Колин Гувер - Ключи от твоего сердца

• Название: Ключи от твоего сердца
• Автор: Колин Гувер
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-389-07741-6, 978-5-389-05744-9

Состояние влюбленности подобно чувству, которое испытываешь при чтении хороших стихов. Оно заставляет ваше сердце биться чаще.

После смерти отца 18-летняя Лейкен становится обузой для матери и младшего брата. И хотя окружающим кажется, что у нее все хорошо, девушка считает, что смысл жизни для нее потерян. Но вот Лейкен встречает Уилла, и на небе расцветает радуга.

Они полюбили впервые. Магия первого чувства и стихи связывают их незримыми узами, но они еще не знают, какие сюрпризы приготовила им судьба…

Впервые на русском языке!

---

Колин Гувер Ключи от твоего сердца

Посвящается группе «Братья Эйвитт» – благодаря им я смогла «решить, кем быть, и сделать мечту реальностью»

Роман является художественным произведением. Имена, герои, места и ситуации являются плодом воображения автора или же используются в художественных целях. Любое сходство с реальными лицами, живыми или умершими, событиями или местами является чистым совпадением.

Благодарности

Спасибо Эбигейл Эн из компании «Поэтри слэм инк.» за то, что она молниеносно отвечала на все мои вопросы. Дольфусу Рамсёру из «Ramseur Records» за разрешение на использование текстов группы «Братья Эйвитт» в начале каждой главы этой книги. Спасибо моим сестрам Лин и Мёрфи за то, что они разделили со мной все потрясающие составляющие ДНК нашего отца. Спасибо моей матери Вэнной за то, что она любит «Mystery Bob» и поддерживает мои увлечения. Спасибо Жан-Энн и Экси за дизайн обложки. Спасибо моему великолепному мужу и детям за то, что целых четыре недели они сами стирали белье и мыли посуду, пока я запиралась в спальне и писала. Спасибо Джессике Бенсон-Спаркс за ее доброе сердце и готовность помочь. И наконец, огромное спасибо моему «тренеру по жизни» Стефани Коэн – она неимоверно потрясающая!

Часть 1

Глава 1

…I’m as nowhere as I can be,

Could you add some somewhere to me?

«The Avett Brothers». Salina[1]

Мы с Келом ставим в фургон последние коробки. Я захлопываю дверь и запираю на замок восемнадцать лет воспоминаний, каждое из которых так или иначе связано с папой.

Со дня его смерти прошло уже шесть месяцев. Вполне достаточно, чтобы мой девятилетний братишка Кел уже не плакал каждый раз, когда мы вспоминаем папу, и в то же время слишком мало, чтобы смириться с финансовыми последствиями нашего превращения в «семью с одним кормильцем». Семью, которая не может позволить себе остаться в Техасе – месте, где я родилась и выросла…

– Лейк, не будь пессимисткой, – говорит мама, протягивая мне ключи от дома. – Думаю, тебе очень понравится в Мичигане!

Она никогда не называет меня моим настоящим именем. Все девять месяцев они с папой спорили, как меня назвать. Маме нравилось имя Лейла, потому что она обожала песни Эрика Клэптона, а папа настаивал на Кеннеди, потому что обожал Кеннеди. «Не важно, какого именно Кеннеди, я в восторге от всей этой семейки», – говорил он.

Через три дня после моего рождения регистратура роддома все-таки заставила их сделать выбор. Родители решили взять первые три буквы от обоих имен и сошлись на компромиссном варианте – Лейкен, но так меня никто никогда не называет.

– Мама, не будь такой оптимисткой! – передразниваю ее я. – Думаю, мне очень не понравится в Мичигане!

У мамы есть поразительная способность прочитать целую лекцию с помощью одного-единственного взгляда. И сейчас этот взгляд предназначается мне.

Поднявшись на крыльцо, я открываю дверь и обхожу весь дом, прежде чем в последний раз повернуть ключ в замке. В комнатах царит зловещая пустота. Даже не верится, что я иду по тому самому дому, где прожила всю жизнь, с самого рождения. В последние полгода на нас обрушился целый шквал переживаний, причем совершенно нерадостных. Да, я прекрасно понимала, что нам все равно пришлось бы переехать, но все-таки надеялась, что успею окончить школу.

Я стою в теперь уже не нашей кухне и вдруг на полу под навесным шкафчиком, там, где раньше был холодильник, замечаю фиолетовую пластмассовую заколку. Я поднимаю ее, стираю пыль и долго верчу в руках. «Они отрастут», – утешал меня папа.

Мне было тогда лет пять. Мама случайно оставила парикмахерские ножницы на столике в ванной, и я, разумеется, сделала то, что сделал бы любой ребенок в этом возрасте, – обрезала себе волосы.

– Мама рассердится! – разрыдалась я.

Я-то думала, что волосы отрастут почти сразу и никто ничего не заметит! Умудрившись отрезать довольно большую прядь от челки, я уселась перед зеркалом и примерно час провела в ожидании, что волосы чудесным образом отрастут. Потом подняла с пола прямые каштановые прядки и, зажав их в кулаке, принялась думать, как же приделать их обратно, а потом разревелась.

