поставил в известность и своих слуг. Вероятно, Гвинет узнала об этом от кого-нибудь из них. Она поняла, что, будучи валлийкой, подпадает под подозрение, и приняла свои меры. Должно быть, узнав о разговоре мужа с доктором Фоконе, она испытала сильное потрясение. Если кто-нибудь из домочадцев сэра Генри умрет, приняв лекарство, которое принесла она, иезуит сразу поймет, кто убийца. И она решила убить его прежде, чем он ее разоблачит. Это она напала на него той ночью и избила. Его спасло только появление погребальной телеги. Потом она, разумеется, надеялась, что он умрет от чумы. Но узнав, что он выжил, она, конечно, не оставит его в покое, ведь только он стоял между ней и теми, кого она поклялась убить.

На лестнице раздались шаги, отвлекшие Иеремию от его мыслей. Сначала он подумал, что это сиделка — шаги были тяжелыми и неуклюжими, — но на пороге появилась Аморе. Взглянув на нее, он сразу понял — что-то случилось. Нездоровая бледность покрывала ее лицо, судя по всему, ей трудно было держаться на ногах. Не глядя на него, она поставила на столик возле кровати кувшин с рейнским вином и хотела было идти, но он остановил ее.

— Аморе, что с вами? — с беспокойством спросил Иеремия.

Она попыталась слабо улыбнуться, но ей это не удалось.

— Устала, патер.

— Нет, ты больна! — простонал он. — Я тебя заразил. Аморе, нет, это невозможно. — Отчаяние накрыло его. — Это моя вина... прости. Аморе...

Он схватил ее за руки и притянул к себе, ему не хватало слов. Теряя рассудок, он гладил дрожащими пальцами ее руки, щеки, лоб и не сразу понял неувязку.

— У тебя нет жара, — с недоумением сказал Иеремия. — Что-нибудь болит?

— Ужасная боль в животе. Меня вырвало, но все еще тошнит.

— Когда тебе стало плохо?

— Не так давно... Кажется, после молока.

Иеремия встревожился:

— Какого молока?

— Приходила мистрис Блаундель, она принесла молока и еще дала порошок — укрепляющее средство, чтобы быстрее поставить вас на ноги.

Иеремия чуть не рыдал.

— Это был яд, скорее всего мышьяк. Слушай меня внимательно, Аморе. Тебе нужно прочистить желудок, чтобы вышло все, полностью. Пусть сиделка тебе поможет. Затем возьми кусочек угля, растолки его и раствори в жидкости — вине, пиве, все равно. И выпей как можно больше. Ты поняла?

Она тупо кивнула, встала и поспешила на кухню. Рвотное не потребовалось. Тошнота сделалась нестерпимой. Только когда в желудке ничего не осталось, она позвала сиделку, а сама тем временем растолкла уголь и растворила его в кувшине вина. Но, выпив всего несколько глотков, снова склонилась над ведром.

— Бартон, где ты? — крикнула Аморе, как только снова смогла дышать.

Услышав хрип, она прошла в каморку рядом с кухней. Старуха лежала на полу в луже рвоты, она корчилась, задыхалась и хватала ртом воздух. «Молоко! — подумала Аморе. — Она выпила всю кастрюлю. Так это правда. И со мной будет то же самое».

Похолодев от страха, она взяла кувшин с вином и потащилась по лестнице. Идти ей было очень трудно, болезненные судороги сводили голени. Из последних сил она дошла до третьего этажа и зашаталась на пороге комнаты Иеремии.

— Что с сиделкой? — спросил Иеремия.

С расширенными от ужаса глазами она покачала головой:

— Она умирает. Молоко...

Иеремия кивнул, взял кувшин и сам стал ее поить. Вскоре ее опять вырвало.

— Сядь на матрац, — велел он. — Ослабь корсаж, дыши глубже. Попытайся еще раз. Нужно, чтобы уголь остался у тебя в желудке.

