Николай Лесков - Статьи

• Название: Статьи
• Автор: Николай Лесков
• Жанр: Публицистика

---

Тут же, рядом с этими словами, г. Маслов указывает и на бедность французских крестьян, происходящую от совершенно других экономических причин и, главнейшее, от “централизации, притягивающей к одному городу лучшие и деятельные силы, лишая их деревню. Эта централизация (продолжает он), собирая налоги, мало их тратит на местные потребности, как это делается в Англии; а несет их в дар любимому городу” (стр. 134). Таким образом, мы видим, что не размеры поземельных участков виноваты, что не раздробление земли не допускает богатеть французского крестьянина, а милая французская централизация, вооруженная всею прелестью административной, промышленной и ученой карьеры. Земледельческую ассоциацию автор ставит дальнейшей формой разумной организации земледельческого труда, о которой мечтают многие наши публицисты. Г. Маслов чрезвычайно практически смотрит на дело, обращаясь к решению этих вопросов по отношению к России: “Свободное наделение крестьян землею в собственность не должно пугать ни администраторов, ни агрономов, ни экономистов. Оно приучит крестьянское сословие к пониманию своих сил, к хорошему употреблению их, заставит уважать и хранить интересы чужие и даст ему средства к материальному и нравственному развитию, воспитает его. Долго или коротко мы будем идти по пути дробления поземельной собственности, но от нас еще далеки, очень далеки те крайности, над которыми задумывается Европа. К тому времени, может быть, что и вероятно, наука определеннее решит полезность той и другой системы; а между тем земледелие шагнет вперед, разовьется об руку с ним промышленность, увеличатся государственные доходы и поднимется народное благосостояние”. Да, господа доктринеры всеобъемлющей политико-экономической науки, позволяющей вам вешать труд и капитал между небом и землею, пожалуйста, уж не говорите, что мужичку не нужно собственной земельки, что она его только свяжет, прикрепит к месту; уж пусть он останется при земельке: не бойтесь, она прикрепляет только мертвых; а живого если что-нибудь может прикрепить к земле, то уж, верно, всего менее сделает это сама земля или право владения ею, при котором всегда мыслимо отчуждение. Да, не вырывайте у него из-под ног почвы, без которой он в положении, отведенном труду и капиталу, непременно удавится во славу всеобъемлющей науки и ее сикофантов.

Оканчивая нашу речь о книге г. Маслова, считаем обязанностью сказать, что, не принимая в расчет первого ее отдела, или, как автор его назвал, “первой главы”, уподобляющейся мифологической деве, имевшей роскошные, обаятельные формы, при которых, однако, у нее, ничего или очень мало, но кой-чего недоставало такого, что всякое влечение к ней делало бесцельным, вторая глава, или второй отдел этой книги, по нашему мнению, — весьма полезное произведение, и мы позволяем себе пожелать, чтоб книга эта попадалась в руки тех, для кого совершенно незнакомы существующие виды землевладения.

ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО Г. Д-РУ АСКОЧЕНСКОМУ

По характеру своему провинциальная литература делится на три главные рода: 1) обличительную (или искусство против начальства), 2) благонамеренную (искусство за начальство) и 3) пасторальную или армейскую (искусство для барышень и барынь) Благонамеренная, она же просительная — самая обширная по числу жрецов. Содержание ее: “прославление подвигов своих начальников и тех несомненных благ, которыми они дарят своих подчиненных”.

“Искра” (год 2-й. № 45)

После всего сказанного в мою защиту профессором Эргардтом в 18 № “С <овременной> м<едицины>” я не считаю уместным защищаться противу нападок г. А. Аскоченского, который, упрекая меня в составлении “пустозвонных статей, пригодных только для уродливой “Искры””, обращается с моим именем с такою крайнею бесцеремонностью, с какой “уродливая “Искра”” не обращалась ни с одним из самых дорогих и редких экземпляров, составляющих ее собственность. Брань г. Аскоченского меня не оскорбляет — я верю, что есть люди, которых похвала опасней всякой брани. Я знаю, что в кругу читателей “С<овременной> м<едицины>” есть люди, оправдывающие раскрытие моими статьями систематических медицинских злоупотреблений, знаю и то, что статьи мои не могли не раздразнить известного стада,[151] и оттуда летит на меня брань, клевета и разные другие отвратительные чудовища, вышедшие на свет из ящика Пандоры.

