Роберт Хайнлайн - Иов, или Осмеяние справедливости

• Название: Иов, или Осмеяние справедливости
• Автор: Роберт Хайнлайн
• Издательство: Эксмо, Terra Fantastica
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2003
• ISBN: 5-7921-0600-2,5-699-01647-3

«Иов, или Осмеяние справедливости». Не правда ли, немного странное название для фантастического романа? От него веет классицизмом. И неудивительно, Роберт Хайнлайн писал его в пору духовной зрелости, в том возрасте, когда мировосприятие становится философским, библейские истории не менее актуальными, чем окружающая жизнь, а ответы на «вечные вопросы» перестаешь искать в области метафизики и начинаешь видеть в самых обыденных вещах. Круговерть миров, духовные метания между богом и дьяволом, вечный интереск непознанному… Все так просто на самом деле: человек верен богу настолько, насколько верен себе, своей любви к жизни, насколько способен любить. Фантастика-философия-приключения… да это просто веселая улыбка умного мастера!

---

— Звучит очень здорово. Единственный предмет моей зависти к папистам

— их библиотека… Но… «регенерированные призраки» — что это такое?

— Стукни меня по спине.

— А?

— Стукни. Нет, сильнее — я же не бабочка. Сильнее. Вот это уже похоже на дело. То, что ты сейчас ударил, и есть регенерированный призрак.

— Ощущение приятное.

— Так и должно быть, я же платила за эту работу по прейскуранту. Это было еще до того, как Люцифер заметил меня и сделал птичкой в позолоченной клетке — зрелище, по правде говоря, довольно печальное. Я так понимаю, что ты спасся, попал на небеса и регенерация у тебя шла одновременно со спасением — но в аду ты покупаешь ее в кредит, а затем отсиживаешь себе задницу, чтобы отработать долг. Именно так я и платила. Святой Алек, я знаю, ты не умрешь. Регенерированное тело очень похоже на то, что было перед смертью, только лучше. Никаких заразных болезней, никаких аллергий, никаких морщинок… и вообще — к чертям морщинки! У меня их не было, когда я умерла — или, скажем лучше, почти не было. И как ты втравил меня в разговор о морщинках? Мы обсуждали проблему относительности и расширения Вселенной… такая была в высшей степени интеллектуальная беседа…

В эту ночь Сибил предприняла весьма настойчивую попытку залезть ко мне в постель, которую Кейти, однако, решительно пресекла — и легла ко мне сама.

— Пат сказала, что тебе не следует спать одному.

— Пат думает, что я болен. Но я здоров.

— Не стану спорить. У тебя дрожит подбородок. Не надо, милый. Матушка Раав поможет тебе спать спокойно.

Ночью я проснулся весь в слезах, Кейти была рядом. Она успокоила меня. Я уверен, Пат рассказывала ей о моих ночных кошмарах. С Кейти я довольно быстро снова погрузился в сон.

То была бы милая аркадийская интерлюдия — если бы не отсутствие Маргреты. Но Кейти убеждала меня, что ради Джерри (и ради нее) я должен быть спокойным и не скулить по поводу своей потери. Я так и поступил, а если и поскуливал иногда, то немножко… ночами, когда становилось особенно плохо. Но даже одинокие ночи не казались такими одинокими, потому что рядом была матушка Раав, всегда готовая успокоить, когда просыпаешься совсем обессиленным. Правда, в одну ночь ей пришлось отлучиться. Сибил заменила ее, получив от Кейти строжайшие инструкции и выполнив их без всяких отступлений.

О Сибил я узнал довольно забавную деталь. Во сне она возвращается к своему природному облику бесовочки, но сама об этом не подозревает. Она делается на шесть дюймов меньше ростом, и у нее отрастают хорошенькие рожки, которые я заметил там, в «Сан-Суси».

Днем мы купались, загорали, катались на лошадях и устраивали в горах пикники. Чтобы создать этот анклав, Джерри, видимо, «увел» солидное число квадратных миль; казалось, можно идти сколь угодно долго в любом направлении.

А может быть, я просто не понимаю, как делаются подобные вещи.

Вычеркните это «может быть» — я знаю об операциях на божественном уровне столько же, сколько лягушка знает о пятнице.

Джерри отсутствовал уже больше недели, когда Раав появилась, держа в руках мой манускрипт.

— Святой Алек, Люцифер прислал распоряжение, чтобы ты довел рукопись до сегодняшнего дня и пополнял бы ее ежедневно.

— Слушаюсь. А от руки можно? Впрочем, если здесь где-нибудь завалялась пишущая машинка, то, полагаю, я могу попробовать постучать на ней сам.

— Ты пиши от руки, а я сделаю вполне приличный черновик на машинке. Я ведь проделала немало секретарской работы для князя Люцифера.

— Кейти, ты иногда зовешь его Джерри, иногда Люцифером, и никогда Сатаной. Почему?

— Алек, он предпочитает имя Люцифер всем остальным, но вообще-то ему все равно. «Джерри» и «Кейти» — имена, изобретенные для тебя и Марги.

— И «Сибил» — тоже, — дополнила Сибил.

— И «Сибил». Да, Эгрет. Ты хочешь вернуть себе свое истинное имя?

— Нет. По-моему, хорошо, что Алек и Марга знают такие наши имена, которые больше никому не известны.

