Уильям Ла Сор - Обзор Ветхого завета

• Название: Обзор Ветхого завета
• Автор: Уильям Ла Сор
• Издательство: Богомыслие
• Жанр: Религия
• Год: 1998
• ISBN: 5-7707-4437-5

Откровение, литературная форма и исторический контекст Ветхого Завета. Это один из фундаментальных учебников по предмету. Авторы — высокоавторитетные представители консервативного направления в христианском богословии. Однако в своем изложении они не навязывают своего решения спорных вопросов, сохраняя объективность и глубину рассуждений. Преподаватели и студенты богословия найдут здесь массу информации, неоценимой как в научных исследованиях, так и в процессе обучения.

---

Подготовка к благовестию. Хотя Кн. Екклесиаста не содержит ярко выраженных пророческих и провидческих моментов, она все же готовит место для христианского благовестия. Это не означает, что оно — основная цель Книги или причина ее включения в канон. Как критика чрезмерной мудрости, картина трагичности и несправедливости жизни и указание на радости бытия, она занимает свое собственное место как слово Бога к человеку.[1219]

Однако не следует пренебрегать христианской ценностью Книги. Реализм в описании превратностей страданий и смерти помогает объяснить решающее значение распятия и воскресения Христа. Акцент Екклесиаста на непостижимости путей Божиих подчеркивает величие той перемены в отношениях человека с Богом, которая произошла с воплощением Христа. Безотрадная картина утомительного труда проложила путь для новозаветного призыва всех труждающихся и обремененных к милостивому успокоению (Мф. 11.28–30). Совет наслаждаться простыми дарами, не стремясь к большему, находит отражение в наставлении Христа надеяться на Бога, лилиях и птицах небесных (6.25–33).

Своим жгучим взглядом и едким пером Екклесиаст бросает вызов устоявшейся мудрости человеков. Этим он прокладывает путь "большему Соломона", "в Котором сокрыты все сокровища премудрости и ведения" (12.42; Кол.2.3).[1220]

ДЛЯ ДАЛЬНЕЙШЕГО ЧТЕНИЯ:

Ginsberg, H.L. Studiens in Koheleth New York: 1050.

Loader., J.A, Polar Structures in the Book of Qoheleth. BZAW 152 (1979). (Формально-критический анализ, усматривающий "намеренные полярные структуры", а не "противоречия".)

Ogden, G.S. "The 'Better-Proverb (Tod-Spruch), Rhetorical Chriticism, and Qoheleth". JBL 96 (1977): 489–505.

Whitley, C.F. Koheleth. BZAW 148 (1979). (Подробное исследование языка; автор высказывается в пользу послемаккавейского написания.)

ГЛАВА 45. ПЕСНЬ ПЕСНЕЙ

Книга названа по первому стиху первой главы "Соломонова Песнь Песней" (т. е. самая лучшая песня). Она помещена первой среди пяти свитков (Мегилота) еврейского канона, используемых во время празднеств; ее предписано было читать в Пасху.

КАНОНИЧНОСТЬ

Принятие Книги в еврейский канон не было легким, на что более чем намекает Мишна. Своим энергичным утверждением Рабби Акиба (ок. 100 г. от Р.Х.), несомненно, рассчитывал на то, чтобы подавить всякое сопротивление и навсегда определить место Книги: "Целый мир не стоит того дня, в который Песнь Песней была дана Израилю; все Писания святы, а Песнь Песней есть святая святых".[1221]

Эротическая природа Песни, несомненно, вызывала противодействие. Впоследствии связь поэмы с именем Соломона и раввинистические и христианские аллегорические толкования перевесили эти возражения и помогли умерить ее чувственный тон. Когда евреи стали видеть в Книге картину ни с чем не сравнимой любви Божией к Израилю, они без колебаний стали рассматривать ее в числе тех писаний, которые настолько святы, что "оскверняют руки"[1222] (прим. ред.: согласно иудейским верованиям истинно святой предмет при соприкосновении с ним оскверняет руки, если же этого не происходит, то он не свят).

АВТОРСТВО И ДАТА

То, что авторство Книги традиционно приписывается Соломону, основано на ссылках на него на протяжении всей Песни (1.4; 3.7, 9, II), особенно в заглавии (1.1 [МТ] и RSV- прим. ред.). Евр. lislomoh (1.1) (доел, "к Соломону") может указывать на авторство, однако возможны и другие толкования: «для» или "в стиле Соломона". Искусство Соломона как автора песен известно из 3 Цар.4.32 (ср. Пс.71; 126), однако его связь с любовной лирикой неясна.[1223] Попытки согласовать любовь и верность, выраженные здесь с тем, что Соломон практиковал политические браки и конкубинат (см. 3 Цар.2), остались безрезультатны.

