Владимир Городов - Круг Девятирога

• Название: Круг Девятирога
• Автор: Владимир Городов
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-035673-0, 5-9713-1924-8, 5-9578-3689-3

Минуту назад он был обычным парнем из нашего мира…

Теперь он – в мире совершенно другом!

В этом мире обитают не только мужчины и женщины, но и презираемые всеми бесполые – «бепо».

В этом мире те, что не имеют над собой господина, официально считаются разбойниками, а полубезумный император охотится на людей, как на дичь…

В этом мире его зовут Водорогом, и он – один из Избранных древним, таинственным пророчеством Предназначения.

Однако чтобы исполнить Предназначение, он должен найти всех, с кем связано его пророчество…

---

Стою на краю трещины, невидяще глядя в тёмное ничто. И только теперь различные грустные мысли, соответствующие моменту, проникают в моё сознание: вот, не успел этого… не завершил того… а как же без меня там?..

– Слышь, приятель, – слышу я над ухом. Подошедший Посланник говорит уже заискивающе, – ты того… не это… Тебе ж на самом деле-то свезло, как незнамо кому! Вот так бы сейчас просто помер – и всё! А тама тебя тело ждет, в коем ты Предназначение свершить должон.

– Какое тело? Где – «тама»?

– Дык, это… моё, говорю, тело. Зазря я, что ль, согласился его уступить? Да и, опять же, сам посуди: деться-то тебе некуда! Выбор-то невелик: иль выполняй Предназначение, иль – Вечный Схлоп!

– Вечный Схлоп? Что это?

– У-у-у… Это такая… такое… ну навсегда, наверное… и страшно-о-о…

– Ладно, красноречивый, уговорил. Пошли к твоим старцам, Бог с тобой!

– Оба, – довольно отвечает тот. – Иди за мной.

Вне пространства, вне времени

Мы заворачиваем за угол, где в моём обычном мире пролегает улица Вижайская. Однако та странная улица, на которую мы выходим, ничего общего с Вижайской не имеет. Начинаясь из ниоткуда, она уходит куда-то далеко, в бесконечность. По одной стороне её стоят недостроенные дома, напоминающие дворцы, сошедшие с кульманов бездарных архитекторов. С другой стороны располагаются причудливо-фантомные здания, в которых, вопреки всем законам физики, вместо многих этажей зияют пустоты.

Затем начинаются совсем уж странные вещи. Своего сопровождающего я вдруг вижу далеко-далеко впереди. Он что-то кричит – не разберёшь что – и очень оживлённо жестикулирует. А меня со всех сторон обступают существа, среди которых Квазимодо смотрелся бы писаным красавцем. Все они какие-то недоразвитые и абсолютно непропорциональные: у одних – маленькое тельце при огромных руках-ногах, у других – наоборот, огромное тело с маленькими конечностями и крошечной головкой, кто-то – с одной рукой, другие – одноногие. Какие-то шаржи на людей!

– Подай монетку! Подай монетку! Ты богатый, у тебя много монеток! Подай! – гундосят они.

– Какие монеты? – удивляюсь я. – Откуда они у меня?

– А в кармане-то, в кармане! Ну не скупись! – причитают они.

Лезу в карман и, к своему удивлению, обнаруживаю там довольно увесистый кожаный мешочек. Раскрыв его, удивляюсь ещё больше: он полон золотых монет, блестящих так, словно на них падал яркий солнечный луч, несмотря на то что нас окружает лишь рассеянный и тусклый, как при густой облачности, свет.

– Ну что ж, держите.

Раздаю обступившим меня жёлтенькие кругляши. Уродцы отнюдь не наглые: каждый, получив монетку, отходит в сторонку и растворяется в окружающей фата-моргане. Одарив последнего из несчастных, заглядываю в кошель. Он пуст: каждому хватило ровно по одному золотому. И тут вдруг чувствую себя разбитым и опустошённым. Ноги совсем не держат, поэтому сажусь (чуть было не сказал: «на землю») прямо там, где стоял. Ко мне подбегает Посланник.

– Ты это… Ты чего… Я же это… махал тебе, кричал. – Он бестолково жестикулирует, не в силах выразить свою мысль. – Ты зачем раздал-то?

– Ты про деньги? – спрашиваю я. – Да мне не жалко. И зачем они мне здесь, деньги?

– Ты тупой, что ли? Не соображаешь? Ну откуда у тебя здесь деньги? Кто тебе их дал? У тебя ничего нет, кроме тебя самого! Вот ты себя самого и раздал этим…

– Кто эти несчастные?

– Несчастные? – криво усмехается он. – Какие ж это несчастные! Это балбесы, у которых за душой ничего нет! Пустоцветы. Не нажили ничего при жизни, а теперь им дальше идти не с чем, вот и клянчат. Да только попусту: чужое – не своё, в счёт не идёт. Им подавать всё равно что пьяницам: и себе в убыток, и им не впрок. А что мне теперь прикажешь делать? Опять неудача!

– «Опять»? – переспрашиваю я. – Так я не первый? Видно, тебе всё равно, кого с собою тащить? Может, ты и смерть мою подстроил?

– Да что ты такое говоришь! – машет руками тот. – Была бы нужда душу губить! Тем паче, что здесь, в безвременье, к смерти любого человека завсегда успеешь. И совсем не всё равно, кого с собой брать. Мне на то приметы верные дадены, под кои ты и подходишь.