— Минутку! — воскликнул я. — В тот день, когда я с вами встретился, вы трое отзывались на свои имена так, будто носили их с детства.

— Ма и я очень быстро вжились в эту импровизацию, — сказала Сибил-Эгрет. — Они, например, не знали, что являются огнепоклонниками до тех пор, пока я не упомянула об этом в разговоре. А я не знала, что я ведьма, пока ма не намекнула. Исрафель тоже оказался весьма ловким, но у него было больше времени, чтобы продумать свою роль.

— Значит, нас облапошили со всех концов, как парочку кузенов из глубинки!

— Алек, — сказала Кейти серьезно, — Люцифер всегда знает, что и для чего делает. Только очень редко дает объяснения. Его намерения жестоки только в отношении плохих людей… а ты к их числу не принадлежишь.

Мы все трое принимали солнечные ванны, когда внезапно ворвался Джерри.

— Одевайся. Выезжаем немедленно, — резко бросил он мне, даже не поздоровавшись с Кейти.

Кейти вскочила, побежала в дом и вернулась с ворохом моей одежды. Женщины одели меня с такой быстротой, с какой пожарник мчится по сигналу тревоги. Кейти сунула мне в карман бритву и застегнула его. Я объявил:

— Готов.

— Где рукопись?

Кейти снова кинулась в дом и выбежала с прежней быстротой.

— Вот она.

За эти несколько минут Джерри вымахал в высоту футов до двенадцати и вообще сильно изменился. Это все еще был Джерри, но теперь я знал, почему Люцифера называли самым прекрасным из всех ангелов.

— Пока! — сказал он. — Раав, я загляну когда смогу!

Он хотел взять меня на руки.

— Подожди! Мы с Эгрет должны поцеловать его на прощание.

— Ох! Ну, давайте побыстрее.

Так они и сделали, чмокнув меня одновременно. Джерри схватил меня, как ребенка, и мы круто взлетели вверх. Я мельком увидел «Сан-Суси», дворец, площадь, а затем дым и пламя бездны скрыли все. Мы покинули этот мир.

Как мы путешествовали, долго ли и где именно — не знаю. Путешествие в чем-то было похоже на бесконечное падение в ад, но на руках у Джерри было куда как приятнее. Мне вспомнилось детство, когда после ужина отец брал меня на руки и держал так, пока я не засыпал.

Думаю, я и в самом деле уснул. Прошло много времени, прежде чем я проснулся, почувствовав, что Джерри кружит, выбирая место для посадки. Наконец он поставил меня на ноги.

Здесь существовала какая-то гравитация: я чувствовал свой вес, а слово «низ» снова обрело смысл. Но не думаю, чтобы мы находились на какой-нибудь планете. Казалось, мы стоим на каком-то помосте или у входа в невероятно огромное здание. Его нельзя было разглядеть, так как мы стояли слишком близко. Вокруг ничего не было видно — какие-то аморфные сумерки.

Джерри спросил:

— С тобой все в порядке?

— Да. Думаю, в порядке.

— Хорошо. Слушай внимательно. Я собираюсь познакомить тебя… нет, вернее, собираюсь показать тебя некоему существу, которое для меня и моего брата, а твоего Бога Яхве — то же самое, что Яхве для тебя. Ты меня понял?

— Э-э-э… как будто. Не уверен.

— А относится к Б, как Б относится к В. Для этого существа твой Господь Бог Иегова ребенок, строящий песчаные замки на морском берегу, а затем разрушающий их в припадке детской ярости. Я для него — тоже ребенок. Я же смотрю на него, как ты смотришь на свое божество — Отца, Сына и Святого духа. Я не почитаю это существо как Бога — он в этом не нуждается, этого не ждет и не уважает подобного лизания сапог. Яхве — может быть, единственный Бог, который завел такой смешной порядок. Во всяком случае я не знаю иной планеты или иного места во Вселенной, где бы практиковалось поклонение Богу. Правда, я еще молод и мало путешествовал. — Джерри внимательно посмотрел на меня. Он выглядел встревоженным. — Алек, может быть, аналогия объяснит все лучше. Когда ты был мальчишкой, тебе приходилось приносить кого-нибудь из своих домашних любимцев к ветеринару?

— Да. И мне это было не слишком приятно, так как животные его страшно боялись.

— Мне тоже это не по вкусу. Хорошо, ты понимаешь, что значит нести больное животное к ветеринару. А потом приходится ждать, пока доктор решит, можно ли вылечить твоего любимца. Или же надо воспользоваться милосердным и быстрым способом, чтобы избавить маленькое существо от страданий. Разве не так?

— Да. Джерри, вы стараетесь дать мне понять, что тут присутствует риск? Неопределенность?

— Полнейшая неопределенность. Подобных прецедентов не бывало. Человеческое существо еще никогда не поднималось до такого уровня. Я не имею представления, что он сделает.

— О'кей. Перед этим вы сказали, что есть риск.

— Да, ты в большой опасности. И я — тоже, хотя и полагаю, что для тебя она гораздо реальнее, чем для меня. Но, Алек, могу заверить тебя вот в чем: если он решит тебя уничтожить, ты об этом даже не узнаешь. В этом божестве садизм отсутствует начисто.