Беверли Бартон - Страсть и сомнения

• Название: Страсть и сомнения
• Автор: Беверли Бартон
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-056243-5, 978-5-9713-9935-3

Аннабел Вандерлей не сомневается: ее сестра Лулу стала жертвой жестокого убийства. И убийцей считают Куинна Кортеса, знаменитого адвоката и покорителя женщин. Ведь Лулу – далеко не первая его любовница, погибшая при загадочных обстоятельствах.

Однако Куинн уверяет, что его подставили, и предлагает Аннабел начать собственное расследование.

Стоит ли соглашаться на эту авантюру?

Нет?

А что, если невозможно сопротивляться обаянию этого человека, если хочется ему доверять?..

---

Куинн повернулся на бок и посмотрел на стоявший у изголовья будильник с цифровым табло. Четыре сорок три.

Насколько он знал, Лулу, как никто другой, любила жизнь. Она стремилась испробовать в жизни все. В ее двадцать семь лет у нее вся жизнь была впереди. Замужество, дети, развод, новые замужества и разводы. Куинн с тихим смешком вспомнил, как они вместе чудили. Лулу была женской копией его самого. Недоброжелатели называли ее шлюхой. Те же, кто хорошо знал, считали ее раскрепощенной. Она так же любила мужчин, как он женщин. У них, пожалуй, были одинаковые принципы отношений с противоположным полом. Никаких сдерживающих факторов. Для связи пригоден любой объект. Никаких обязательств. Никаких обещаний. Секс ради секса. И никакой любви. Любовь – для дураков. А Лулу была не глупее Куинна. Знала, что к чему.

Может быть, она связалась с кем-то, кто отказался играть по ее правилам? Может, кто-то решил, что если невозможно заставить Лулу принадлежать только ему, то пусть она не достанется никому?

Если полиция бросит все силы на то, чтобы доказать, что Лулу убил он, настоящий убийца может ускользнуть. Этого нельзя допустить. Нужно не только найти способ доказать свою невиновность, но и сделать все возможное и невозможное, чтобы привлечь убийцу Лулу к ответу.

Глава 3

Куинн грыз плитку высокобелковой смеси, предложенную Кендал с чашкой кофе. Кофе был хороший – черный и крепкий, как он и любил. Белковая же плитка имела вкус куска картона, покрытого тонким слоем дешевого шоколада. Куинн предпочитал на завтрак бифштекс и яйца. Он старался не изменять привычкам ни дома, ни в других городах, пользуясь услугами небольшого штата хорошо оплачиваемых работников, путешествовавших вместе с ним. Но вчера после оправдания Макбрайера он отослал обслуживающий персонал назад в Хьюстон, рассчитывая вернуться домой самолетом не позже чем в понедельник утром. Выходные же Куинн планировал провести с Лулу.

– У меня есть пшеничный хлеб с низким содержанием холестерина, – сказала Кендал. – Могу сделать тебе тосты.

Куинн посмотрел на сидевшую рядом за стойкой кухонного бара Кендал. Как ей удавалось выглядеть такой отдохнувшей и свежей в половине восьмого утра, если они разошлись по спальням только около трех? Желто-коричневый костюм, в тон сапогам и маленькой сумочке, лежавшей на стойке рядом с красным кожаным портфелем, великолепно сидел на ней. Все, что касалось Кендал, было превосходным: от модной короткой стрижки до неброского макияжа.

– Не беспокойся, я не голоден. – Куинн положил на салфетку недоеденную плитку и поднес к губам кофейную чашку.

– Ты поспал хоть немного?

– Немного, – солгал Куинн. Ему так и не удалось заснуть. Лишь пару раз он проваливался в дремотное состояние.

– Следует ли напомнить тебе, чтобы сегодня во время допроса ты мыслил как адвокат, а не как подозреваемый в убийстве?

– Буду спокойным, сдержанным и логичным, – кивнул Куинн. – Не буду поддаваться эмоциям и буду помнить, когда предоставлять слово своему адвокату.

– Пай-мальчик.

– Милая, я никогда не был пай-мальчиком. – Куинн Кортес был кем угодно, но только не хорошим мальчиком. Он полагал, что добродетель переоценивают, и предпочитал быть богатым, влиятельным и успешным. Возможно, на пути к успеху ему пришлось поступиться некоторыми важными принципами, но он не сомневался, что снова прошел бы тот же путь, ничего не меняя. Разве что ему довелось бы вернуться к самому началу, когда Рико Кортес женился на Шейле Куинн из-за того, что обрюхатил ее, а через несколько месяцев после рождения сына просто исчез.

Кендал рассмеялась:

– Мне нравится твоя самонадеянность, но советовала бы несколько умерить ее сегодня. И, ради Бога, постарайся показать, что тебя расстроила смерть Лулу Вандерлей, ладно?

– Я и в самом деле расстроен, – сказал Куинн. – Не могу сказать, что совсем сломлен, но… я хочу быть уверен, что кто бы ни был убийцей Лулу, он будет пойман и наказан.

– Если будет найден настоящий убийца, с тебя будут сняты все подозрения.

– Я хочу, чтобы убийца ответил за содеянное не из каких-то эгоистических соображений, а потому, что Лулу не заслуживала смерти. – Куинн стукнул чашкой о стойку, выплеснув немного кофе на руку.