Предполагаемые персидские и греческие заимствования,[1224] почти повсеместное употребление относительной формы местоимений, характерных для позднего древнееврейского языка,[1225] слова и фразы, отражающие арамейское влияние,[1226] указывают на то, что окончательно Книга была отредактирована, если не вообще написана значительно после Соломона. Существуют многочисленные свидетельства как связи между Ионией и Ханааном, так и арамейского влияния на древнееврейскую литературу с ранних веков монархии. Попытки на основе географических указаний, а также языка доказать, что Песнь происходит из северного царства, оказались безуспешными. Многие из упомянутых мест находились на севере (напр., Сарон, 2.1; Ливан, 3.9; 4.8, 11, 15 и т. д.; Амана, Сенир, Ермон, 4.8; Фирца,[1227] 6.4; Дамаск, 7.5; Кармил, ст.6), однако никакого провинциализма не проявляется. Поэт обнаруживает превосходные знания по географии Палестины и Сирии от Энгеди (1.13) до Ливана.

"Вид его подобен Ливану, величествен, как кедры Песней (Песн.5.15).

Таков возлюбленный из Песни

Отсутствие исторических ссылок в Песне усложняет ее датировку. Г.Дж. Шонфилд высказывается в пользу персидского периода, точнее, между временем Неемии и 350 г. Частично следуя лингвистическим доводам и географическим данным (отсутствие указаний на разделенное царство), он усматривает в описании сказочной славы Соломона отражение "великолепия и торжественности Персидской империи и роскошных дворцов Великого Царя в Сузах и Персеполе".[1228] Однако археологические свидетельства великолепия царствования Соломона делают мысль о персидском влиянии ненужной. Еврейские писатели, знакомые с преданиями о золотом веке Израиля, не нуждались в персидских прототипах. Щедрое обрамление Песни точно отражает славу Соломона, как роскошь, богатство и мудрость Екклесиаста точно передают его царственное великолепие.

Подводя итоги, можно сказать, что хотя сам Соломон, вероятно, не является автором, многое из обрамления и тона отражает его век. Как и в случае с Притчами, ядро Песни могло передаваться (возможно, устно), пополняться, а затем получить свою нынешнюю форму в руках неизвестного, богодухновенного поэта около времени пленения".[1229]

ЛИТЕРАТУРНЫЕ КАЧЕСТВА

Строго говоря, Песнь не следует относить в разряд учительной литературы, поскольку преобладающая форма — любовная лирика, а не наставление или спор. Однако, благодаря своей связи с Соломоном и тому обстоятельству, что ее, вероятно, переписывали, сохраняли и издавали учителя, ее можно изучать наряду с этими произведениями.[1230] Кроме того, своим восхвалением брака как дара Создателя и нормы человеческой жизни ее авторы близки к учителям.[1231]

Большую часть Песни составляет стилизованный разговор между возлюбленными (напр., 1.9 и далее; 4.1 и далее; 6. 2 и далее), хотя многое может быть воображаемой речью, произнесенной в отсутствие партнера. Выявлены различные формы любовной лирики.[1232]

Описательные песни. В этой древней форме, засвидетельствованной в вавилонской, египетской и современной арабской (где он называется wasf) литературе, возлюбленные в высокообразных выражениях описывают красоту друг друга (он описывает ее, 4.1–7; 6.4–7; 7.2-10; она описывает его, 5.10–16). Этими описаниями влюбленные приветствуют друг друга, входя в экстаз любви (см. 1.15–16, где возлюбленные по очереди восхищаются красотой друг друга).

Самоописания. Эту форму использует лишь женщина обычно для того, чтобы скромно отрицать приписываемую ей красоту (1.5; 2.1). В своем самоописании в 8.10 она гордится своей девственностью и зрелостью; она прошла испытание у своих братьев (ст. 8–9).

Песни восхищения. Эта форма отличается от описательных песней тем, что обращает внимание на платье и украшения возлюбленной (напр., 1.9-11; 4.9-11). Песн.7.7–9 показывает страсть, вызываемую таким восхищением, изображая, как возлюбленный желает обладать предметом своих восхищений.

Песни томления. В этих песнях проявляется страстное желание возлюбленных, особенно когда они разлучены (напр., 1.2–4; 2.5–6; 8.1–4, 6–7). Характерная форма — желание или призыв любви. Эта форма — напоминание о том, что разлука усиливает любовь.

Рассказ о поиске. Дважды женщина описывает свои страстные поиски возлюбленного. Не в состоянии уснуть, она бродит по городу, ища его — один раз с удовлетворением (3.1–4), другой — с разочарованием (5.2–7). Эти повествования показывают ее открытость в выражении желания: она решительно и настойчиво берет на себя инициативу в любви.

Любовная игра. Второй рассказ о поиске дает начало «игре» между женщиной и ее подругами, "дщерями Иерусалимскими":

Она: рассказывает о поиске (безуспешном) 5.2-7

Она: заклинает подруг помочь ей найти возлюбленного ст.8

Подруги: дразнят вопросом о достоинстве возлюбленного ст.9

Она: отвечает песнью, описывая его красоту ст. 10-16

Подруги: дразнят вопросом о сопровождении ее в поисках 6.1

Она: возбужденно рассказывает о том, где находится возлюб-

ленный; он принадлежит ей (она не отдаст его) 6.2–3 (ср.2.16; 7.1 1а)