Константин Залесский - Командиры национальных формирований СС

• Название: Командиры национальных формирований СС
• Автор: Константин Залесский
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-043258-5, 978-5-271-16535-1

Войска СС в процессе своего существования совершили удивительный кульбит. Идея создания элитных арийских войск довольно скоро стала претерпевать изменения. В 1943 году началась вербовка в войска СС лиц, которые по всем расовым теориям абсолютно не соответствовали никаким требованиям.

В книге собраны очерки о руководителях формирований СС, составленных из немцев и даже не из лиц «германской крови». Это уроженец Витебской губернии Бронислав Владиславович Каминский, датчанин Кристиан фон Шальбург, бельгийский подданный валлон Леон Дегрель, латыш Рудольфс Бангерскис, а также немцы, командовавшие национальными формированиями: украинскими – Фриц Фрейтаг, боснийскими – Дизедериус Хампель, казачьими – Гельмут фон Панвиц.

Книга адресована широкому кругу читателей, интересующихся историей Третьего рейха и Второй мировой войны.

---

Каминский также получил приказ отправиться со своей бригадой в Варшаву. Однако всю бригаду в столицу Польши ввести не удалось – хотя она и насчитывала 6,5 тысяч человек, большинство было деморализовано и использованию не подлежало. Поэтому Каминский сформировал из наиболее боеспособных кадров сводный полк под командованием Ивана Фролова и передал ему всю исправную технику. В результате получилось формирование численностью порядка 1700 человек при четырех танках Т-34/76,

СУ-76 и двух 122-мм гаубицах. Во главе полка Каминский 3 августа 1944 года и прибыл в Варшаву.

В Варшаве – вернее, в ее районах Охота и Воля – каминцы проявили себя с самой худшей стороны. В 8 часов утра 4 августа каминцы были брошены на штурм довольно слабой позиции поляков – ее обороняло около 300 человек. Но прорваться им удалось только через 1,5 часа. В ходе атаки несколько десятков каминцев ворвалось в здание Радиоинститута, где располагался госпиталь, где перестреляли раненых и персонал. Несмотря на то, что немцы не особенно церемонились с польским населением, жестокость каминцев поразила даже их. Причем с первого же дня боев они сразу же втянулись в массовые грабежи. Постоянно пьяные (они разгромили магазины и склады) новоявленные эсесовцы расстреливали местных жителей, не давая себе труда разобраться, причастны ли те к восставшим или просто оказались в данном районе Варшавы. Сколько жизней в Варшаве на совести каминцев, сказать сложно – подсчетов никто не вел. В польских работах наиболее часто проскальзывает цифра в 15 тысяч человек (а некоторые публицисты называют 50 тысяч, что, видимо, все-таки преувеличение), но она также никак не подтверждена документально. Сказать можно одно – во время действий каминцев расстрелы во дворах варшавских улиц не прекращались неделями. Ко всему этому надо добавить многочисленные факты мародерства, изнасилований и погромов. В ряде публикаций упоминается, что солдаты РОНА в том числе изнасиловали, а затем и убили также двух немецких девушек из организации «Сила через радость».

Действия Каминского вызвали возмущение вермахта и ветеранов Первой мировой войны. Командующий 9-й армией генерал танковых войск Николаус фон Форман, в зоне ответственности которого находилась Варшава, с подачи своих штабных офицеров направил фон дем Баху протест, указав на недопустимые действия военнослужащих штурмовой бригады РОНА. Сначала Бах попытался решить вопрос в рабочем порядке, но тут выяснилось, что каминцы окончательно «сорвались с цепи» и уже ни на какие аргументы и приказы не реагируют. Подчиненные Бронислава Каминского отказались выполнять приказы кого бы то ни было, кроме своего обер-бургомистра. Бах был вынужден доложить по инстанции, добавив, что он бессилен повлиять на РОНА. Ответственный за проведение операций на советско-германском фронте начальник Генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Гейнц Гудериан (тот самый, которому обязана своим рождением Локотская «автономия») так описывал «проблему Каминского»: «Когда эти сомнительные элементы вынуждены были не на жизнь, а на смерть вести ожесточенные бои за каждую улицу, за каждый дом города, их моральный дух оказался недостаточно стойким. Сам фон дем Бах однажды, докладывая о наличии вооружения в его частях, сообщил мне о бесчинствах своих подчиненных, пресечь которые он не в состоянии. От его сообщений волосы становились дыбом, поэтому я вынужден был в тот же вечер доложить обо всем Гитлеру и требовать удаления обеих бригад[27] с Восточного фронта. Вначале Гитлер не согласился удовлетворить мои требования. Но даже офицер связи Гиммлера с Гитлером бригадефюрер СС Фегелейн вынужден был заявить в подтверждение моих слов: „Так точно, мой фюрер, они действительно босяки!“ Гитлеру не оставалось ничего другого, как принять мое предложение»[28].

Тем временем Каминский отбыл в Берлин, в Главное управление СС, – надо было решать вопрос, что делать с остатками бригады (теми, кто не был в Варшаве) и значительным количеством беженцев. (Позже беженцев направили преимущественно на работы в состав Организации Тодта и других строительных формирований Третьего рейха.) Там ему поставили на вид за действия его подчиненных. Бригадефюрер вспылил, отправил Баху возмущенную телеграмму и выехал в Варшаву. Однако по дороге он получил приказ прибыть для доклада к Литцманнштадт[29], где располагалась штаб-квартира фон дем Баха. По прибытии в город он и сопровождавшие его начальник штаба Шавыкин, дивизионный врач Забора и шофер были взяты под стражу и затем переданы в руки военного трибунала. Трибунал признал их виновными и приговорил к смертной казни.

