Эллери Квин - Кот со многими хвостами

• Название: Кот со многими хвостами
• Автор: Эллери Квин
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2005
• ISBN: 5-9524-1883-Х

 Эллери Квин - легендарный сыщик-любитель и сочинитель криминальных романов. Под его именем двоюродные братья Фредерик Дэннэй (1905-1982) и Манфред Ли (1905-1971) написали серию увлекательных книг, стоящих в одном ряду с произведениями корифеев детективного жанра А.Кристи, Э.С.Гарднера, Р.Стаута и Дж.Д.Карра.

    Зловещий убийца Кот-душитель держит в страхе целый Нью-Йорк. Тандем Квинов оказывается на передовой поисков неуловимого маньяка. И главный вопрос - чем руководствуется преступник, выбирая жертву? Именно отсутствие очевидного ответа на этот вопрос стало причиной паники и беспорядков в городе.

---

— Снова при помощи метода, который вы считаете неизвестным науке, герр профессор. Я знал, что миссис Казалис потеряла при родах двоих детей. Я знал со слов Казалиса, что после вторых родов она уже не могла забеременеть. Я знал, что вследствие этого несчастья она очень привязалась к своей племяннице Ленор Ричардсон и была для нее даже в большей степени матерью, чем ее сестра. Я знал, точнее, был уверен, что Казалис как муж был несостоятелен в сексуальном отношении. Безусловно, в течение длительного периода его нервных расстройств и последующего лечения он был источником постоянного разочарования для своей жены. А ведь когда они поженились, ей было всего девятнадцать.

Таким образом, с девятнадцатилетнего возраста, — продолжал Эллери, — миссис Казалис вела неестественное напряженное существование, усиленное жаждой материнства, гибелью двоих детей и неспособностью забеременеть снова, что привело к перенесению материнских чувств на племянницу и вызвало лишь новую неудовлетворенность. Она знала, что Ленор никогда не сможет полностью стать ее дочерью — мать Ленор была властной, ревнивой, инфантильной, являясь источником постоянных конфликтов. Миссис Казалис, напротив, отличалась сдержанностью, поэтому все ее разочарования были спрятаны в глубине души очень долгое время — пока она не перешагнула сорокалетний рубеж. И тогда она сломалась.

Я уверен, профессор Зелигман, что в один прекрасный день миссис Казалис сказала себе нечто, ставшее единственным смыслом ее жизни. Поверив в это, она сразу же очутилась в искаженном мире психозов.

Не сомневаюсь, что, пребывая в здравом уме, миссис Казалис ничего не знала о том, что ее муж считает себя виновником гибели их детей при родах, иначе их долгая совместная жизнь была бы невозможна. Но думаю, она пришла к этому выводу, впав в безумие.

Миссис Казалис сказала себе: «Мой муж дал живых детей тысячам других женщин, но, когда мне пришло время рожать, он дал мне мертвых. Значит, мой муж убил их. Он не позволил мне иметь своих детей, а я не позволю тем женщинам иметь их детей. Он убил моих, а я убью их». — Помолчав, Эллери спросил: — Не мог бы я выпить еще чашечку чудесного невенского кофе, профессор Зелигман?

— Конечно. — Старик дернул шнур звонка, и появилась фрау Бауэр. — Эльза, еще кофе.

— Все готово, — огрызнулась по-немецки экономка и вскоре вернулась с двумя кофейниками, из которых шел пар, чашками и блюдцами. — Знаю я вас, старый Schuft! У вас опять подходящее настроение для самоубийства! — И она удалилась, хлопнув дверью.

— Вот так всю мою жизнь, — вздохнул Зелигман и посмотрел на Эллери. — Это удивительно, мистер Квин. Я могу только сидеть и восхищаться.

— Почему? — спросил Эллери, не вполне понимая, но испытывая благодарность за дар джинна.

— Потому что вы пришли не отмеченным на карте маршрутом к нужному месту назначения. Опытный взгляд на вашу миссис Казалис сразу же отметил бы, что перед ним тихая и покорная женщина. Она замкнута, необщительна, фригидна, слегка подозрительна и сверхкритична по отношению к самой себе — я говорю, конечно, о том времени, когда знал ее. Муж ее — красивый мужчина, добившийся успеха в своей работе, которая заставляет его постоянно контактировать с другими женщинами, однако их супружеская жизнь полна конфликтов и напряжения. Тем не менее, безвольной миссис Казалис удается приспособиться к подобному существованию. Она никогда не привлекает к себе особого внимания, смирившись с тем, что ее полностью затмевает супруг.

Но после сорока лет с ней что-то происходит. Долгие годы миссис Казалис тайно ревновала мужа к молодым женщинам, с которыми он контактировал уже в качестве психиатра — сам Казалис говорил мне в Цюрихе, что в последние годы у него была в основном женская клиентура. В доказательствах миссис Казалис не нуждалась — она всегда принадлежала к шизоидному типу, да и доказывать, по-видимому, было нечего. В результате шизоидные тенденции перешли в маниакальное состояние — настоящий параноидный психоз.

