Влад Менбек - Чистилище для грешников

• Название: Чистилище для грешников
• Автор: Влад Менбек
• Жанр: Фэнтези

Главный герой – бывший ликвидатор (сотрудник спецслужб) попадает во временную петлю и встречается с подобными себе, «застрявшими» во времени, где с ними происходят невероятные события, которые изменяют характер, психику и мировоззрение главного героя…

---

Петр ринулся в смешанный лес, плотно обступавший дачу, стараясь оторваться как можно дальше от пожара и от милиции. Ему почему-то захотелось жить, да и тесть внутри словно взбесился: то прыгал как паяц, то жалобно скулил, будто собака, которой прищемили дверью хвост. И хотя Петр устал, не спал уже вторые сутки, выкладывался на все сто.

Он спиной чуял, что за ним бегут люди. И его догоняют: постарел наверное. Раньше уходил быстрее и без шума. Очевидно действия Петра были кем-то просчитаны, его просто использовали. Все, что он сделал, уничтожив несколько людей, спланировано неглупым оперативником. Петр ясно почувствовал, что является игрушкой в чьих-то руках. Ему позарез нужно будет встретиться с самым главным, а для этого необходимо уцелеть.

Каким сейчас отвратительным казался ему этот проклятый мир, где люди живут словно приговоренные, ожидая конца света, между делом уничтожая друг друга. Он уходил и уходил, поднимаясь в гору между колючими соснами, елями, березками, цепляющимися за его одежду ветками. Небо, затянутое облаками, посветлело и вот-вот над вершинами деревьев должно было подняться солнце. А днем уходить от погони плохо, это и коню понятно.

Когда он вылетел на вершину холма, то со всех сторон донесся топот людей, окруживших высотку. Петру показалось, что подобное с ним уже было в далеком прошлом. Кажется французы называют это – «дежа вю». Но очень давно: не десятки, не сотни, а тысячи лет назад. И это казалось странным, потому что он чувствовал себя несколько моложе этого ощущения. Подумал было: а не уйти ли от них, ткнув себя в артерию ядовитой иглой, или проглотить начинку от нервно-паралитического патрона? Петр считал, что прожил достаточно. Жизнь у него была насыщенной, хотя судьба не всегда была к нему справедлива. Но к самоубийцам ликвидатор относился с отвращением, поэтому отверг трусливый вариант.

Тело охватила мерзкая слабость, притупляя страх, убивая желание сопротивляться. Петр сел под елочкой, на тонкий слой желтых осенних листьев, уже начавших опадать, обнял колени руками и опустил голову, полностью отдавшись Его Величеству Случаю. А внутри разбушевался тесть, вопил диким голосом, чтобы обормот и долдон бежал и прятался.

– Сгинь… – вяло буркнул Петр.

Но Павел Васильевич не успокаивался, продолжал орать от страха. Петр угрюмо хмыкнул, подумав, ему-то чего боятся: он наверное давно сыграл в ящик? А сейчас живет в его воображении. Старик затих на мгновение, и сменив тон, принялся его уговаривать и даже льстить, божился, что больше никогда слова грубого не скажет. Петр отмахивался от надоевшего паразита, как от назойливой мухи. Бежать он никуда не собирался. Да и некуда было, кругом кранты. Но старый пенек и зануда вновь принялся неистово бушевать.

Топот ног послышался совсем близко. Петр с трудом поднял голову и увидел троих спецназовцев в касках, бронежилетах, с короткоствольными автоматами, выскочивших из кустов в пятнадцати шагах от него.

– Встать! Мать твою! – заорал один из них, мотнув стволом вверх. – Встать! Кому я сказал!!.

Запыхавшиеся бойцы остановились, настороженно наблюдая за Петром.

Разозлившись в последний раз, Петр напряг мышцы и резко вскочил на ноги, сунув руку в карман куртки за ножом со стрелами. Солдаты качнулись назад от неожиданности и один из них, не выдержав, полоснул короткой очередью. Двое его друзей замешкались на мгновение и через секунду поддержали товарища.

Петр отчетливо видел сизые злые огоньки на кончиках автоматных стволов, чувствуя, что в грудь стремительно ворвалось что-то инородное, чужое, яростно разрывая его плоть. Он понял – это пули. И сжал зубы, ожидая, когда нахлынет последняя боль. Но боли все не было и не было. Она навалилась намного позже, нестерпимая, смертельная, когда перед глазами поплыл серый туман с яркими, сверкающими, бешено крутящимися спиралями.

И он стал падать в бездну. Но почему-то не умирал, чувствовал под собой землю. И тесть куда-то пропал. Вернее бился от страха где-то далеко-далеко, откуда даже не было слышно его криков. А то, что тесть кричал, Петр не сомневался.

Ждал и ждал, когда навалится темнота, но время шло и шло, и ничего не изменялось. Хотя какие-то незначительные изменения в нем происходили. Вроде бы он был и не он вовсе, а какой-то другой Петр Сотников. Будто это не он прожил жизнь, в которой работал ликвидатором. Да и не жизнь это была, а сон какой-то. Нехороший сон.