Один Бог знает, как надоело мне препираться с этим рассвирепелым стадом, которому, что ни мечи в глаза, все Божья роса. Я уже сказал, что к настоящему слову меня вызывает не “благонамеренная”[152] статья г. Аскоченского, а желание стать за уважаемую мною редакцию “Совр<сменной> медицины”, которую г. Аскоченский незаслуженно оскорбляет упреком за помещение пустозвонных статей, приличествующих “уродливой “Искре””. Не задевая фамильной ненависти гг. Асконченских к “уродливой “Искре””, к которой я и почтенная редакция “С<овременной> м<едицины>” питаем, однако же, полное уважение, как к струне, звучащей в аккорде общественной прессы, я еще раз публично повторяю, что известное число русских полицейских врачей не свободно от упрека в неравнодушии к темным добыткам и что некоторые члены врачебных управ — дольщики в этих добытках. Таково мнение всех людей, знающих основательно быт полицейских врачей, опирающихся на невозможность уличить их “юридически”. Редакция “С<овременной> м<едицины>” не имела основания сомневаться в основательности моих слов. Стало быть, решению подлежит только один вопрос: прилично или неприлично было оглашение в “С<овременной> м<едицине>” статей непозволительных доходов некоторых полицейских медиков, получающих 190 р<ублей> сер<ебром> годового жалованья, не всегда практикующих, но нередко составляющих себе чувствительные состояния?

По нашему крайнему разумению — прилично, и очень прилично, во-первых, потому, что поднятие и обработка общественных вопросов медицинского сословия входили в программу издания и были одною из задач, к решению которых стремилась “С<овременная> м<едицина>”, никогда не считавшая себя обязанною стоять в узкой рамке лечебника и верующая в необходимость создать жнецов для жатвы. 2) Редакция ясно понимала, что прежде всякого трактата о реформе в устройстве быта русских полицейских врачей необходимо взглянуть, как и чем существуют лица этой корпорации в настоящее время и возможны ли какие-либо улучшения в теперешнем состоянии врачебного управления, или оно требует радикальной реформы? Для этого нужно было обнажить те темные стороны, которые некоторые представители судебно-медицинского сословия тщательно скрывают перед властью, но не могут скрыть перед народом. Пришлось поднять загадочную завесу благоденствия таких полицейских медиков, и я сделал это, как понимал и как умел. Дело не в художественности, а в самом деле. Я рассказал дело, как оно есть, каково оно на взгляд большинства, и не имел никаких побуждений называть черное белым. Наконец: 3) такие статьи гораздо менее шли сатирическому журналу “Искре”, чем “Соврем<енной> медицине”, которая имеет возможность вызывать компетентные мнения у медицинских специалистов, составляющих круг ее читателей.

А в силу всех сих соображений упрек, сделанный г. Аскоченским редакции “Совр<еменной> медицины”, яко не подобающий ей, мы имеем честь подлежащею аттенциею возвратить в вечное и потомственное владение самого автора, ему же следует всякая слава, честь и поклонение воспеваемого им начальства и бескорыстных товарищей, за дверями которых он подсматривает сряду по 8 суток.[153] Что за могучая сила полицейского таланта! Где бы ни развился у г. А. Аскоченского этот фискальный талант, во время ли служения с теми лицами, которыми он “нахвалиться не может”, или еще на скамьях тех учебных заведений, в которых г. Аскоченский, так сказать, впервые вкусил сладость плодов подсматриванья и каждения начальственным личностям, — но во всяком случае, по всему видно, что “Домашнюю беседу” надлежит издавать именно сему А. Аскоченскому вместо теперешнего ее издателя-редактора В. Аскоченского. Принимая во внимание способность курского Аскоченского на восьмидневное (немедицинское) наблюдение за собратом, нельзя ни на минуту усомниться, что только один он способен издавать настоящую “Домашнюю беседу” и что к той “Домашней беседе”, которую мог бы издавать курский Аскоченский лит<ератор> А<ристарх>, теперешняя “Домашняя беседа”, которую издает петербургский Аскоченский лит<ератор> В<иктор>, относилась бы просто как мальчишки и щенок может относиться к господину Боско — великому магу и волшебнику, удивлявшему Европу,[154] их никак нельзя равнять в роде Махмудов, ибо если один из них (как говорит Островский) махмуд турецкий, а другой Махмуд персидский, то во всяком случае курский Аскоченский махмудистее петербургского…