У миссис Казалис развивается иллюзия, будто ее дети убиты мужем с целью отнять их у нее. Возможно, она предполагает, что муж является отцом некоторых детей, которым успешно помог появиться на свет. С этой мыслью или без оной миссис Казалис в отместку начинает убивать их. Ее психоз сосредоточен во внутренней жизни. Внешне он проявляется только в преступлениях.

Вот как психиатр мог бы описать обрисованную вами убийцу. Как видите, мистер Квин, место назначения у нас одинаковое.

— За исключением того, — горько усмехнулся Эллери, — что я добрался до него весьма поэтичным способом. Я вспоминаю художника, изобразившего убийцу в виде кота, и поражаюсь его замечательной интуиции. Разве тигрица — бабушка кошки — не впадает в безумие от ярости, когда у нее отнимают детенышей? К тому же, профессор, существует старинная поговорка: «У женщины, как у кошки, девять жизней». Миссис Казалис тоже имеет на своем счету девять жизней. Она убивала и убивала, покуда в один прекрасный день Казалиса не посетил страшный гость.

— Вы имеете в виду правду?

Эллери кивнул.

— Это могло произойти несколькими путями. Казалис мог наткнуться на запас шелковых шнуров и вспомнить путешествие с женой в Индию и ее — а не свою — покупку этих шнуров. Возможно, два-три имени жертв пробудили в нем воспоминания, после чего требовалось всего несколько минут, чтобы заглянуть в картотеку и все понять окончательно. Или же он мог обратить внимание на странное поведение жены и последовать за ней во время ее охоты, слишком поздно, чтобы предотвратить трагедию, но вполне своевременно, чтобы понять ее жуткий смысл. Должно быть, Казалис вернулся к недавнему прошлому и припомнил, что не знал о местопребывании жены во время каждого из убийств. К тому же Казалис страдал бессонницей и принимал снотворные таблетки, а это, как он, несомненно, понял, предоставляло ей неограниченные возможности. Чтобы незаметно для консьержа выйти из дому и вернуться в ночное время, существовала дверь кабинета Казалиса, ведущая прямо на улицу. Что касается дня, то дневные отлучки жены редко обращают на себя внимание мужа — во всех слоях американского общества слова «поход по магазинам» имеют магический смысл, объясняя абсолютно все... Казалис даже мог догадаться, что его жена в своем параноидном коварстве перескочила несколько подходящих кандидатов в картотеке с целью поскорее добраться до племянницы — самое ужасное ее преступление, убийство неудовлетворительной замены погибших детей, — дабы втравить мужа в расследование и получать от него информацию о том, что планирует полиция и я.

В любом случае Казалис, будучи психиатром, должен был сразу понять значение шнура в качестве орудия убийства как символа пуповины, душащей детей. Безусловно, от него не ускользнул и связанный с деторождением смысл постоянного использования голубых шнуров для жертв мужского пола и розовых — для женского. Он мог проследить развитие ее психоза до самого источника в родильном доме, где она потеряла своих детей. При обычных обстоятельствах это было бы всего лишь медицинское (хотя и мучительное) наблюдение, и Казалису пришлось бы либо принять необходимые в подобных случаях врачебные и юридические меры, либо, учитывая, что огласка принесла бы слишком много боли, унижений и оскорблений, поместить жену в такое место, где она не могла бы никому причинить вреда.

Но обстоятельства не были обычными. Казалиса не оставляло давнее чувство вины, источник которого крылся в том же родильном доме. Возможно, шок от понимания причин безумия жены оживил это чувство, которое он считал исчезнувшим. Как бы то ни было, Казалис вновь оказался в тисках прежнего невроза, стойкость которого тысячекратно усиливало понимание причин рецидива. В итоге Казалис убедил себя, что все это его вина, что если бы он не «убил» двоих их детей, то жену бы не поразил психоз. Следовательно, наказание должен был понести он один.

Поэтому Казалис отправил жену на юг в сопровождении свояченицы и ее мужа, взял из тайника оставшиеся шелковые шнуры, перепрятал их в место, доступное только для него, и принялся за осуществление плана доказать властям, что он является тем чудовищем, за которым пять месяцев отчаянно гоняется весь Нью-Йорк. Его подробное «признание» было самой легкой частью плана, так как благодаря участию в расследовании Казалис был полностью информирован обо всех фактах, известных полиции, и на их основании мог состряпать связный и правдоподобный рассказ. Насколько его поведение во время признания и после него было притворством, а насколько — следствием невроза, я не берусь судить.

Вот моя история, профессор Зелигман, — не без тревоги закончил Эллери, — и если у вас имеются сведения, которые ей противоречат, сейчас самое время их сообщить.

Он почувствовал дрожь и приписал это огню в камине, который едва теплился и слегка шипел, словно привлекая внимание к своему плачевному состоянию.