Алексей Варламов - Александр Грин

• Название: Александр Грин
• Автор: Алексей Варламов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-235-03129-6

Имя Александра Грина, создателя целого мира, называемого Гринландия, известно сегодня всем, хотя творчество этого удивительного писателя хорошо знают лишь немногие. Его фантастические герои, умеющие летать, ходить по волнам, мечтать и видеть свои мечты сбывшимися, всегда зачаровывали читателей, в любых обстоятельствах наделяли их надеждой. Но была в его произведениях, как и в его жизни, тоска о Несбывшемся. Он не стал моряком, зато стал эсером, близко соприкоснувшись с теми, кто готовил и осуществлял теракты, никогда не был признан своим среди писателей, многие из которых не принимали всерьез его творчество, жил не просто в бедности – в нищете и умел довольствоваться малым. В любые времена он был человеком несвоевременным и оставил о себе самые противоречивые воспоминания у тех, кто его знал. Зато его жизнь была согрета жертвенной любовью Нины Николаевны Грин, его второй жены, во многом благодаря усилиям которой мы можем сегодня представить себе, каким человеком был создатель «Алых парусов» и «Бегущей по волнам».

Автор книги – известный писатель и литературовед Алексей Варламов – на основе публиковавшихся и архивных документов сумел создать удивительно живой и цельный образ этого неординарного человека и очень интересно и подробно представить его творчество.

---

О жизни своей в эти три года он всегда боялся вспоминать и с ужасом приговоренного к смерти вскакивал ночью с постели, когда снилось, что он снова в тюрьме. Помнил только, что с грустью мечтал о пытках тела, существовавших в доброе старое время, и жалел, что не может своим изорванным, окровавленным телом купить свидание с ней. Раньше это было можно, в то доброе старое время. Когда его выпустили, оправданного, он стал искать ее».

В рассказе герой видит свою возлюбленную на экране кино и, бросаясь к ней по ту сторону магического занавеса, разделяющего эту и другую жизни, умирает от разрыва сердца. В реальной жизни Грин приехал в конце ноября 1905 года в Петербург, разыскал Бибергаль, к тому времени успевшую бежать из Холмогор в Швейцарию и снова вернуться в Россию. Он умолял ее все бросить и пойти с ним. Он любил ее, а она любила революцию, была ей предана и с ней обручена, и с этим ничего нельзя было поделать даже такому упорному и волевому человеку, как Грин, готовому на любое преступление во имя своей любви. Он и преступил…

Об отношениях Грина и Бибергаль, едва не закончившихся трагедией, рассказано в неопубликованной до сих пор части воспоминаний первой жены Александра Степановича Веры Павловны Калицкой.

«Киска – это партийное имя, так сказать, кличка, под которой скрывалась Екатерина Александровна Б. С этой девушкой была тесно связана полоса жизни А. С. с 1903 по 1906 г. Их первая встреча с А. С. Грином тепло описана в рассказе А. С. „Маленький комитет“. Героиня рассказа дана там в очень мягких, привлекательных тонах. К тому же времени относится и другой рассказ А. С-ча „На досуге“…

Е. А. обещала выйти за него замуж. Но в Петербурге начались между ними нелады. Происходило это по-видимому из-за совершенно разного подхода их друг к другу и к революции. Е. А. была дочерью народовольца; и воспитание, и окружающая ее действительность делали ее убежденной революционеркой».[60]

В этом месте есть смысл прерваться и рассказать более подробно об отце той девушки, в которую был влюблен Грин. Александр Николаевич Бибергаль родился в 1854 году в Керчи в зажиточной еврейской семье. Он учился в Керченской гимназии, а затем – в Петербурге, по одним источникам в Ветеринарной, по другим – в Медико-хирургической академии. Бибергаль был арестован в декабре 1876 года за участие в демонстрации возле Казанского собора. Это был знаменитый митинг после литургии в Казанском соборе в день Николая Чудотворца, на котором впервые в истории России было поднято красное знамя «Земли и воли» и публично выступил молодой Плеханов. При Бибергале были найдены преступные стихи, в которых говорилось «о рабочих, возвращающихся после трудов на родину, где ожидает их всех старая бедность и больные в отрепьях дети. Один из числа пришедших, обращаясь к товарищам, говорит: пора перестать работать на врагов, бояр и попов, пора рабочей семье соединиться и перестать кормить злодеев».

Двадцатидвухлетнего Бибергаля судил Сенат, признал виновным в «дерзостном порицании установленного законом образа правления», участником сопротивления полиции и автором возмутительных стихов и неоправданно жестоко (эту суровость, особенно по контрасту с последующим либерализмом властей, понять трудно) приговорил к 15 годам каторги. Александр Николаевич отбывал заключение на знаменитой реке Каре, куда прибыл в 1878 году. За ним следом отправилась жена, а через год там же, на Каре, родилась Катя. (Тоже поразительный штрих той жизни: каторга каторгой, а детей рожали.) По манифесту 1884 года срок каторги был сокращен, и Бибергаль вышел на поселение в Забайкальскую область. Позже переехал на Амур, где служил на золотых приисках. Однако к революционной деятельности, в отличие от польского повстанца Степана Евсеевича Гриневского, не охладел.