28 августа 1944 года ваффен-бригадефюрер СС Бронислав Каминский был в обстановке полной секретности расстрелян членами действовавшей в Литцманнштадтском (Лодзинском) гетто зондеркоманды СС под командованием Ганса Ботмана[30]. Секретность была вполне объяснима – бойцы РОНА были лично преданы Каминскому и известие о расстреле их обер-бургомистра могли привести к бунту, а в условиях все еще не прекратившегося Варшавского восстания это было чревато последствиями. Каминцам сообщили, что их командир (и начальник штаба) погиб, попав в организованную партизанами засаду. Трупы были вывезены в концлагерь Хеломно, где и захоронены, однако через несколько дней из выкопали и перезахоронили в прилегающем лесу.

Новым командиром 29-й гренадерской дивизии войск СС был назначен немец – бригадефюрер СС и генерал-майор войск СС Кристоф Дим[31], а его заместителем остался бывший подполковник РОНА, а теперь ваффен-оберштурм-баннфюрер СС Георгий Белай.

Фактически с гибелью Каминского прекратила свое существование так и несформированная 29-я дивизия войск СС. Остатки сводного полка еще 27 августа 1944 года вывели из Варшавы – в боях с польскими повстанцами РОНА потеряла 400—500 человек, в том числе и командира сводного полка майора Фролова, – но еще до 4 сентября они действовали (но уже с ограниченными целями) в районе Кампиносского леса, что северо-западнее города. Здесь их бросили против партизанского отряда польского подполковника Адольфа Пильха, и в бою бойцы РОНА потеряли еще 100 человек убитыми и 200 ранеными. Затем вместе с другими каминцами разоружили и, наконец, доставили в лагерь Нойхаммер, где теоретически из них начали формирование дивизии. В ноябре же 1944 года весь личный состав был передан в состав Русской освободительной армии (РОА) генерала Власова, в качестве кадров для формирования 1-й дивизии РОА. Историк Иоахим Гофман, ведущий германский специалист по истории РОА, так описывает по —

следние дни РОНА: «После всего случившегося было не удивительно, что люди Каминского, которые прибыли в Мюнзинген в начале ноября 1944 года и были переданы подполковником Белаем, бывшим лейтененатом Красной Армии, внешне производили впечатление совершенно опустившихся людей, и их пришлось сразу же отделить от прежних командиров. Буняченко[32] сначала строго высказался против дальнейшего использования этих офицеров, но в конце концов согласился включить в дивизию примерно каждого десятого из них, если тот предварительно закончил курс во вновь созданной офицерской школе РОА. Люди Каминского, от 3 до 4 тысяч человек, по оценке полковника Гере – „сами по себе ценный человеческий материал“, составили лишь около четверти личного состава дивизии, находились в большинстве своем во 2-м полку и в руках новых офицеров проявили себя как надежные солдаты»[33].

Казачий атаман из Верхней Силезии Гельмут фон Панвиц

Он был самым известным казачьим командиром Второй мировой войны. Силезский землевладелец до мозга костей, Гельмут фон Панвиц пользовался огромным уважением не только у своего командования, но и среди простых казаков, любивших своего атамана. И если бы не его представления о чести, скорее всего, дожил бы он до глубокой старости и умер в окружении детей и внуков. Но он решил разделить судьбу с казаками из далекой России. К этому можно относиться как угодно, но как минимум уважения Панвиц заслуживает. Ведь о том, какая его ждет судьба в СССР, сомнений у него быть не могло…

Офицер императорской армии

Семья фон Панвицев[34] принадлежала к благородному прусскому дворянству и происходила она из области Лаузитц[35] – области между Эльбой и Одером. Предки казачьего генерала давно поселились в Верхней Силезии – на землях, населенных преимущественно поляками. Сюда пруссаки пришли с огнем и мечом, захватив территорию после распада польского государства, и начали колонизовать эти «дикие земли», утверждая в них новый «цивилизованный» порядок.

Гельмут фон Панвиц родился 14 октября 1898 года в местечке Ботцановитце (Botzanowitz), расположенном в верхнесилезском сельском округе Розенберг. Округ в свою очередь входил в правительственный район Оппельн прусской провинции Силезия[36]. По данным на 1 декабря 1910 года, в Ботцановитце проживало 1106 человек, а в собственно поместье (gutsbezirk) – 132 человека. Отец Панвица был вполне состоятельным землевладельцем, он был наследственным арендатором поместья Ботцановитц, которое считалось государственным и находилось в собственности короны. Юнкера – как называли в Германии этот класс прусских землевладельцев – составляли основу политического могущества Пруссии Гогенцоллернов. Именно юнкера испокон веков были главным резервуаром, откуда сначала короли Пруссии, а затем и императоры Германии черпали офицерские кадры для своих вооруженных сил и бюро-кратического аппарата. Отец Гельмута – Вильгельм фон Панвиц – был королевским прусским чиновником и имел ранг амтсрата, то есть советника управления. До того как поступить на государственную службу, Вильгельм фон Панвиц, по семейной традиции, служил в прусской армии и вышел в отставку в звании подполковника. Вильгельм фон Панвиц родился в 1854 году, то есть к моменту рождения Гельмута ему было уже 44 года, а скончался он 23 декабря 1931 году в Гольдберге. А вот матери Гельмута – Герте, урожденной Реттер (Retter), которая была на 22 года младше мужа, – довелось пережить войну и узнать о казни своего любимого сына. Она умерла в 1963 году.