Колин Маккалоу - Неприличная страсть

• Название: Неприличная страсть
• Автор: Колин Маккалоу
• Издательство: Дрофа
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-7107-0093-2

Роман Колин Маккалоу «Неприличная страсть», как и все книги этого автора, — о любви. Но на этот раз читателя вводят в мир страстей, обуревающих тех, чьи чувства отличаются от чувств нормальных людей, иными словами, душевнобольных. Здесь читатель найдет любовь, ревность, обман и кровавую трагедию, совершенную руками тех, кому недоступен здравый смысл.

---

Замечание насчет мамы показалось ей достаточно колким, и она почувствовала себя уязвленной. Да как он смеет! Ну ничего, со временем он избавится от своего заблуждения.

Она продолжала допытываться.

— Однако странно! Не может быть, чтобы вы спокойно согласились с таким диагнозом. Я уверена, что вы совершенно нормальный.

Он пожал плечами и вернулся к прерванному занятию, вытаскивая теперь из мешка книги, которых, как показалось сестре Лэнгтри, было не меньше, чем одежды. Судя по всему, у него просто выдающиеся способности к упихиванию большого количества вещей в маленький объем.

— Думаю, — продолжал он, — я очень долго подчинялся всяким бессмысленным приказам, сестра. Поверьте, мое назначение в отделение для душевнобольных куда менее бессмысленно, чем многие из заданий, которые я должен был выполнять.

— Так вы признаете себя душевнобольным? Он беззвучно рассмеялся.

— Ну что вы! С моими мозгами все в порядке. Сестра Лэнгтри почувствовала, что совсем сбита с толку — это был первый случай в ее практике, когда ей совершенно нечего сказать. Но, увидев, что он снова занялся вещами, она сообразила, как ей быть дальше.

— Вот хорошо! У вас отличные сандалии. Совершенно не выношу стука ботинок по дощатому иолу, — она протянула руку к книгам, разбросанным по кровати. Большей частью современные американцы: Стейнбек, Фолкнер, Хемингуэй.

— А английских нет? — поинтересовалась она.

— Я не могу в них въехать, — отозвался он, собирая книги в стопку, чтобы положить их в тумбочку.

Опять явный, хотя и слабый отпор! Она подавила в себе чувство раздражения, которое показалось ей на этот раз совершенно естественным.

— Почему же?

— Просто это мир, которого я не знаю. К тому же с англичанами я последний раз встречался на Ближнем Востоке, так что английских книг мне купить было не у кого. А с янки у нас много общего.

Поскольку ее собственное книжное образование было исключительно английским и она даже ни разу не открывала ни одной книги американского автора, то ей показалось, что предмет разговора следует сменить, и снова вернулась к прерванной теме:

— Вы сказали, что сыты всем по горло и вам все равно, где ждать конца войны. Что вы имели в виду?

Он снова затянул шнур на мешке и поднял снаряжение и пустую сумку.

— Все вместе, — ответил он. — Это чудовищная жизнь.

Она опустила руки.

— А вам не страшно возвращаться домой? — спросила она, направляясь к шкафу.

— С какой стати?

Она открыла дверцу шкафа и отступила назад, чтобы он мог разложить вещи.

— Просто дело в том, что я заметила, как в последние месяцы с людьми стали происходить странные вещи — и не только с больными, но и среди моих коллег, — они начали бояться возвращения домой. Будто за все эти долгие годы войны у них полностью утратилось ощущение семейной близости, принадлежности кому-то и чему-то.

Покончив с вещами, он выпрямился и посмотрел на нее.

— Здесь — да, пожалуй, такое может быть. Это ведь тоже своего рода дом, и за то время, что люди живут здесь, они привыкают к этой жизни… А вы тоже боитесь возвращаться домой?

Сестра Лэнгтри моргнула.

— Нет… Думаю, нет, — медленно произнесла она и, улыбнувшись, добавила: — А ведь вы — ох! и непростой тип, правда?

Он широко заулыбался в ответ. Казалось, эта улыбка шла из самого сердца.

— Мне уж об этом не раз говорили, — ответил он.

— Скажете, если что-нибудь понадобится. Я ухожу с дежурства через несколько минут, но в семь я вернусь.

— Спасибо, сестра, все будет в порядке.

Она внимательно посмотрела на него и кивнула.

— Да, я тоже так думаю, — сказала она.

Глава 2

Наконец появился дневальный с ужином и теперь гремел посудой в комнате, приспособленной под кухню. Услышав шум, сестра Лэнгтри, уже совсем было собравшаяся пойти к себе в кабинет, передумала и зашла туда.

— Что у нас сегодня? — поинтересовалась она, выставляя тарелки из шкафа на стол.

Дневальный тяжело вздохнул.

— Должно быть, мясо с овощами, сестра.

— Овощей немного больше, чем мяса, а?

