Марина Цветаева - Тетрадь третья

• Название: Тетрадь третья
• Автор: Марина Цветаева
• Жанр: Прочая документальная литература

---

— Я не хочу, чтобы священники были бритые, а чтобы с волосами!

* * *

(Адам и Ева) — Мадам Гиэна.

* * *

Мурина первая франц<узская> фраза (июль 1929 г.)

— Donne bonbon gamin s’il vous plaît.[243]

* * *

Солдат-убивальщик.

* * *

Мне хочется с папой венчаться.

* * *

— Петр Петрович, Вы — шина мясная (Michelin).[244]

* * *

— Аля гадкая очень, сломала свою лошадку.

— А рифма где?

— Какая арихва??

* * *

Мур на море (Понтайяк)

— Савва, соблазни пожалуйста нашу собаку!

— Эх ты, старый букан!

— Мур упал с поезда, большого, длинного, нехорошего, у Мура нога болит (это — ночью, и после этого хромает).

— Моталь-Матвевна, уходите с дороги, старая змея!

— Марьяша (К<арсави>на, 18 лет) — моя подруга любимая.

— Мороженое — вещь очень вредная для больших.

— Савва, нате Вам печеные окурки!

— Какая тетя уродистая!

* * *

(Конец Алиным записям.)

* * *

Еще Алины записи — на дне коробки

26-го сент<ября> 1927 г. (Муру 2 г. 7 мес. 26 дней)

— Полотенца, пошло вон!

— Почему?

— Пошла, пошла в угол, полотенца, ты грязная и глупая!

* * *

— Аля, не сиди на сундуке!

— Почему?

— На сундуке неинтересно, пускай лучше Мура сядет!

* * *

— Пускай Аля лучше суп ест! Он не оцень кусный, он сладкий такой!

* * *

Визит С. М. (27-го ноября 1927 г., Муру 2 г. 9 мес., 27 дн<ей>)

Мур, на вопрос о стихах (знает ли он какие-нибудь стихи)

Старый барабанщик шляпу снял,

Немец это видел сказал:

— Вы моя надежда, я твой идеал, —

Ах, зачем, зачем я шляпу снял?!

— а на вопрос С. М. о песне — и затем самоё песню:

— Спой мне песню, как девица

[…]

Спой мне песню, как синица

Тихо за морем жила

* * *

— «Была синица, была еще синица, еще синица — много. Они все пошли гулять. Шли, шли, прибежали разбойники. Убежали — разбойники. У синицы была морда, глазки, волосы, ручки, башмаки».

* * *

19-го ноября 1927 г. — разговор с Гризо (? совершенно не помню, м. б. так Аля звала Владика, я никакого Гризо не знала)

Гр. — Кошка мулями пахнет.

Мур: — Да, да, Мýлом!

Гр. — А ты любишь мули?

Мур, показывая себе на живот: — Да!

Гр. — А ты хочешь есть мули?

Мур, возмущенно: — Ннееет!

* * *

(NB! Он понимал, что речь — о нем.)

* * *

16-го ноября

— Папа, пусти своего кота, твоего сына!

1-го декабря

— Мама, поцелуй своего сына, кота любимого, под хвост!

* * *

11-го дек<абря>

— Аля, ты ужасная шутка!

* * *

3-го дек<абря>

Мура надевает штаны и палталоны.

* * *

— Папа, хотите черного кофе с молоком?

* * *

21-го дек<абря> — Почему у Зозефины усы мокрые?

14-го дек<абря> — таща кошку за хвост: — Вот две кисы едут на поезде.

22-го дек<абря> Когда мама ушла, Аля взяла мех и стала пудриться, вот так, вот так, вот так. (Показывает на голову.)

23-го дек<абря> — Аля! Какая у тебя кофта чудная! Вся рваная, шелушится, и в паршаф.

23-о дек<абря> — Кто тебе Аля? — Аля — братья.

16-го дек<абря> — Муре нужно намазаться папиной мазью, у Мура паршаф, ужасный паршаф.

20-го дек<абря> усиленно рассказывал Д<митрию> П<етровичу> про Кащея, а уходя спросил: — А М<ир>ский — очень страшный старик?

24-го дек<абря> — А почему Лелик ночью не играет на скрипке?

* * *

(Мое, на картоне блок-нота)

Мур — 20-го дек<абря> 1929 г.

— Вот когда я состарюсь…

Мур: — Вы не состаритесь! Я позову чортов и они Вас сделают. Молодой сделают.

* * *

29-го дек<абря> 1929 г. — Удар ветра. Мур: — Я знаю что это. Это ветер сердится на своих ветряток.

* * *

— Кто французов сделал?

— Бог.

— А почему он французов — так много сделал, а русских — так мало?

* * *

— Мур, ты когда будешь большой поедешь на полюс?

— Где снег?

