Игорь Росоховатский - Утраченное звено (сборник)

• Название: Утраченное звено (сборник)
• Автор: Игорь Росоховатский
• Издательство: Радянський письменник
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1985

РОСОХОВАТСКИЙ Игорь Маркович. (р.1929). Украинский писатель-фантаст, прозаик и поэт. Родился в г. Шпола Черкасской области. Окончил факультет языка и литературы Киевского педагогического института им. А.М. Горького. Научный журналист, работал в редакциях украинских газет («Юный ленинец» и др.), автор многих книг и свыше ста научно-популярных статей. Член Союза журналистов и Союза писателей СССР. Живет в Киеве. Печататься начал в 1946 году. В 1954 году в издательстве «Молодь» вышла его первая книга — поэма «Мост (Слово об Иване Кулибине)». В фантастике дебютировал в 1958 году рассказом «Море, бушующее в нас…». Научно-фантастические произведения Росоховатского отмечались премиями на республиканских, общесоюзных и международных конкурсах журнала «Техника — молодежи», призом журнала «Уральский следопыт».

---

«Он все смешал воедино — Гавроша, Парижскую коммуну и маленького барабанщика», — подумал взрослый, с любопытством прислушиваясь к рассказу сына.

— И знаешь, папа, он сигналил особо. Его понимали только наши, а враги ничего не могли разобрать. Кроме одного врага, который притворился нашим. У него было два глаза — один настоящий, а другой — стеклянный, и два сердца. Поэтому никто и не мог догадаться.

«Вот кусочек из какой-то сказки», — подумал взрослый.

— Этот шпион предупредил буржуйский полк, и на рассвете начался бой. Наши построили баррикаду из булыжников, столов и перевернутых карет. Приготовили много камней. Те, кто был послабее, стреляли из ружей, а силачи бросали камни. Мальчишки тоже не сидели без дела. Тот, кому не досталось винтовки, стрелял из рогатки. Но у рогаток была такая резина, что камень летел, как пуля.

— Подумать только! — не удержался взрослый.

— Буржуйский генерал приказал подвезти пушки. А у защитников баррикады кончились и патроны, и камни. Что делать? Гаврош, конечно, решил помочь своим. Он взял сумку и пополз к убитым, чтобы собрать патроны. В него стреляли, а он не боялся. Даже песню пел. Вот так…

И звонким, прерывающимся голосом мальчик запел:

…Вперед пробивались отряды
Спартаковцев — смелых бойцов…

— А пули свистели рядом. Одна ранила Гавроша…

— Да, да, жалко его. Погиб, как герой, — сказал взрослый.

Зная о впечатлительности сына, он хотел по возможности сократить печальное место его рассказа.

— Он не тогда погиб, папа, — откликнулся мальчик. — Это в книжке написано, что погиб, когда собирал патроны. А Гаврош был только ранен. Он все-таки дотащил сумку до своих, и они дрались еще целых шесть часов. Баррикада была почти разрушена, в живых остались только командир и Гаврош. А враги были уже совсем близко. Командир свернул знамя и сказал Гаврошу: «Возьми его и убегай. А я задержу их. Знамя надо спасти». Тогда из-за развалин баррикады поднялся шпион с разными глазами. Все думали, что он мертвый, но пуля пробила у него только одно сердце, и он притворился неживым. И вот он взял свой пистолет и выстрелил в спину командиру. А потом бросился за Гаврошем. Гаврош бегал быстрее, но его окружили солдаты. А если тебя окружили, то не убежишь. Гаврош выстрелил в шпиона, но он не знал, куда целить, в какое сердце. И попал не в то. Шпион продолжал бежать. Гаврош снова выстрелил и снова попал не в то сердце. А враги уже рядом. Они окружают его со всех сторон, хотят отнять знамя. Сейчас он погибнет…

Глаза мальчика округлились от ужаса, губы дергались, будто он сейчас заплачет.

Взрослый встал с тахты и положил руку ему на плечо:

— Ну, не надо так переживать, малыш. В конце концов, это только книжка, и в ней описаны очень давние события.

Мальчик вдруг сбросил руку отца с плеча и, всматриваясь вдаль, закричал:

— Давай мне знамя, Гаврош, давай знамя, я спрячу!

Взрослый прижал его к себе, гладил по волосам, что-то бормотал успокоительное.

В этот миг в открытое окно влетел какой-то сверток, упал на пол. Мужчина быстро подошел к окну, отодвинул занавес и выглянул. Никого не было.

Когда он обернулся, мальчик прижимал к груди сверток.

— Ну что там такое? — недоуменно спросил мужчина.

— Он успел! — торжествующе воскликнул мальчик и развернул сверток.

Это было пробитое пулями красное знамя…

НАВЕСТИТЬ СЫНА…

«Надо было бы еще навестить сына, — думает Павел Юрьевич. Судя по чересчур бодрому письму, у него что-то не ладится. Полчаса полета до космодрома, а там еще часок — и я буду на искусственном спутнике «у Володи. Что же у него не ладится? На работе или дома? Скорее всего — дома. Вера — очень капризная женщина, а у него не хватает чуткости. Если мне станет легче, обязательно полечу, что бы там ни говорил врач. «Зайцем» проберусь на ракету…»

Он знает, что ему не станет легче. Хоть кибер-диагност не сообщает пациентам результаты исследований, Павел Юрьевич по невозмутимому лицу врача понял все. Его дни, а может быть, часы сочтены.