— И то и другое никудышное, я бы сказал. Но пудинг совсем неплох. Что-то вроде яблок, запеченных в тесте, а сверху такой золотистый сироп.

— Любой пудинг лучше, чем ничего, рядовой. Просто замечательно, как улучшился рацион питания за последние шесть месяцев.

— Ей-Богу, сестра! пылко поддакнул дневальный.

Сестра Лэнгтри совсем уже было повернулась к примусу, на котором она имела обыкновение разогревать еду, как вдруг краешком глаза заметила какое-то движение в ее кабинете. Она поставила тарелки на стол и, бесшумно ступая, вышла из столовой в коридор.

Около ее стола, пригнув голову, стоял Льюс. В руке он держал раскрытый конверт с бумагами Майкла.

— Немедленно положите!

Он повиновался, но совершенно спокойно, даже небрежно, как будто взял конверт случайно, проходя мимо. Если он и читал их, дело было уже сделано — она видела, что все бумаги благополучно пребывали на своем месте, внутри конверта. Но, как ни вглядывалась она в Льюса, ей так и не удалось ничего понять. В этом смысле с Льюсом всегда проблема: с ним никогда ни в чем невозможно быть уверенной, потому что он как бы обретался одновременно во многих плоскостях, так что и сам бы не смог с уверенностью определить, где кончается одна плоскость и начинается другая. Естественно, это означало, что он всегда мог уверить самого себя, что не сделал ничего, так сказать, не общепринятого. А ведь если подумать, то Льюс — настоящее воплощение мужчины, которому нет нужды в жизни что-то выслеживать или действовать исподтишка. Но только у него была другая история.

— Что вам здесь нужно, Льюс?

— Разрешение на выход.

— Прошу прощения, сержант, — холодно заявила она, — но вы уже израсходовали свои разрешения за этот месяц. Вы читали документы?

— Сестра Лэнгтри! Ну как же я могу?!

— Когда-нибудь вы попадетесь, — сказала она. — А пока что можете помочь мне с обедом, раз уж вы все равно в этом конце коридора.

Но прежде чем выйти из кабинета, она положила конверт с документами Майкла в верхний ящик и заперла его на ключ, мысленно проклиная себя за вопиющую небрежность, какой раньше с ней никогда не случалось за всю ее медицинскую практику. Она обязана была проверить, что бумаги заперты на ключ, а уж потом вести Майкла в палату. Наверное, он прав: война слишком затянулась. Вот и она начинает делать ошибки.

Глава 3

— За пищу, которую даешь нам, благодарим тебя, Господи, — закончил Бенедикт почти в полной тишине и поднял голову.

Льюс, не обращая никакого внимания на молитву, продолжал есть все время, пока Бенедикт читал, как будто был совершенно глухой.

Остальные подождали до конца и только после тою, как прозвучали последние слова, подняли ножи и вилки и принялись ковырять сомнительного вида массу, лежащую на их тарелках. Незаметно было, чтобы религиозность Бенедикта или беспутство Льюса произвело на них хоть какое-то впечатление — вся процедура, наверно, давно уже утратила свою новизну, решил Майкл, чувствуя, как во рту начала выделяться слюна при виде еды, пусть даже испорченной армейскими поварами. К тому же здесь были деликатесы. Пудинг, например.

Делать собственные выводы о людях каждый раз, когда он попадал в новую компанию, стало для него уже привычкой, даже своего рода способом выживания — но и игрой тоже. Он даже нередко держал пари сам с собой на воображаемые суммы денег, что не ошибся в диагнозе. Во всяком случае, уж лучше заниматься этим, чем признаться самому себе, что в действительности все последние шесть лет истинной ставкой во всевозможных пари была его жизнь.

Компания, в которую он попал теперь, являла собой, бесспорно, весьма странное сборище, но при всем при том она не была более странной, чем многие из тех, с которыми ему приходилось сталкиваться до сих пор. В сущности, они всего-навсего люди, и им не хочется отличаться от других людей, и в этих своих попытках они преуспевают не меньше, чем все остальные. И если они похожи на него, значит, они просто сверх всякой меры уставшие от войны мужчины, давно уже никого, кроме других мужчин, не видевшие.

— Майк, скажи, Христа ради, что ты тут забыл? — неожиданно спросил Бенедикт, сверкнув глазами.

Майкл положил ложку на тарелку, потому что он все равно уже доел пудинг, и достал коробку с табаком.

— Я чуть не убил одного типа, — сказал он, вытаскивая листок рисовой бумаги из пачки. — И убил бы, — добавил он, — если бы вокруг не было столько народу. Они меня остановили.

— Полагаю, он был не из войск противника? — осведомился Нейл.

— Нет, конечно. Так, один чин из наших.

— И это все?!! — удивился Наггет, странно гримасничая во время еды.