Николай Лесков - Статьи

• Название: Статьи
• Автор: Николай Лесков
• Жанр: Публицистика

---

Устранение разночинцев от торговых дел и допущение к ним исключительно мещан и крестьян в одно и то же время лишает земледелие и домашнее хозяйство рук, приспособленных к нему с детства, в ущерб многостороннему хозяйству, и оставляет без дела и без хлеба людей, которые могли бы быть полезными на коммерческом поприще, но которым не над чем хозяйничать дома, ибо у них часто нет никакого дома или дом их — вся мать-сыра земля. Способности же этих людей к торговле, за небольшим исключением, не могут быть ничтожнее способностей Мишуток и Гришуток; а вряд ли подлежит сомнению, что только этим Мишуткам, в дальнейшем их развитии, обязана наша торговля настоящим плачевным ее состоянием. Продолжительное страдание соискателей торговой службы убивает их способности, гнетет, давит их и, наконец, многих из них, не обладающих геройским духом, доводит до пороков и преступлений и в то же время, лишая их возможности вести семейную жизнь, лишает государство, бедное народонаселением, приращения его.

Наконец, несчастия разночинцев в приискании себе занятий в глазах невежд, имеющих места, служат доказательством, что, ученым быть плохо и что, ничему не учась, можно жить в большем довольстве и счастии, чем с наукою. Отсюда равнодушие к науке и нередко невежественная насмешка над нею.

Все эти безотрадные явления созданы упорным убеждением наших торговцев в неспособности людей, не выросших за прилавком, к служению торговым делам и в стремлении правлений наших акционерных обществ обставиться иностранцами и людьми с весом и с протекциями (как будто вес и протекция служащих могут иметь значение в торговле!). Мы, конечно, не можем разделять всех этих стремлений и убеждений, и нам остается только скорбеть за тех, кто их питает, и за тех, кому приходится так тяжело терпеть от них. Мы далеки от всякой мысли утверждать, что вся разночинная молодежь, ищущая коммерческой службы, готова и приспособлена к ней, но мы уверены, что теперь часть ее действительно приспособлена к торговому делу, а остальные легко могут приспособиться к нему, ибо почти в каждом из людей этой страдальческой корпорации, грозящей стать зерном русского пролетариата, есть более научного образования и общежитейского развития, чем в тех приказчиках, которые дошли до своего звания пятилетним закликанием покупателей в хозяйскую лавку, и мы уверены, что приказчики из чиновников, офицеров и вообще из всех тех людей, которых приказчичий кружок, в каком-то озлоблении, зовет дворянчиками, скорее бы успели убедить общество, что в торговом сословии русском не должно видеть гнезда смешных и тривиальных сторон, жениха из ножевой линии, характеризующих теперешнего гостинодворца. Пусть сначала эти люди не могут быть употреблены к самостоятельной деятельности в больших торговых операциях, производимых за глазами хозяина; но размерить товар по фактуре, продать его по мете: “П-о-р-т-у-г-а-л-и-я”, заприметить требования публики да написать или дисконтировать вексель — право, не велика премудрость, и человеку, который чему-нибудь учился, мудрено быть неспособным к ней через несколько дней по прибытии в лавку. А ведь за такую службу у нас часто платят от 800 до 2000 руб<лей> с<еребром> в год. Ведь за эти деньги пойдет служить человек, которому покупатель не откажет в доверии, не вынуждая его ротитися и клятися на чем свет стоит. Что же касается до фанаберии и других неудобств найма дворянчиков со стороны их нравственной беспокойности, то — Боже мой! — неужели же фарисейское низкопоклонство и лесть могут более нравиться в человеке, нежели его самоуважение? Неужели долго еще не переведутся на матушке Руси люди, которые верят, что образование учит не уважать в человеке человека и не разуметь в должной степени своей зависимости и долга? Грустно и повторять такие истины, и еще грустнее видеть, что русские торговцы избегают в выборе людей именно того самого, чего со всею тщательностью ищут в своих служащих торговцы английские и американские. Не в этом ли лежит разгадка недолговечности наших торговых домов, тогда как родовые капиталы Англии целые столетия переходят из рода в род? Как кто хочет, а выбор людей — дело великое, и на Мишутках с Гришутками далеко не уедешь. Их век прошел, и благо тому, кто ранее поймет это. Европа движется к нам — мы движемся к Европе, и встреча наша потребует в торговом деле людей с образованием, а не Мишуток, которые никуда не годятся, несмотря на свои лакированные сапожки и циммермановские шляпы, которые они поднимают наотмах, с ловкостью полувоенного человека.

ПОЛИЦЕЙСКИЕ ВРАЧИ В РОССИИ (СТАТЬЯ Н. ЛЕСКОВА ПО ПОВОДУ СТАТЬИ г. Ф. Б.)

Il faut savoir le monde comme il est, pas comme il doit être.[120]

В 39-м № “Современной медицины” помещена моя статья “Несколько слов о полицейских врачах в России”, подписанная вместо моего имени псевдонимом “Фрейшиц”.