Папа вошел в ванную, увидел, что я натворила, рассмеялся, взял меня на руки и посадил на столик.

– Мамочка ничего не заметит, Лейк, – заверил он меня, доставая что-то из шкафчика. – У меня есть одно волшебное средство! – Он разжал кулак и показал фиолетовую заколку. – Пока ты носишь эту заколку, мамочка ничего не заметит! Видишь? – Он закрепил заколкой остатки моей несчастной челки и развернул меня лицом к зеркалу. – Совсем как новенькая!

Глядя на нас в зеркало, я считала себя самой счастливой девочкой на свете. Ну у кого еще есть такой папа с волшебными заколками?!

На протяжении двух месяцев я не снимала заколку, и мама ни разу ничего мне не сказала. Сейчас я понимаю, что папа наверняка рассказал ей о моей проделке, но в пять лет я свято верила, что мой папа – настоящий волшебник.

Внешне я больше похожа на маму, чем на отца. Мы с ней одного роста. Конечно, родив двоих детей, она уже не влезает в мои джинсы, но остальной одеждой мы вполне можем меняться. У нас обеих каштановые волосы – прямые или вьющиеся в зависимости от погоды. Ее глаза более глубокого изумрудного оттенка, чем мои, а может быть, у нее просто более светлая кожа, поэтому глаза и кажутся ярче.

Но вот в остальном я копия моего папы: у нас обоих жестковатое чувство юмора, одинаковый характер, мы оба обожаем музыку, даже смеемся одинаково. Кел совсем другой. Он похож на папу внешне: те же светлые волосы пепельного оттенка и мягкие черты лица. Для своих девяти лет Кел маловат ростом, но в остальном развит не по годам.

Подойдя к раковине, я открываю кран, подставляю заколку под струю воды и оттираю въевшуюся за тринадцать лет грязь. Я уже вытираю руки о джинсы, когда в кухню, пятясь, входит Кел. Он странноватый ребенок, но я его просто обожаю. Любимая игра брата называется «наоборотошный день»: он почти все время ходит спиной вперед, говорит задом наперед и даже просит, чтобы ему сначала подавали десерт, а потом горячее. Других братьев и сестер у него нет, разница в возрасте у нас большая, поэтому ему, видимо, пришлось научиться как-то развлекать себя самостоятельно.

– Скорее давай, говорит мама, Лейкен! – выпаливает он задом наперед.

Я убираю заколку в карман, выхожу на крыльцо и в последний раз запираю за собой дверь родного дома.

* * *

Следующие несколько дней мы с мамой по очереди ведем мой джип и фургон, всего два раза останавливаясь переночевать в гостинице. Кел едет в фургоне то со мной, то с мамой. В последний день он сидит рядом со мной. Ночью мы совершаем последний девятичасовой рывок всего с одной короткой остановкой. По мере приближения к нашему новому месту жительства, городу Ипсиланти, я разглядываю окрестности, пытаясь смириться с тем, что в начале сентября здесь уже приходится включать печку. Похоже, мне понадобится обновить гардероб…

Последний поворот направо – и навигатор сообщает, что мы «прибыли в ваш пункт назначения».

– Мой пункт назначения! – смеюсь я.

Навигатор даже не подозревает, насколько он далек от истины!

Улочка совсем небольшая, примерно по восемь одноэтажных кирпичных домиков с каждой стороны. Между домами виднеется баскетбольная площадка, – надеюсь, Келу будет с кем покидать мячик. Похоже, район вполне приличный: аккуратно постриженные лужайки, безупречно чистый тротуар… Но слишком много бетона. Просто до неприличия много! Я уже хочу обратно домой…

Наш новый хозяин скидывал нам по почте фотографии дома, поэтому я сразу понимаю, какой из них наш. Маленький. Очень маленький! В Техасе у нас было ранчо и несколько акров земли, а здесь крошечная, залитая бетоном площадка, на которой стоит пара садовых гномов… Входная дверь открыта, на крыльцо выходит пожилой мужчина и машет нам рукой – судя по всему, хозяин дома.

Я проезжаю метров пятьдесят мимо дома и задом заезжаю во двор, чтобы прицеп оказался поближе к входу. Перед тем как сдать назад, я поворачиваюсь к спящему Келу и трясу его за плечо. Он дрыхнет с самой Индианы.

– Кел, просыпайся! – шепчу я. – Мы прибыли в пункт нашего назначения!

Он потягивается, зевает, а потом прижимается лбом к стеклу, разглядывая наш новый дом.

– Смотри, а там во дворе какой-то мальчик! Как ты думаешь, мы в одном доме живем?

– Надеюсь, что нет, – отзываюсь я. – Наверное, наш сосед. Беги знакомиться, а я пока машину поставлю.

Загнав фургон во двор, я переключаюсь в режим парковки, закрываю окна и глушу двигатель. Мама заезжает во двор на моем джипе, паркуется рядом, выходит из машины и здоровается с хозяином. Я немного съеживаюсь и съезжаю вниз по сиденью, упираясь ногами в пол. Кел и его новый друг дерутся на воображаемых мечах… Как же я ему завидую! Он относится к нашему переезду с такой легкостью, а я… Я веду себя, как сердитый, обиженный ребенок.