Сандра Даллас - Легкий флирт с тяжкими последствиями

• Название: Легкий флирт с тяжкими последствиями
• Автор: Сандра Даллас
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-04050-1

Что дороже – любовь или карьера? Многим женщинам приходилось выбирать, но только не так, как Марион Стрит – голливудской кинозвезде, а в прошлом – бедной девчонке Мэй-Анне, влюбленной в молодого боксера Бастера Макнайта. Бастер был готов ради этой девушки на все – даже отсидеть несколько лет в тюрьме, но трагическая случайность едва не погубила их обоих.

---

Так или иначе, мы гуляли по парку, нюхали цветы, катались на каруселях, поедали хот-доги и сладкую вату – все, кроме Тони. Перед матчем он ничего не ел, чтобы его потом не стошнило прямо на ринге, а Бастер ничего не ел за компанию с ним. Это, по-видимому, была форма моральной поддержки. Нужно сказать, Бастер и Тони вообще всегда поддерживали друг друга.

Мы стояли у палатки с прохладительными напитками, и Тони как раз объявил, что ему уже пора переодеваться для матча, когда этот парень плюнул ему на ногу. Разумеется, не нарочно. Он только что сделал большой глоток из некоей емкости, завернутой в коричневую бумагу. Вкус напитка, должно быть, оказался отвратительным, потому что он со страшной гримасой тотчас же выплюнул его, и плевок случайно попал на ногу Тони. Тони был в отличных новых двуцветных туфлях из тонкой замши, без шнурков и с белым верхом, и плевок оставил на белой замше коричневое пятно.

Тони тут же вскипел, ведь он просто лез из кожи, чтобы выглядеть шикарно, и тратил на шмотки большую часть своих доходов. Возможно, он также счел, что это унижение в глазах Виппи Берд, во всяком случае, он схватил того типа за галстук и просипел: «А ну-ка вытри, приятель…»

Если бы Тони просто потребовал извинений, его обидчик, скорее всего, не стал бы возражать, но стирать плевок с ботинка – это было уж чересчур, тем более для такого перепившегося тупого осла.

«Вытри сам, ты, корнуоллская тряпка», – бормотнул он Тони в лицо, обдавая его перегаром, хотя я бы не сказала, что Тони похож на корнуолльца – слишком высок ростом.

– Хочешь драться, болван? – спросил Тони, поднимая кулаки.

Прежде, чем кто-нибудь из нас успел моргнуть, и, главное, прежде, чем успел моргнуть сам Тони, пьяный детина треснул его по лбу, так что он едва не полетел навзничь. Тони все же устоял, и не надо объяснять, что этого было больше чем достаточно, чтобы заставить Тони действовать. Он был растерян и ошеломлен тем, как это он, профессиональный боец, пропустил удар и не успел вовремя приготовиться к защите, но уже в следующую секунду собрался и ответил противнику левой в живот, так что тот сморщился и сник, подобно листу мятой оберточной бумаги, которую держал в руках.

Однако шум заварухи в конце концов привлек друзей этого пьяницы, которые неподалеку попивали виски и потому до сих пор не обращали внимания на происходящее. Они с угрожающим видом со всех сторон обступили Тони, но большой драки не случилось, потому что, откуда ни возьмись, появились два копа. Покосившись на человека, корчившегося на земле, старший спросил, кто начал драку. Друзья пьяницы единодушно указали на Тони, и копы мгновенно надели на него наручники.

– Эй, я должен драться сегодня вечером, – сказал Тони полицейским.

– Ты уже это сделал, – ответил старший.

– Да не здесь, а на ринге, тупая башка!

Мы с Виппи Берд всегда придерживались мнения, что в возбужденном состоянии Тони совершенно не способен соображать. А в спокойном состоянии он не способен быстро соображать – так она говорит, но только все это ее обычные подначки.

– Кто это тупая башка, уж не я ли? – усмехнулся полицейский.

В тот момент Тони еще мог извиниться, и тогда Бастер закончил бы свои дни, как один из тысяч вышедших на пенсию шахтеров.

– Да ты, ты, ублюдок ты тупоголовый, – сказал Тони полицейскому.

Бастер был человеком более уравновешенным, и он попытался объяснить копам, что у его брата сегодня вечером назначен боксерский матч, но полицейские приказали ему заткнуться. «Пусть малость поостынет у нас в кутузке», – сказал старший.

Только тут до Тони наконец дошло, что он натворил, но было поздно – копы уже тащили его прочь. «Дерись вместо меня! – крикнул Бастеру удаляющийся Тони. Бастер застыл с открытым ртом, так, словно Тони ударил его под дых. – Давай-давай, – крикнул Тони через плечо, – не сомневайся, никто не заметит подмены!» И это было правдой, так как они были очень похожи, особенно когда Тони стал старше.

«Но я не могу!» – завопил Бастер, бросаясь ему вдогонку. «Ты можешь!» – крикнул Тони. К этому времени копы дотащили его почти до конца квартала: один спереди тянул за наручники, а другой сзади подталкивал дубинкой под ребра. Мы следовали за Бастером. «Послушай! – крикнул Тони умоляюще. – Если я не приду, у меня будут большие проблемы. Сделай это для меня».

