Марина Палей - Рая & Аад

• Название: Рая & Аад
• Автор: Марина Палей
• Издательство: Журнал «Зарубежные записки», №15
• Жанр: Современная проза
• Год: 2008

Об авторе:

Прозаик, переводчик, сценарист. Родилась в Ленинграде, закончила медицинский институт, работала врачом. В 1991 году с отличием закончила Литературный институт. Печатается с 1987 года. Автор девяти книг. Переведена на двенадцать языков. Финалист премий Букера (2000, роман “Ланч”), И. П. Белкина (2005, повесть “Хутор”), “Большая книга” (2006, роман “Клеменс”). Выступает в жанре one-person-show, соединяя свою лирику, фотографию и дизайн с классической и современной музыкой. С 1995 года живёт в Нидерландах.

---

Наружные покровы жонпы носят название кожицы. Она состоит из одного слоя печатковидных клеток, формирующих особую ткань под названием эпидермис. Снаружи эпидермальный слой покрыт прозрачной кутикулой. Она выполняет защитную функцию и непрерывно растёт, периодически обновляясь в процессе линьки.

Физиология жонп

Миграционно-копулятивный выход жонп зачастую носит массовый характер. При этом можно наблюдать роение этих организмов, во время которого происходит встреча полов. В этой ситуации жонпы даже «летают». Массовый «полёт» жонп состоит из однообразно повторяющихся движений. Быстро махая псевдокрыльями, которые выпрастываются у них из присосок (и являются их придатками), жонпы чуть-чуть взмывают вверх, затем «таинственно» замирают и, благодаря большой поверхности упомянутых псевдокрыльев, кокетливо планируя, спускаются вниз – как правило, на навозные кучи. Такой «танец» совершают жонпы непосредственно в период размножения. Самец, забугорная мужежертва, подлетает к жонпе – и тут же, в воздухе, снизу, – прицепляет свои иностранные сперматофоры к её половым отверстиям. После спаривания мужежертвы в конвульсиях погибают, а жонпы откладывают яйца в их гнёзда. Встречаются также живородящие жонпы.

Жонпы обладают поразительной способностью к регенерации. Этим своим качеством они превосходят всех известных нам представителей современной фауны, включая любимицу Левенгука кишечно-полостную гидру. Жонпы способны восстанавливать свою девственность – по сути, бессчётное количество раз. Здесь речь не идёт о восстановлении самой hymen (девственной плевы), что при текущем состоянии пластической хирургии – дело плёвое. Можно, по заказу клиента, установить хоть две или три плевы кряду. (Здесь напрашивается прямая аналогия с установкой бронированных, пуленепробиваемых дверей в помещения с бог весть каким тайным богатством… Аналогия во многом сомнительная…) Но, тем не менее, речь не идёт о косметологическом вмешательстве в область промежности и паховых складок.

Речь идёт о материях более тонкой природы. И, соответственно, более тонких манипуляциях. Вот, скажем, кишечно-полостная или головоногая кралечка раза четыре (чем она, конечно, гордится) побывала в официальных объятиях Гименея – то есть прошла боевой путь от бракозаключающего заявления в загсе до искового бракоразводного заявления в суде; эта дама, до мозга костей, пропахла порохом, гарью, феназепамом, палёной водкой, липким потом случайных и неслучайных случаемых с ней самцов, ладила-врезала новый замок (или наоборот – взламывала дверь – ловчась на арапа, незаконно то бишь, проникнуть в защищённое новым замком помещение бывшего супруга), прилаживалась уж было, маникюрными ножничками, ненароком взрезать спящему супругу сонную его артерию, ну, всякие там слежки-обыски-сцены-подставы опускаем (как входящие в прейскурант этих диалектических процессов по умолчанию), а шантаж-сплетни-афёры-инсинуации – как общие места.

Но ударяется эта потасканная кралечка о забугорную землю – и в тот же миг предстаёт пред детскими очами желающей быть сожранной мужежертвы – девицей-лебедицей, целкой-отроковицей, сладкоголосой птицей юности. (Ну и, разумеется, целомудренной-целомудренной розой: почище шри-ланкийской богини непорочности Паттинн.)

Такая жонпа (ибо всё перечисленное есть процесс вхождения жонпы в самую силу), произведя до того две дюжины абортов, а иногда гуманно уравновесив их сданными в приют детьми, разрешает забугорной мужежертве целовать себя только в лобик, в ладошку, иногда – в щёчку, а в губки – в губки нет: этого она долго-долго стесняется.

Особенности алиментации жонп в различных биоценозах

Мужежертвы и клиентура платят некоторым из жонп не только собственной жизнью и здоровьем, но и, например, эфиопскими бырами; некоторые жонпы базируют своё хозяйство на хорватских кунах, некоторые как-то изворачиваются (и даже становятся православными прихожанками) на бангладешских таках, иные строят здоровую таиландскую семью на таиландских батах. А есть даже и такие жонпы, что не отвергают ни таджикские сомони, ни узбекские сумы, равные всего-то ста тыйинам.

