Сандра Даллас - Легкий флирт с тяжкими последствиями

• Название: Легкий флирт с тяжкими последствиями
• Автор: Сандра Даллас
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-04050-1

Что дороже – любовь или карьера? Многим женщинам приходилось выбирать, но только не так, как Марион Стрит – голливудской кинозвезде, а в прошлом – бедной девчонке Мэй-Анне, влюбленной в молодого боксера Бастера Макнайта. Бастер был готов ради этой девушки на все – даже отсидеть несколько лет в тюрьме, но трагическая случайность едва не погубила их обоих.

---

Иногда по ночам Джекфиш читал книги, журналы и даже анархистские газеты. Мой папаша утверждал, что Джекфиш читает все подряд – так, например, люди однажды видели, как в кафе «Шустрый пятачок» он читает надписи на пивных банках.

Джекфиш и мой папа были большими друзьями, ведь оба были профсоюзными активистами, но это не значило, что они не спорили все время. Темой их спора могла быть политика, иногда кулачные бои или что угодно другое. Так в разговорах, сидя на крыльце дома миссис Ковакс, они проводили летние вечера. Миссис Ковакс жила в четырехкомнатном деревянном доме, каких тогда было множество по всему городу, – две комнаты внизу, две вверху, посередине лестница, словно шпилька, скрепляющая этажи. Я до сих пор храню фотографию, сделанную Хантером Харпером для его книги, где запечатлены все мы, выстроившиеся один над другим на этой самой лестнице.

После смены Джекфиш усаживался на крыльце, выдавал Мэй-Анне большое эмалированное ведро, четверть доллара и посылал ее в ближайший салун за пивом. Сметливая Мэй-Анна предварительно протирала внутренние стенки ведра жиром, иначе ей бы наливали на полведра одной пены. Однажды мы с Виппи Берд от нечего делать пошли за пивом вместе с ней. Помню, мы зашли с задней двери, предварительно тихонько постучав в нее и дождавшись ответа, так как детям не полагалось не только посещать такие заведения, но даже болтаться у главного входа. По дороге домой каждая из нас отхлебнула из этого ведерка, а потом еще раз, еще и еще, так что, когда мы пришли домой, ведро было уже наполовину пусто. «Господи Иисусе, – пробормотал Джекфиш, заглянув в поданное ему ведро, – и святая Троица…» Вот тогда-то мы окончательно и стали «несвятой Троицей».

Иногда Джекфиш с моим отцом выпивали после смены в баре «Коричневая кружка». Если они были в ударе, то требовали подать «двойной заряд», то есть дополнительно по стакану виски к кружке пива, и называлось это «Шон О'Фаррел», или просто «Шон О», но чаще они просто пили пиво и спорили, как всегда и бесконечно спорят о чем-то ирландцы и корнуолльцы.

Большинство ирландцев высокого роста, а корнуоллцы, как правило, маленькие крепыши вроде моего папы. Думаю, он победил бы Джекфиша, случись им подраться, хотя Джекфиш был тяжелее его на все сто фунтов. Однако они никогда не дрались. Я имею в виду, не дрались между собой. А вообще-то, перед входом в «Коричневую кружку» драка случалась каждый вечер – мои соплеменники и ирландцы лупили друг друга. Драка могла вспыхнуть, например, если кто-то называл моего земляка «тряпкой», что считалось весьма оскорбительным. Тем не менее, если кто-то угрожал моему отцу, Джекфиш всегда приходил ему на помощь, и наоборот, отец был всегда заодно с Джекфишем, если нападкам подвергался тот.

Еще Джекфиш любил петь, и, поскольку у нас было пианино, по вечерам он вместе с миссис Ковакс и Мэй-Анной приходил к нам, и они с папой пели дуэтом. Миссис Ковакс тоже иногда подпевала, у нее был очень приятный голос, который Мэй-Анна, к сожалению, не унаследовала. Пение Мэй-Анны больше всего напоминало воронье карканье, и в музыкальной картине «Новички на войне» за нее поет дублерша за кадром. Джекфиш предпочитал исполнять старинные ирландские баллады, главным образом печального содержания, как, например, «Юный Дэнни», так что в конце сам плакал. Тогда Мэй-Анна пускала слезу с ним заодно, но не от избытка чувства, а чтобы сделать ему приятное.

Кроме того, Джекфиш водил Мэй-Анну на парады в день святого Патрика. Он говорил, что хороший отец обязательно должен водить ребенка на парады, хотя это не объясняет, почему он брал и нас с Виппи Берд. В Бьютте празднование дня святого Патрика продолжается целую неделю, потому как в меньшее время просто невозможно уложиться, учитывая многочисленные хороводы и попойки, а потом всю следующую неделю народ протрезвляется и приходит в себя. Корнуолльцы празднуют день святого Георгия, но без такой помпы, а поскольку ирландцев в Бьютте больше, чем всех прочих, в день святого Патрика у нас каждый становится ирландцем.