После нескольких тщетных попыток Аморе удалось удержать несколько глотков вина. Но приступы совершенно изнурили ее. Она бессильно опустилась на матрац. Ей трудно было дышать, лицо то и дело кривилось от боли. Иеремия не мог на это смотреть.

Когда она немного успокоилась, он понял, что должен действовать. Гвинет Блаундель узнала, что ему лучше, и тут же попыталась его отравить. Он должен сообщить об этом, пока она не нанесла очередной удар. Но как? К кому обратиться? К сэру Генри Краудеру? Но он не был знаком с советником, тот, вероятно, и слушать его не станет, скорее всего решит, что чума затуманила больному рассудок. Может быть, написать сэру Орландо? Но судья находился далеко, в своем имении, и пройдут дни, если не недели, пока он получит письмо. Сельчане из страха заразиться часто отказывались передавать письма из Лондона. Пока Трелоней получит его письмо и сможет прийти на помощь, аптекарша, пожалуй, найдет возможность его убить. Было от чего прийти в отчаяние! Кому же довериться? Неожиданно ему пришла в голову спасительная мысль. Надежда придала ему мужества, он оперся на костыли и еще раз с трудом добрел до окна.

— Мистер Купер, у меня для вас еще одно поручение, — крикнул он вниз охраннику. — Вы знаете мирового судью Эдмунда Берри Годфри?

— Лучшего мирового судью Лондона? Конечно! Кто же его не знает?

— Ступайте к нему и скажите, что доктор Фоконе нашел убийцу юристов. Пусть он немедленно идет сюда. Речь идет о жизни и смерти. Поторопитесь!

Иеремия смотрел вслед охраннику с алебардой и мысленно торопил его изо всех сил.

— Пресвятая Дева, дай ему крылья, — бормотал он.

Затем он вспомнил о своем долге священника и встал на колени подле Аморе. Борьба за жизнь полностью истощила ее силы, но она не потеряла сознания. Иеремия исповедал ее и причастил. Теперь он мог только ждать и молиться.

Иеремия испуганно вздрогнул и открыл глаза. Он думал, что на секунду задремал, но, к своему ужасу, понял, что крепко уснул. Он сидел на кровати, в том же положении, в каком его сморил сон.

За матрацем, на котором лежала Аморе, стоял человек. Узнав Гвинет Блаундель, Иеремия почувствовал, как у него перестало биться сердце. Аптекарша склонилась над неподвижной Аморе и накрыла ей лицо влажным платком. Иеремия слышал о том, что некоторые сиделки таким способом убивали своих пациентов, чтобы иметь возможность беспрепятственно их грабить. Больные, будучи без сознания, вдыхали ртом влажную ткань и задыхались, при этом убийца не оставлял ни малейших следов.

Закричав от ужаса, Иеремия вывалился из кровати и рывком сдернул платок с лица Аморе. Глазами он встретился с аптекаршей, которая презрительно смотрела на него. Она знала, что патер слишком слаб и не мог ни бороться с ней, ни бежать. Что могла сделать ей, крепко сбитой женщине, эта развалина после тяжелой болезни? Без посторонней помощи ему даже не вернуться в постель. Отчаянно Иеремия искал выхода. Что делать? Звать на помощь? Бесполезно. С начала эпидемии из запертых домов постоянно доносились душераздирающие крики больных, потерявших рассудок. Никто и не думал помогать им, люди переходили на другую сторону улицы и спешили отойти подальше. Охранник, конечно, еще не вернулся, но даже если вернулся, он ни за что не войдет в зачумленный дом. Они были один на один с убийцей и совершенно беспомощны! Он мог только попытаться потянуть время.

Гвинет двинулась в его сторону. Иеремия удержался от инстинктивного желания отпрянуть. Он не имел права обнаружить свой страх, иначе все пропало. Стараясь, чтобы его голос звучал спокойно, он сказал:

— Вы мать Джеффри Эдвардса, не так ли?

Слова возымели действие. Она остановилась и удивленно посмотрела на человека, сидевшего перед ней на полу в ночной рубашке.

— Да, Джеффри был моим единственным сыном. Но откуда вы знаете?