В статье А. А. Ромаса «Рабочее движение в Приамурском крае на втором этапе первой русской революции (17 октября 1905-го – 22–26 января 1906 гг.)», изданной в Благовещенском педуниверситете, читаем: «23 ноября 1905 года в Благовещенском затоне проводился молебен, во время которого был поднят красный флаг с надписью „Слава борцам за свободу“. Рабочие исполнили песню „Вы жертвою пали“. А потом выступил человек, которого не все знали, а имени его газетная хроника не сообщила. Он рассказал историю первого в России красного знамени, которое развевалось 6 декабря 1876 года на студенческой демонстрации у Казанского собора. Свою речь оратор закончил словами: „Да здравствует свобода! Да здравствует рабочее знамя!“»[61] Этим человеком был Бибергаль.

О семье Бибергалей написано и у Александра Солженицына в его книге «Двести лет вместе»: «Революционная традиция иногда выныривает поразительно. Когда-то в 1876 году А. Бибергаль был осужден за участие в демонстрации на Казанской площади. И вот его старшая дочь (это и была любовь Грина Катя Бибергаль. – А. В.) поступила в Петербург на высшие курсы – в 1901-м, в точное 25-летие митинга на Казанской площади, арестована там же (а в 1908, в эсеровской группе, получила каторгу за покушение на в. кн. Владимира Александровича)».[62]

Вот с кем хотел породниться беглый солдат Оровайского батальона, едва окончивший городское училище в Вятке.

Но вернемся к мемуарам Калицкой: «Революционная деятельность отвечала характеру ее, мужественному и великодушному. В А. С-че она видела только талантливого агитатора, в моменты увлечения становившегося вождем тех, кто его слушал. В это время Е. А. и сама увлекалась им. Способности А. С-ча к пропаганде Е. А. высоко ценила и всячески поощряла его в этом направлении. Но для А. С. Киска была не только подпольщицей, революционный темперамент которой толкал его на работу, но, главным образом, красивой изящной девушкой, которой он хотел обладать. Время разлуки внесло горечь в их отношения. У А. С. создалось ложное представление, будто бы Е. А. была близка в Холмогорах со ссыльным, который вскоре умер. От этого на отношения легла тень, но все-таки ссора произошла по другой причине.

А. С. участвовал в революционном движении, потому что оно привлекало его своей романтичностью. Кроме того, С-в, вовлекший его в партию, помог ему бежать из полка и таким образом избавил А. С. от ненавистной солдатчины. За свою деятельность революционера А. С. поплатился двумя годами одиночного заключения и приговором к ссылке в Восточную Сибирь. Это очень утомило, измучило А. С. и романтика подвига и риска для него потускнела. Захотелось покоя, отдыха и счастливой личной жизни. Но Е. А. попрежнему цельно отдавалась революционной деятельности. Она работала в военной организации…»[63]

Дальше – по загадочным причинам в хранящейся в РГАЛИ рукописи воспоминаний Калицкой нет одной очень важной страницы, однако восстановить суть происшедшего между двумя революционерами помогают воспоминания, принадлежащие литературоведу В. В. Смиренскому.

«„Киска“ была умна, порывиста, эксцентрична. Обоих, естественно, сближала общность взглядов, настроений и мыслей. Она хорошо относилась к Грину, но не любила его. И в первых числах января 1906 года они окончательно разошлись. Разрыв этот мог бы дорого стоить Грину. Несдержанный, вспыльчивый, в ярости бессилия и гнева (в такие минуты Грин был всегда страшен), он выхватил револьвер и выстрелил в „Киску“ в упор. Пуля попала ей в грудь. Девушка была доставлена в Обуховскую больницу, где ее оперировал знаменитый хирург – профессор И. И. Греков. Грина „Киска“ не выдала…»[64]

Вл. Сандлер приводит в своей книге слова Грина из воспоминаний Калицкой, текст которых, по-видимому, находится в одном из петербургских архивов: «Она держалась мужественно, вызывающе, а я знал, что никогда не смогу убить ее, но и отступить тоже не мог и выстрелил».[65]

А вот как описывается разрядка этой истории в мемуарах Калицкой, хранящихся в РГAЛИ.

«Пуля попала в грудную клетку, в левый бок, но прошла неглубоко.

Е. А. нашла в себе силы выйти в комнату хозяев и попросила их пойти уговорить Алексея покинуть квартиру. Хозяева так и сделали.

Рана оказалась не тяжелой. Оперировал проф. Греков, и Е. А. вскоре поправилась. А. С. несколько раз пытался поговорить с Е. А. наедине, но это ни разу ему не удалось. Е. А. просила своих друзей не оставлять ее одну с А. С. Так кончились их отношения.

В январе 1906 г. А. С. был вновь арестован и попал в Выборгскую одиночную тюрьму „Кресты“, где просидел до мая. В мае он был переведен в Пересыльную тюрьму, а оттуда выслан в Сибирь.

Когда в 1915 г. вышла книга А. С-ча „Штурман четырех ветров“, Е. А. была на каторге по политическому делу. А. С. послал ей туда свою книгу, и Е. А. узнала себя в героине „Маленького комитета“…

Сила и безысходность неразделенной любви изображены А. С-чем в фантастической повести „Земля и вода“…

После ареста А. С-ча в январе 1906 г. они с Киской никогда не виделись».[66]

Потом, когда за Грином потянется шлейф легенд, в одной из них будет утверждаться, что свою первую жену он убил. Это будет ужасно возмущать Нину Николаевну Грин, ведь в действительности не жену, конечно, и не убил – а все же дыма без огня, как видно, не бывает. (Иногда встречаются утверждения, что Грин стрелял не целясь – может быть и так, но то, что пуля попала девушке в левый бок, туда, где сердце, – говорит само за себя.)