У жонп с заурядной телесной оснасткой высоко котируется новый румынский лей. Что же до знаменитых монгольских тугриков, то здесь статистических данных у нас, увы, недостаточно. Зато бойко идёт среди жонп твёрдый-твёрдый и очень длинный, несопоставимо длиннее рубля, нигерийский найр. В Лагосе за один поцелуй хрущачки медовой дают три нигерийских найра.

А некоторые жонпы, как в законном браке, так и вне брака, получают много-много малавийских квач. У них на чёрный день, который, как они считают, ещё не наступил, припасены тазы, вёдра и оцинкованные корыта, полные малавийских квач. Мы располагаем некоторыми неопровержимыми данными, что особо фартовые жонпы умеют раскрутиться даже и до уровня замбийских квач. Одна журчалка ручьёвая, пишут, построила в своей родной деревне православный храм – держится он без единого гвоздя, только на замбийских квачах. Но в зарубежной печати проскальзывали опровержения: из Боливии писали, что храм держится на боливийских боливиано, а из Венесуэлы – что на венесуэльских боливарах.

Да и чёрт с ними со всеми.

6

Аад вернулся из отпуска с эффектной – и отнюдь не фиктивной – любовницей. Вернулся он с ней, скажем так, в своём сердце, ибо физически она жила в сопредельной стране. Что, конечно, только укрепляло – своим романтическим флёром – такого рода зыбкие отношения, которые, в отсутствие оного, возвращают Ромео и Джульетту к нехитрым пестикам-тычинкам секс-шопа и самодостаточным онаническим фантазиям.

Любовники встречались довольно регулярно. 

У сопредельной принцессы было, суммарно, четыре неоспоримых достоинства: наличие мужа и троих детей. И не то чтобы Аад был так уж чадолюбив, скорее даже наоборот, а поэтому, безошибочным чутьём бывшего страхового агента, он сходу усёк, что с такой женщиной можно резвиться по полной программе – нимало не опасаясь ни истерик («хочу ребёночка»), ни фрустраций («очень-очень хочу ребёночка»), ни «задержек» («у нас, возможно, будет ребёночек»), ни бессердечных подножек («буду рожать»).

Между тем подошёл день (назначенный самим Аадом, а слово он держал) – подавать заявление на бракорегистрацию. Рая, наведавшись к Ааду накануне того, обнаружила кое-что похуже забытых (или подаренных) кружевных женских трусиков, а именно: она увидела идеальный порядок, наведённый более-менее стационарной женской рукой. Эпицентром же былого беспорядка оставалось развороченное двуспальное ложе, служившее (причём, судя по свежеразодранному пододеяльнику и громадным жёлтым пятнам на простынях, – совсем недавно) ристалищем жесточайших, самых нескромных схваток. 

Ведомая знаниями, добытыми в Клубе, Рая нырнула своей большой, вмиг вспотевшей ладонью между томиком Фихте и томиком Ницше, затем – между томиком Шеллинга и томиком Гегеля, затем – между томиком Леонгарда и томиком Шлейермахера, где наконец и обнаружила искомое: фотографию конкурентки. Патлатая стервоза возлёживала, как ни в чём не бывало, на этом – да: именно на этом! – стократно обесчещенном ложе – в костюме Евы, с бесстыжими, вольно разбросанными ляжками похотливой кобылы, – пребывая, судя по всему, в самом лучшем, то есть только что ублаготворённом расположении порочных своих телес. Рая тайно сделала копию этой порнухи – копию, которая затем поочерёдно демонстрировалась ею наиболее опытным членшам Клуба (и, переходя из опытных рук в руки наиопытнейшие, была сопровождаема сиплым вопросом Раисы: ну?! и кто же из нас двоих лучше?!) Не дожидаясь ответа, Рая начинала истошно вопить: да чтобы я теперь!!. да когда-нибудь!..! да на эту кровать!!.. где он!!.. где она!!.. где они, сволочи, кувыркались!!.. да никогда в жизни!!!

И чем громче Рая вопила (хотя, что самое существенное, её в эту кровать никто и не приглашал), тем яснее становилось – даже случайно это слышащим детям – даже тем из них, которые совсем плохо успевали в школе: она к этой самой кровати – той, что вскоре будет узаконена местной мэрией как её, Раино, брачное ложе, – не то что проползёт – ринется по головам.

Включая собственную.

А что? В этом мире побеждает небрезгливый. Хотя – что же считать «победой»? Собственное поражение? Как-то совсем по-оруэлловски тогда получается. Сформулируем конкретней: наибольший человечий приплод приносят наименее прихотливые, наименее взыскательные, наименее брезгливые самки. Что же тогда говорить о человеческом генофонде в целом?

В Клубе русских жонп, за день до регистрации брака, Рая разражалась также и другой инвективой. Словесный её состав (смысловой там отсутствовал) был примерно таков: а вот я завтра на него посмотрю!! я посмотрю, как он заявление на регистрацию подавать будет!! я ему ничего не скажу, я только в глаза ему загляну!! интересно, а он-то как в мои поглядит?! И т. п.