– Ты действительно любил ее, да?

Куинн нахмурился.

– А тебе кажется странным, что я мог любить женщину, которая была моей любовницей?

– Нет. – Кендал задумчиво смотрела на него. – Что я нахожу действительно странным, так это то, что ты вообще способен любить женщину, любую женщину.

– Что, черт возьми, ты имеешь в виду? Я люблю женщин. Всех женщин. И ты тоже должна знать это.

– Да, ты можешь заниматься любовью с женщинами, с любыми женщинами. Но это не значит, что ты любишь их. Если бы ты любил женщин, то не поступал бы с ними так, как это у тебя принято.

– Ни одна из них не жаловалась, – непроизвольно вырвалось у Куинна.

– Уверена, что ни одна женщина не жаловалась на твои достоинства любовника. Но как быть со всеми разбитыми сердцами? Тебе никогда не приходило в голову, что десятки женщин мечтали бы видеть великого Куинна Кортеса на коленях, молящим о любви?

– По-моему, ты сказала, что я не причинил тебе боли, когда мы…

– Я говорю не о себе, а о твоей репутации. Неужели до тебя не доходит, что если Лулу сказала хотя бы одному человеку о своем желании получить от тебя больше, чем просто страстный секс, то полиции нетрудно будет состряпать вокруг этого целое дело? Вроде того что она цеплялась за тебя и ты не мог отделаться от нее иначе, как только убив.

– Лулу никогда не говорила, что ждет чего-то большего от наших отношений.

– Она не говорила этого тебе, но можешь ли ты быть на сто процентов уверенным, что она не говорила никому другому, что любит тебя и хотела бы большей определенности в ваших отношениях?

Куинн слез с высокого табурета и размял ноги.

– Я не могу знать точно, что могла или не могла сказать Лулу кому-то другому. И все же уверен, Лулу не искала постоянных связей ни со мной, ни с кем-то еще.

– Надеюсь, члены ее семьи и друзья подтвердят это. – Кендал отпила глоток кофе.

– Члены семьи Лулу… – Куинн охнул. – Я и забыл о них. У нее не очень-то здоровый отец и сводный брат где-то в Миссисипи. Старик все еще руководит империей Вандерлеев с помощью кузины Лулу. Кажется, ее зовут Аннабел. Да, точно. Лулу говорила: «Аннабел – святая, настоящая мученица. Я люблю ее, но она такая зануда». Наверное, полиция Мемфиса ее известила…

Кендал встала и обняла Куинна. Он посмотрел ей в глаза:

– Думаешь, они собираются обвинить меня в убийстве Лулу?

– Я думаю, что если не будет найден другой подозреваемый, то даже при наличии минимума косвенных улик они попытаются навесить это на тебя.

Сидя в знававшем лучшие времена пикапе «шевроле» и прихлебывая черный кофе из кружки-контейнера, Джим Нортон медленно ехал по запруженной Поплар-авеню в направлении Центра криминальной юстиции. Перед тем как покинуть свою квартиру, он опустошил миску кукурузных хлопьев, запив их кружкой высококалорийного варева. Ему удалось поспать около четырех часов. Ночью он безуспешно пытался дозвониться до бывшей жены. Ему не было дела до того, где или с кем находилась Мэри Ли, но очень хотелось знать, где его сын. Снова ночует у друга? Как только у Мэри Ли начинался сексуальный зуд, она отсылала Кевина на ночь к приятелю.

Можно было бы высказать свое возмущение. Раньше он так и делал. Но Мэри Ли тут же шла в наступление, говоря, что ему еще повезло, раз он хоть как-то участвует в опеке.

– Хочешь лишиться права на посещение ребенка? – спросила она, когда он предложил забирать Кевина к себе на время ее свиданий. – Будь доволен, что я вообще разрешаю тебе время от времени видеться с сыном. В конце концов, это я дала согласие на предоставление тебе права посещения…

Нужно будет позвонить ей позже, чтобы напомнить, что он собирается забрать сегодня вечером Кевина и пробыть с ним до утра понедельника. Джим хотел провести с сыном завтрашний день в семье своей сестры Сьюзен. Кевин с удовольствием общался с двумя кузенами-близнецами, которые были всего на год старше, чем он, и с кузиной, двумя годами младше его. Джиму нравилось, что сын мог видеть, как живет настоящая семья. Ему бы хотелось, чтобы и Кевин жил в такой же истинно американской семье с заботливой мамой, пекущей яблочные пироги. Но и он сам, и Мэри Ли сделали все, чтобы испортить друг другу жизнь. Из-за этого Кевин никогда не обретет того, чего так желал для него Джим.

Конечно, проще было свалить всю вину на Мэри Ли. И иногда, изрядно выпив, Джим так и делал. Но, будучи совершенно трезвым, при беспощадном дневном свете он не мог не признать и своей доли вины. Будучи молодым, отчаянным и обуреваемым честолюбием, Джим не очень-то баловал вниманием жену и сына. Из-за его заносчивости и самонадеянности был убит напарник, а сам он оказался в больнице, да к тому же еще со свалившимися на голову неприятностями в отделе. К моменту морального и физического исцеления он успел потерять жену, хотя развелись они тремя годами позже.