Петр пошевелился и почувствовал, что руки и ноги его слушаются. Но не настолько как хотелось бы. «Туман откуда-то появился, черт бы его побрал, стакан с водкой в вытянутой руке не увидишь. И спецназовцы куда-то исчезли. Хренотень какая-то». Он напрягся и сел. Получилось. Схватился руками за покачнувшуюся елку и встал на ноги. Но тело не обрело былую силу. Неожиданно быстро туман стал рассеиваться. Через пять минут развиднелось совсем. Петр в одиночестве стоял на холме в смешанном лесу. Справа поднималось солнце, едва просвечивающее сквозь плотные облака.

«Что за чертовщина такая? Солнце вроде вот, а не понятно где. Куда топать, не знаю. Придется идти как Ивану Сусанину по всему лесу, пока на тропку не выйду. Вот проклятье! Наверное упал и башкой о камень… А все остальное привиделось. Но грудь побаливает. Если стреляют во сне, то ощущение боли быстро проходит, стоит лишь проснуться. Точно. Наверное сначала потерял сознание, а потом вздремнул. Не иначе как леший, подлюка, забавляется! Больше не на кого и думать-то. Ну попадись мне!.. Я тебе шишек-то на голове наставлю! Будешь у меня рогатым!»

– Павел Васильевич – живой еще? – Петр сам удивился, что впервые назвал тестя по имени.

– Давай, топай своей дорогой, – услышал он внутри испуганный голос тестя: – И не трожь меня, охломон несчастный.

– А почему же я несчастный? – ухмыльнулся Петр.

– Потом увидишь, – продолжая трястись от страха, непонятно сказал тесть.

– Нет, – обиделся Петр: – Ты мне все-таки объясни!..

Но тесть замолчал и куда-то исчез. По крайней мере Петр его не чувствовал явственно, так как раньше.

– Спрятался, старый пенек, – злорадно хмыкнул Петр и медленно побрел вниз, стараясь идти по прямой, чтобы мутное пятно солнца оставалось справа.

– Расскажи хоть, что со мной стряслось? – попросил он своего сожителя. Но тот упорно молчал и, как показалось Петру, свернулся где-то в его глубине калачиком, решив уйти в медвежью спячку.

– Трус ты, – презрительно буркнул Петр, почуяв, что Павел Васильевич чуть-чуть дернулся, но не взвился, как это делал раньше, если его оскорбляли.

– Ну и черт с тобой, – махнул рукой Петр, расслышав за деревьями далекое рычание дизельных автомобилей. Он понял, что там была дорога.

И только сейчас почувствовал, что его затылок сверлит взглядом какая-то зараза. Он оглянулся, но сзади никого не было.

«Вот ведь пакость! Если поймаю, укушу за самое сокровенное, – пообещал Петр. – Тогда узнаешь, как пялиться на меня со спины», – и неожиданно почуял, что силы стали восстанавливаться. Однако это его почему-то не обрадовало, хотя идти стало легче. А до этого казалось, что попал во что-то плотное и прорывается словно сквозь воду.

Через полчаса Петр вышел к широкой автомагистрали и сразу понял – это окружная дорога вокруг города. Он свернул налево и пятнадцать минут спустя вышел на проселочную дорогу, за кюветом которой оставил своего «Жигуля».

Машину нашел быстро, но что-то в ней было не так. Петр обошел ее вокруг и удивился: каким образом вокруг «копейки» так быстро выросла трава, доходившая ему до колена? На дворе уже давно осень, а трава будто об этом не знает. Заглянул под днище. Там тоже все заросло. А вьюны зацепились отростками за карданный вал, за выхлопную трубу, за задний мост. Что-то было не так. Казалось, что машина здесь стоит не несколько часов, а несколько месяцев. Но краска на «копейке» не потускнела, а наоборот, вроде стала более свежей.

Петр открыл ключом дверь и уселся на водительское сиденье. Немного выждал и вставив ключ в замок зажигания, крутнул его. Двигатель запустился сразу, как новенький. И шумел тише, чем раньше.

«А может мне это только кажется», – недоуменно подумал Петр и заглушив двигатель, быстро пошел к особняку, который сжег ночью. Подкрадывался прячась за кусты, стараясь не шуметь. Нашел бугорок и заглянул через забор. Вот тут Петру стало немного не по себе. Вилла была совершенно целая, без черных опалин. Во дворе, под особняком, два бульдога играли с подростком лет двенадцати. Больше он никого не заметил.

«Неправильно все это», – раздраженно подумал Петр, выходя на асфальт проселочной дороги и не таясь пошел к «копейке». – «Что-то не так», – билась у него мысль в голове.

Неожиданно откликнулся из своего далека тесть:

– То-то еще будет, голубок.

– Пошел к черту! – с расстановкой прорычал Петр. Но тесть не возмутился, хитро усмехнулся и вновь завалился в спячку.

Едва вырвал машину из зарослей травы. Пришлось подрезать стебли под днищем. Домой ехал с неохотой. Вспомнил, что ночью придется избавляться от трупа второго домушника. Решил, отвезти убитого на городскую свалку, как делал раньше, и прикопать. Думал, что со старым покончил навсегда, так нет, заразы, нащупали, влезли, заставили шевелиться. Кто же это все сварганил?