Прежде всего Павел Юрьевич составил список дел, которые надо обязательно закончить. Конечно, он боялся смерти, но со своим страхом сжился настолько, что со стороны казалось, будто он и вовсе не боится. Так спокойно и деловито готовились в последний путь его прадеды — русские крестьяне.

Дела, которые надлежало закончить, были все личные и сугубо личные. То, что касалось его геологических работ, будет продолжать двойник-сигом — существо, синтезированное из пластбелков. В нем как бы смоделирован мозг Павла Юрьевича. Они проработали бок о бок с двойником более двадцати лет. За это время сигом усвоил все, что знал Павел Юрьевич. Иногда ученому казалось, что сигом усвоил и его манеру держаться, его походку, его улыбку. Это немного раздражало. Павел Юрьевич был человеком двадцать первого века и не думал о сигомах, как о машинах. И все же он не мог представить, что его двойник и он сам — это два существа, но почти одна и та же личность.

Сейчас сигом на Марсе проверяет его теорию залегания пластов. Он уже знает о состоянии своего двойника: Павел Юрьевич вчера попрощался с ним по визору.

«Это я успел. А вот съездить к Володе… Заморочился с Ольгой да Зиной, а ему, кажется, был нужней… Только бы врач не сообщил им. Но Ольга, пожалуй, догадывается. Того и гляди, нагрянет…»

Будто вызванный этой его мыслью, вспыхнул сигнал — фиолетовый глазок: «Разрешите войти». Павел Юрьевич даже головой помотал, проверяя, не чудится ли ему. Нет, и в самом деле светится.

Он бросил взгляд на часы — пять утра. Врачу еще рано, друзья в такое время не приходят. Значит, и вправду — Ольга. Мысленно приказал двери: «Впусти!» Цвет глазка изменился — дверь-автомат выполнила приказ.

Павел Юрьевич услышал шаги, узнал их. Так не ходил никто из людей.

В комнате появился сигом, сгибаясь, чтобы не развалить потолок.

— Здравствуй, — сказал он голосом Павла Юрьевича.

— Здравствуй. Но разве я вызывал тебя? — ученый насупился. У него появилось какое-то смутное чувство радости и досады.

— Не вызывал. Но я приехал. Извини.

Сигом протянул огромную ручищу, которой мог бы легко поднять не только своего двойника, но и весь дом, и пожал руку Павла Юрьевича. Он смотрел на больного своими сложными глазами, видящими и в инфракрасных, и в рентгеновских, и в мезонных лучах. У него не было оснований не доверять консилиуму врачей, среди которых были и сигомы. Он знал, что ничем нельзя помочь. И все-таки приехал.

— Как дети? — спросил он. — Зина родила?

— Да. Мальчик. Здоровенький. Четыре килограмма, — заулыбался Павел Юрьевич. Ему бы очень хотелось еще разок взглянуть на внука.

— Вызвать по визору? — тотчас предложил сигом, восприняв его желание своими телепатическими органами.

— Не надо, — поспешно сказал Павел Юрьевич. Он уже понял, какое чувство возбудил в нем приход сигома. Было приятно, что двойник прибыл попрощаться, и досадно, что не приехали дочери.

Сигом притворился, будто сразу же забыл о желании двойника.

— А как поживает Володя?

«В самом ли деле ему интересно знать или действует по программе вежливости?» — подумал Павел Юрьевич и подал сигому письмо сына.

— Прочти. Ему предлагают новую работу. А в свободное время они с женой смотрят передачи с Земли и занимаются космоспортом.

Он бы хотел успокоить себя, поверить, получить подтверждение, что все в письме правда.

Сигом читал письмо, думая одновременно о нескольких вещах:

«Володя таких слов никогда не употреблял: «замечательно», «чудесно»… А сколько восклицательных знаков! Неспроста…»

«Чем я могу помочь двойнику, кроме того, что останусь бессмертным? Это и его бессмертие, Но он еще должен поверить в это…»

«Надо будет в первую очередь проверить шестую таблицу пластов. Если ангол залегает в гранитах, то где-то близко находится уран».

— Отличное письмо. Как видно, Володе совсем неплохо живется. Если хочешь, расскажу о работе, — сигом не мог врать долго.

— Расскажи.

— Заканчиваю составление шестой карты. Пять предыдущих ты видел. А потом начнем бурить. Получается в общем-то интересная штука — все предсказания, кроме местонахождения урана, сбываются. Значит, надо искать поправку на икс, старина.

«Он и говорит моими словами. И действует, как я. Тот же подход. Но во много раз быстрее. Ну что же, мощность и надежность системы. Если бы у меня был такой мозг, быстрота мышления и все прочее, я бы, пожалуй, тоже не тратил зря времени». Спросил:

— Интересная работенка?

— Работенка, что надо, — ответил сигом. Видно было, что ему очень приятно говорить о своей работе с понимающим человеком. — А потом я сделаю обобщение для группы планет с обилием песков.