Из всех мероприятий в день святого Патрика мы больше всего любили парад, потому что тогда надо было заплетать в волосы зеленые ленты и в таком виде вместе с Джекфишем, истинным ирландцем, маршировать в толпе вниз по улице. Потом он устраивал нам ирландский ужин с солониной и маринованной макрелью. «Щука – вот самая маринованная рыба на свете», – говорила Виппи Берд,[2] потому что во время этого ужина он опустошал почти сотню стаканов ирландского пива, а потом еще промывал нутро чашкой кофе по-ирландски. Кофе по-ирландски – это сладкий кофе, виски и взбитые сливки, но Джекфиш обходился без первого и последнего.

Зимними вечерами мы с Виппи Берд приходили к Мэй-Анне и, сидя за кухонным столом, играли в лото или слушали рассказы Джекфиша. Иногда он для острастки выключал свет и рассказывал истории о русалках и гномах-коротышках, которые наподобие наших корнуолльцев копаются в земле, но только они ирландцы, а не корнуолльцы. Нам с Виппи Берд становилось так страшно, что Джекфишу потом приходилось провожать нас домой, и Мэй-Анна тоже выходила за компанию. Эта прогулка по темным улицам тоже была очень страшной, так как Джекфиш вдруг останавливался, объясняя, что где-то впереди перед нами только что появились и тут же исчезли во мгле таинственные тени. В непогоду он мог внезапно исчезнуть за завесой падающего снега, и мы совсем не видели его, но он ни на секунду не терял нас из виду и мгновенно появлялся, огромный, словно лесной лось, чтобы прийти нам на помощь, едва из мглы начинали доноситься чьи-нибудь подозрительные шаги. И, конечно, Бастер тоже, как всегда, был где-то рядом, но только он не показывался без нужды.

Джекфиш до смерти обожал устраивать нам и Мэй-Анне сюрпризы. Однажды он купил ей нитку жемчуга, которую она продолжала носить даже тогда, когда разбогатела. Она никогда не носила никакого другого жемчуга, даже натурального, который ей подарил один известный продюсер, говоря, что эта старая вещица всегда напоминает ей про Джекфиша Кука. В другой раз на день святого Валентина он подарил ей и миссис Ковакс каталоги торговой фирмы «Уитмен», а нам с Виппи Берд как-то раз преподнес огромную коробку, обернутую в яркую фольгу и перевязанную несколькими лентами. Когда мы содрали с коробки фольгу, то с восторгом увидели под ней надпись «Шоколадные конфеты». Мы быстро сняли с коробки крышку, но оттуда выскочила страшная рожица на пружине, перепугавшая нас до смерти, вслед за чем Джекфиш и Мэй-Анна радостно завопили: «С первым апреля!»

Рождество того года было самым счастливым временем в совместной жизни Мэй-Анны, миссис Ковакс и Джекфиша. Он жил в их доме уже больше года, так что соседи между собой уже звали маму Мэй-Анны миссис Кук, а Мэй-Анна раз-другой уже назвала его папой. Мы с Виппи Берд поправили ее и напомнили, что это нехорошо по отношению к памяти ее отца, погибшего при аварии в шахте в Аризоне, и тогда она объяснила нам, что никакого мистера Ковакса не было в помине и что всю эту историю придумала ее мать. Мне стало ее так бесконечно жалко, что, когда мне случалось ставить свечи в ЦСП, я молилась, чтобы Джекфиш женился на миссис Ковакс и стал бы настоящим отцом Мэй-Анне.

В ту пору Рождество было особым временем, когда соблюдалось множество ныне уже забытых старинных обрядов, а для детей это означало массу развлечений. У выходцев из Корнуолла была древняя кельтская традиция делать венки из еловых ветвей, украшать их свечами и вешать на окна и входные двери, чем наша «несвятая Троица» занималась с превеликим удовольствием. Кроме того, мы делали еще несколько венков, с которыми выходили колядовать.

Мама делала кольца со смородинным вареньем, пекла шафранные булочки и пирожки с потрохами, готовила имбирные печенья и пудинг, такой жирный и тяжелый, что, как проглотишь, он, казалось, сразу пригвождал тебя к земле. По случаю торжественного дня она доставала фамильное столовое серебро и старый сервиз из настоящего фарфора, который еще моя бабушка привезла с собой из Корнуолла.

У нас стало традицией приглашать на рождественский обед Мэй-Анну вместе с миссис Ковакс, и Виппи Берд со своими тоже приходила к нам после того, как они заканчивали обедать у себя дома. Иногда к нам на огонек заглядывал и Бастер. Джекфиш откуда-то доставал бутылку сладкого вишневого вина – надо ли напоминать, что дело было во времена сухого закона, – так что даже нам с Виппи Берд доставалось по глотку. В то время это было самое крепкое спиртное, которое нам доводилось пробовать.

Баммер Берд доставал свой рожок, и мы все рассаживались вокруг стола и пели, потягивая сладкое вино. Наши предки с древних времен славятся как искусные певцы, а ирландцы – вторые после нас в этом деле, так что Джекфиш тоже был на высоте. Можете себе представить, как это было красиво! Когда наступала темнота, мы зажигали свечи на гирляндах из ели и остролиста и ходили с ними по всей округе, распевая рождественские славословия. В своей книге Хантер Харпер дал описание этого ритуала, поясняя, что он занесен в Бьютт из Корнуолла. Что ж, по крайней мере в чем-то одном он оказался прав.