– Какие приметы?

– Про то сказывать не велено. Однако ж первый, кого я по ним нашёл, мимо Камня пройти не смог… – Внезапно спохватившись, он прихлопывает себе рот ладонью.

– Это мимо какого камня? – тут же настораживаюсь я.

– И про то знать до срока не положено. Ну какого рожна расселся? Пойдём-пойдём! Хотя ужо и сомнительно: дойдёшь ли?

– Почему это я не дойду? – Мне становится даже обидно.

– Так ить ты, подобно тому дурню: ему через пустыню идти, а он всю воду раздал!

– Ничего, дойду! – говорю я упрямо. И мы двигаемся дальше.

Идти мне, действительно, тяжело: словно бреду по грудь в воде навстречу потоку. В голове гулко шумит. А тут ещё идущий рядом Посланник без умолку болтает, несёт какую-то околесицу. Слушать его я не в силах, поэтому поворачиваюсь к нему только тогда, когда он трогает меня за руку.

– Я говорю, отлучиться мне надобно по делам кой-каким, – повторяет он, почему-то пряча глаза. – А ты иди всё вперёд, я тебя опосля догоню.

И он куда-то исчезает. Я же продолжаю продвигаться вперёд, пока не натыкаюсь на что-то, что при ближнем рассмотрении совершенно ни на что не походит. Лишь только отойдя на несколько шагов, понимаю, что это такое. Обнаруженное оказывается огромным пальцем гигантской ноги. Великан такого роста, что, задрав голову вверх, я вижу только колени: всё остальное теряется в сером мареве.

– Коли далее шествовать желаешь, должон ты златою казною откупиться! – гремит надо мною зычный голос.

«Вот влип! – вяло думаю я. – Ведь ни одной монетки не осталось!»

– Как ни одной? – удивляется великан и, стремительно уменьшившись, становится сопоставимого со мной размера. Я вижу его лицо: обрамлённое густой кучерявой бородою, оно напоминает мне то ли Илью Муромца с известной картины Васнецова, то ли юного Карла Маркса.

– Ни одной, – подтверждаю я вслух.

– А куда ж дел?

– Отдал.

– Кому?

– Да там, – слабо мотаю головой назад. – Попросили…

– Жалеешь? – сочувственно прищуривается мой собеседник.

– Не в моём обычае, – качаю головой. – Что сделано, то сделано, назад не воротишь.

– Предъяви-ка мошну! – приказывает он.

Достаю пустой мешочек, растягиваю его края, демонстрируя пустоту внутри, и в тот же момент чувствую, как руки наливаются тяжестью: кошелёк превращается в большой серебряный кубок с двумя ручками по бокам, за которые я теперь и держусь. А мой визави выуживает откуда-то из складок своего просторного одеяния крохотную бутылочку диковинной формы и наполняет из неё огромный кубок до краёв.

– Испей! – приказывает он.

Выпиваю всё. У напитка никакого вкуса, словно вода дистиллированная. Однако ощущения, вызванные им, непередаваемы. Сравнить это не с чем, но для себя определяю так: словно бы огромный ковш расплавленного металла в болото вылили. Причём болотом на тот момент был я. Необычайный прилив бодрости, энергии, желания действовать!

– Кто от Души даёт, тому сторицей возвращается, – изрекает мой собеседник.

– Спасибо, – благодарю я.

– Уже, – отвечает он. – Пусть и тебя спасёт.

– Кто ты? Как тебя зовут? – спрашиваю я.

– Не зови ушедшего, ибо путь его долог, но твой не короче, – отвечает он и исчезает, словно не было. Лишь кошелёк с монетами, истинную цену которых я узнал лишь только сейчас, весомо оттягивает мне руки.

– Вот это-то и был он, Камень, – раздаётся рядом знакомый голос: я и не заметил, как вернулся Посланник. – Не всех он пропускает. Кого и заворачивает. Но теперь-то я наверняка знаю, что ты и есть он, Предназначенный. Так что вперёд, к твоему Предназначению!

* * *

Необычная улица заканчивается, и далее мы идём по гладкой узкой дорожке, стеклянным мостом пронизывающей серую мглу. Никакого тоннеля, о котором повествуют люди, пережившие клиническую смерть. Мы двигаемся внутри светящегося кокона, который передвигается вместе с нами, отчего кажется, что мы остаёмся на месте, лишь беспомощно перебирая ногами по бесконечной ленте гигантского бегового тренажёра. Посланника вновь разбирает словесный понос, он что-то болтает как разбитной ди-джей, но я его не слушаю: думаю о своём. Машинально шагая рядом с ним, я развлекаюсь, предаваясь интереснейшему занятию, которое стало для меня доступным благодаря вновь открывшимся способностям: анализирую свою прошедшую жизнь и логически выстраиваю её вероятностные изменения при условии, что в какой-то конкретный момент поступил бы по-другому. Вспоминая малейшие нюансы поведения окружавших меня и сопоставляя факты, упущенные в тот момент из вида, я очень ясно вижу свои просчёты и ошибки.

«Вот если бы я в пятого августа девяностого года согласился с Михаилом, а Егора послал бы куда подальше… Если бы я седьмого апреля двухтысячного настоял на встрече с Новиковым… Если бы я…»