Мысль, лежавшая в основании этой статьи и руководившая меня к написанию ее, а редакцию “Современной медицины” к помещению ее в своем журнале, была: благонамеренное сочувствие прогрессивным идеям, исключающим терпимость темных добытков и стремящимся стать за морализацию людей, лишенных возможности открыто назвать пути, которыми они добывают средства для своего существования.

Оглашая то, что по чувству самосохранения известные городовые и уездные врачи тщательно скрывают от правительственного внимания, мы хотели положить основание трактатам об улучшении быта полицейских врачей, которые надеялись вызвать у людей компетентных. Мы не знаем, насколько уместно было поднятие нами этого вопроса, не ручаемся, что взялись за него как должно и ясно выявили мысль, которую клали в основание своей задачи, но хорошо знаем, что статья наша прошла для нас небесследно. Наконец, статья эта вызвала против себя “радикальный” критический разбор г. Ф. Б., поместившего в 46-м № той же газеты “Несколько мыслей против несколько слов г. Фрейшица о полицейских врачах в России”.[121]

Статья г. Ф. Б., помещенная в 46 и 47 №№ “Современной медицины”, вероятно, уже знакома читателям этого издания и нашла у них оценку, по усмотрению, но тем не менее мы, личные виновники вызова этой благонамеренной статьи, считаем долгом еще раз провести ее перед нашими читателями под взглядом выработанных нами убеждений и с полным беспристрастием проследить, как укладываются авторские доводы в самую суть трактуемого предмета.

Цель статьи г. Ф. Б. — доказать, что во всей моей статье только одно верное положение, — что на 200 р. казенного жалованья жить нельзя, но что права и способы жизни полицейских врачей для меня есть terra incognita.[122] Для доказательства моего незнакомства с делом, о котором мы беседуем, и для опровержения всех положений не понравившейся г. Ф. Б. статьи о полицейских врачах в России он зарядился двумя неотразимыми элементами: а) выбранными статьями XIII тома Свода законов и б) рациональностью. В силу этого заряда он идет на разбитие моих положений: 1) путем юридическим и 2) путем рациональным. Кроме опровергающих тенденций на отдаленном плане, у г. Ф. Б. прорывается желание заявить отрицательным образом необходимость эмансипации полицейских врачей, о чем так горячо хлопочет уважаемый г. Воронежецкий, рассказавший в 40 № “Соврем<енной> медицины” грустную повесть метаморфозы честного медицинского студента в медицинского взяточника и тяжкой зависимости полицейского врача, вынужденного угождать всякому начальству. Чуть-чуть не…

…лакею, дворнику, во избежанье зла,
Собаке дворника, чтоб ласкова была.

Со взгляда г. Ф. Б., современный быт русских полицейских врачей далеко не так безотраден, как думает редакция “Соврем<енной> медиц<ины>”, я и г. Воронежецкий; как думают многие благонамеренные люди, не склонные пробавляться темными средствами. По мнению г. Ф. Б., основанному на юридических соображениях, от которых он сначала отправляется к “радикальному” разбору моей статьи и выводит из нее свое “противное” (ipsissima verba[123] г. Ф. Б.) заключение, — русский полицейский врач гарантирован от всякой деморализации при исполнении своих служебных обязанностей присутствием понятых и полицейского чиновника, без которых врач не делает, по закону, ни осмотров, ни вскрытий (понятые, по большей части безграмотные, и бедный полицейский чиновник!.. Нечего сказать, хороша гарантия!!). Но, не упрекая г. Ф. Б. в избытке любви к истине, доведшем меня, по его словам, до излишества, следствием которого городовые и уездные врачи изображены какими-то нравственными уродами,[124] я должен, однако же, начать мое слово по поводу его статьи упреком ее автору за неоткровенность, консерватизм отживших тенденций и неуважение к обществу, которое он считает способным убеждаться вещами, возможными de jure,[125] но не существующими de facto.[126]

Г. Ф. Б. совершенно напрасно утруждал себя и обременял внимание читателей компиляциею законоположений врачебного устава, в силу которых городовой и уездный врач исполняют всякую свою обязанность при чиновнике полиции и понятых людях, по выражению Ф. Б., “ассистентах”. Никто не сомневается, что русский закон не протежирует взяточничества и что законодатели изыскивали ряд мер к пресечению взяточничества. В числе этих мер, бесспорно, должно видеть и ассистентство, о котором говорит г. Ф. Б. Но достигает ли закон своей цели, делается ли взятка невозможною от этого ассистентства — это другой вопрос, и вопрос, всеми и всегда решаемый отрицательно. Мы думаем, что и сам г. Ф. Б. в глубине своей души согласен с нами и смеется над наивностью, с которой он хотел доказать всем мыслящим людям, что, где есть полицейский чиновник и понятые — там взятка для медика уже немыслима. Напротив, мы думаем, что пословица “рука руку моет” именно и сложена для определения отношений, подобных тем, какие существуют у известных полицейских чиновников к известным полицейским врачам. Здесь не время и не место доказывать г. Ф. Б., как близко мы знакомы с правами и способами существования городовых врачей; мы не только знаем эти способы, но можем указать даже и приемы, которыми производятся медицинские взятки[127] (для примера зри статью о врачах рекрутских присутствий № 36-й “Соврем<енной> медиц<ины>”).