Вот почему Бастер согласился драться в тот вечер, а до этого у него и мысли не было о боксерской карьере, ведь всегда считалось, что в их семье профессиональный боксер – это Тони. Бастер утверждал, что научился драться только для того, чтобы в случае необходимости постоять за себя, чему я никогда не верила: по моему мнению, главной его целью было понравиться Мэй-Анне. Но я знаю, что до этого вечера он действительно не думал становиться профессионалом.

Полицейский продолжал толкать Тони в спину дубинкой, и когда он попытался остановиться, коп ударил его по почкам. «Ступай-ступай, дружок!» – ласково произнес он. Это окончательно убедило Бастера.

«Не волнуйся! – крикнул Тони. – Просто выходи на ринг. Надо продержаться всего четыре раунда. И береги голову! У тебя получится!»

Бастер провожал Тони взглядом, пока тот не затерялся в толпе, затем повернулся к Пинку, словно ища поддержки. «Где его трусы?» – спросил Бастер.

Мы все дружно засмеялись, потому что ждали от него чего-то вроде заявлений, что ему страшно, или что он не может этого сделать, или похвальбы, что он дух вышибет из своего противника, – похвальбы, за которой прячется испуг. Но нет, он был, как всегда, спокоен – и на ринге, и вне его, и в этом была его сила. Когда он был еще никому не известным новичком, его противники надеялись вывести его из равновесия ругательствами и оскорблениями вроде пресловутой «тряпки», но на него это никогда не действовало.

Единственное, что выводило его из себя, так это напоминание о том, что его возлюбленная – проститутка. Но это вызывало эффект, обратный желаемому; то есть не смущало, а озлобляло его. Когда Кувалда Морри сказал ему: «Я убью тебя, а потом пойду на Аллею Любви трахать твою шлюшку», Бастер ничего ему не ответил, только шагнул вперед и ударом в челюсть послал в нокдаун. Бастер, как правило, вел себя по-джентльменски, некоторые журналисты так и называли его – «Джентльмен из Бьютта», но только не в тех случаях, когда дело касалось Мэй-Анны.

Мы все пришли в радостное возбуждение от мысли, что Бастер сейчас будет драться. Пинк и Чик побежали к машине Тони за его боксерскими трусами и тапочками, которые оказались Бастеру малы. Из-за этого первые минуты на ринге он так смешно хромал и подпрыгивал, что присутствующий на матче спортивный репортер принял это за какую-то новую технику. Кроме того, репортеру и в голову не пришло, что перед ним не Тони Макнайт. Тони выступал под псевдонимом Кид Макнайт, и его настоящее имя никому не было известно. Два брата были так похожи друг на друга, что ни один человек, кроме нас, конечно, никогда не определил бы, кто из них сейчас на ринге.

Но это никого и не интересовало: болельщиков у Тони было совсем немного – все тот же Бастер, Чик, Пинк и несколько девчонок, которых он привлекал своей манерой одеваться. Кроме того, Тони не был самым сильным бойцом в Бьютте – именно поэтому он организовал в Садах показательный матч в четыре раунда одновременно с проходившим там кроссом и соревнованиями по борьбе. «Так ты делаешь себе рекламу», – сказали Тони в администрации Садов. Иными словами, это означало, что гонорара за выступление ему хватит лишь на то, чтобы угостить друзей двойным «Шоном О».

Не знаю, зачем Тони боксировал: то ли ему просто нужно было внимание, то ли он всерьез верил, что ему светит успех. Виппи Берд считала, что так он пытался избежать общей судьбы, то есть работы на шахте. Он ненавидел ходить в грязной одежде и с неумытым лицом и за это стяжал себе репутацию человека с изысканными манерами. Для Мэй-Анны он был высшим авторитетом в вопросах моды, а уж она знала, что говорила. Он мог бы быть барменом, или вышибалой в ресторане, или, на худой конец, контрабандистом, каковым он на самом-то деле и являлся. То есть ему не было необходимости становиться боксером. Возможно, самого Тони это не слишком волновало, он никогда не мешал Бастеру, никогда не делал вид, что Бастер присвоил себе что-то, принадлежащее ему. Полагаю, Тони понял, что для него выгоднее играть роль брата и менеджера Бастера, чем пытаться продолжать карьеру в качестве Кида Макнайта.

Бастер ушел в мужскую раздевалку облачаться в боксерскую форму и вскоре вернулся, сверкая пурпурным шелком спортивных трусов.

– О, Бастер, ты отлично выглядишь! – промурлыкала Мэй-Анна.

Я тогда в первый раз услышала это ее мурлыканье. Что же касается Бастера, то он в ответ напыжился, словно павлин в Коламбия-Гарденз.

Затем он начал прыгать, боксировать с воображаемым противником и разминаться, как это делал перед матчем Тони, хотя я не думаю, что от этого ему было много пользы. А вот что для него было всего полезней, так это присутствие Мэй-Анны. За секунду до того, как он отправился на ринг, она поцеловала его в губы и сказала: «Я горжусь тобой, Бастер. Я буду за тебя болеть». Старина Бастер спустился на ринг с таким видом, словно был уже чемпионом.