— Снег, плавучие ледяные горы, спят в мешках, ни травки, ни лавки…

— Я буду мимо путешествовать.

* * *

Я (дек<абрь> 1929 г.)

С какой-то минуты отсутствия человека мы пишем письмам.

* * *

St. Laurent — канун Алиного 17-летия — дописываю последние строки Мóлодца.

* * *

Мур — 2-го Окт<ября> 1930 г., С<ен> Лоран, последние дни.

— Как меня сейчас блоха укусила! Это еще ничего когда блохи кусаются! Вот когда люди кусаются! А когда мясники кусаются — самое опасное!

* * *

Письмо к С.

— Милый папа! Отчего Вы мне Benjamin[245] не присылаете, самого обыкновенного? Приедем скоро (o!). Встретьте нас, пожалуйста, в Gare de Lyon[246] и возьмите И<русю>, чтобы она встретила. Вчера мы были в шато,[247] там пили чай с крендельками, и я съел массу крендельков, и даже у меня желудок сделался плохой, неважный. Вчера приезжал Бюффар в красном автомобиле. Сейчас пашут, а коровы у нас звонят — только они в хлеву заперты. Вывезли тачку, и я ее катал, а потом перестал.

До свидания, папа (шепотом: где моя лейка?!) прощаюсь с Вами, где Вы сейчас находитесь?

(собственноручно: Мура)

* * *

Мур — 23-го февраля 1934 г. (9 л. 23 дня) — 1-ый школьный год.

Вот я сегодня глядел на учительницу и думал: — Вот у нее есть какая-то репутация, ее знают в обществе, а мама — ведь хорошо пишет? — а ее никто не знает, п. ч. она пишет отвлеченные вещи, а сейчас не такое время, чтобы (писать) читали отвлеченные вещи. Так что же делать? Она же не может писать другие вещи.

* * *

Первая школьная consigne[248] (со слов нынешнего Мура).

Задали тему для сочинения Charlemagne,[249] и нужно было сказать, что сделал с оставшимся золотом St. Elois. A я написал: — Il s’acheta une patinette.

— Qu’est-ce que ça signifie?[250] — мне сказали. Я пожал плечами. А потом дали consigne.

ИЗ ОСТАВЛЯЕМОЙ ТЕТРАДИ — ЗИМА 1931 Г. — 1932 Г. — ПОЭТ И ВРЕМЯ (СРЕДНЕ-БОЛЬШАЯ, РЫЖАЯ)

— Стихи — как всё что чрезвычайной важности (и опасности!) — письмо зашифрованное.

* * *

Стихи: созвучие смыслов.

(Кламар, 23-го апр<еля> 1932 г.)

* * *

Внешняя рифма только путь к рифме внутренней, слуховое созвучие только путь к смысловому созвучию.

* * *

Душе, чтобы писать стихи нужны впечатления. Для мысли впечатлений не надо, думать можно и в одиночной камере — и м. б. лучше чем где-либо. Чтобы ничто не мешало (не задевало). Душе же необходимо, чтобы ей мешали (задевали), п. ч. она в состоянии покоя не существует. (Покой — дух.) — (Что сказать о соли, к<отор>ая не солёная… Что сказать о боли, к<отор>ая не болит?..) Покой для души (боли) есть анестезия: умерщвление самой сущности. Если вы говорите о душевном покое, как вершине, вы говорите о духовном покое, ибо в духе боли нет, он — над. (…Или вы говорите о физическом здоровье.) «Я знаю, я породил смертного сына» — есть ответ духа Гёте, Гёте — духа, des Geistes — Goethe.[251] Есть ответ бога. Душа его болела как у всех — и больше, ибо после этого бессмертного ответа — смертный живой поток крови, чуть не унесший — душу, которой он и был. Душа знает одно: болит. Есть одно: болит. Как болит — стихи. «Переболит» — быт: дурной опыт.

* * *

— Творческая воля есть терпение.

28-го апр<еля> 1932 г.

* * *

Мур — 10-го янв<аря> 1932 г.

Мур — смесь лукавства и гордости:

— Раньше реки тихо текли — и теперь так текут…

— Не только деревни, не только избушки, но и дерево, и этого бы дерева никакими топорами не вырубить…

(Отрывки из моего «Искусства при свете Совести», к<отор>ое однажды при нем читала вслух Але.)

— Как страшно, д. б., резать человека, как это д<окто>ра могут?

— Учились — и крепкие нервы.

— Они наверное в очках.

* * *

— Когда будет Поэт и Время,[252] я буду говорить гораздо проще. Нужно, чтобы у Поэта было время, а для того, чтобы у поэта было время, нужно достать время: расковырять время.

(31-го янв<аря> 1932 г., 7 л. без одного дня)

* * *

Во сне (я)

— Совесть должна разучиться спрашивать: за что?