Владимир Городов - Круг Девятирога

• Название: Круг Девятирога
• Автор: Владимир Городов
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-035673-0, 5-9713-1924-8, 5-9578-3689-3

Минуту назад он был обычным парнем из нашего мира…

Теперь он – в мире совершенно другом!

В этом мире обитают не только мужчины и женщины, но и презираемые всеми бесполые – «бепо».

В этом мире те, что не имеют над собой господина, официально считаются разбойниками, а полубезумный император охотится на людей, как на дичь…

В этом мире его зовут Водорогом, и он – один из Избранных древним, таинственным пророчеством Предназначения.

Однако чтобы исполнить Предназначение, он должен найти всех, с кем связано его пророчество…

---

– Илен, я вопрос задал…

Старец спокойно провёл ладонью по своему плечу, поправляя одеяние, обошёл меня и двинулся дальше. Стало ясно, что от веломудров я ничего не добьюсь: моё присутствие отныне полностью ими игнорировалось. Я чуть не взвыл от досады. Вот ведь ситуёвина! Какие-то хоттабычи вызвали меня, как спириты дух Александра Великого, а после бросили, как та кошка тех котят: барахтайся! Раз уж заикнулись о каком-то Предназначении, то хотя бы пояснили, в чём оно состоит! Хотя бы намекнули!

В полнейшей растерянности я вернулся на поляну и присел на алтарь. Урочище уже обезлюдело. Светильники сами собой погасли, и округу освещала только полная луна. Я взглянул на неё: нет, не наша, не земная. У этой и размер побольше, и рисунок кратеров совсем другой, и цвет какой-то более зеленоватый. К тому же у неё присутствует ещё и собственный спутник, небольшой, но достаточно крупный, чтобы увидеть его невооружённым глазом. Другая, чужая планета!

Неожиданно я обнаружил, что не один на поляне. Около одного из Рогов виднелся тёмный силуэт: кто-то стоял и явно ждал меня. Подойдя ближе, я узнал Асия.

– Священнослужители связаны обетом мирского молчания, говорить они могут только лишь во время служения Обоим. Следуй за мной, – сказал он, и, повернувшись, направился к стене, возле которой я увидел небольшое строение – хижина без окон, сложенная из толстых брёвен. Внутри пахло смолой, травами и дымом: в очаге посередине хижины догорали угли. Дым от костра поднимался вверх и уходил в несколько специально для этого оставленных щелей. Старик подкинул дров, и огонь ярко вспыхнул. По стенам заметались тени. Я смог осмотреть нехитрую обстановку: нары, служившие одновременно скамьёй, да стол из толстых досок. Подле очага, чтобы не остыл, стоял котелок, распространяющий аппетитный аромат, от которого мой желудок мгновенно заурчал мини-трактором. Старец не стал испытывать моё терпение, поставил котелок на стол, достал пару ложек и лепёшки. На похлёбку я накинулся аки лев рыкающий. Когда это тельце питалось в последний раз? А чтоб я знал!

– Моё имя ты знаешь, – сказал старик. – А как мне обращаться к тебе? Ты уже выбрал себе новое имя?

– Вольф, – брякнул я пришедший на память свой компьютерный «ник» и тут же чуть не расхохотался над поразительным несоответствием своей внешности и нового имени: «вольф» по-немецки – волк. Да ну и чёрт с ним! Вряд ли здесь кто-нибудь знает немецкий язык!

– Ты здефь шифёшь? – спросил я сквозь набитый рот.

– Нет. Это пристанище для ищущих Мудрости Девятирога.

– А пофему ты не уфёл фместе со фсеми?

– Поручено мне советом старцев-веломудров, – Асий говорил в перерывах между приёмом пищи, настолько степенным, что я устыдился и существенно сбавил темп поглощения похлёбки, – сопутствовать тебе повсюду и всемерно ограждать от тех несчастий, в которые ты можешь попасть по незнанию своему и неопытности: ты ведь человек на Земле новый.

– На Земле? – Я чуть не поперхнулся. – Но это ведь не Земля! Я же вижу, я знаю!

Асий подумал немного, пошевеливая густыми бровями, после чего сказал:

– Я так разумею: любой люд, уведав, что живет отнюдь не на плоском блюде, название почвы под ногами переносит на планету.

– Скорее всего, ты прав, – согласился я, припомнив примеры из языков родной планеты. – Ну что ж, Земля так Земля. Тогда, может быть, расскажешь о ней поподробнее? А заодно и о той миссии, ради которой меня сюда мобилизовали?

– О мире нашем поведаю с охотою, а уж о Предназначении твоем… Не обессудь, но сие мне неведомо.

– Как так? А кто ж тогда знает?

– Один Из Них.

– Из веломудров?

– Нет. Из Тех, Кто над всеми.

– То есть Бог знает…

– Истинно.

– Мн-да, перспективка… «Поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что!» Расскажи хотя бы, какие они вообще бывают, Предназначения? Чтобы хоть приблизительно знать, что делать…

– Предназначения неведомы вплоть до свершения оных, а то и неведомы вовсе. Кто-то его свершает, сам того не заметив. Кто-то ощущает свою предназначенность. Но уж коль тебя совет старцев-веломудров призвал, то, несомненно, твое Предназначение судьбоносно.

– Тоже мне, прогрессора нашли, – угрюмо проворчал я, – дона Румату Асторского… Так за тем мощь всей человеческой Федерации стояла, а у меня, кроме этих мощей, которые кое-кто, ныне благополучно «сделавший ноги», посмел обозвать телом, ничего и нет! Что же ты мне, сказочному богатырю, предлагаешь делать?

– Странствовать. Как говорится, горы мудры вечностью, а реки – движением. Предназначение скорее найдёт тебя в дороге. А в сей час, думаю, стоит тебе опочивать: время позднее.

Признаюсь честно, спартанский образ жизни мне никогда не импонировал. Есть грех, обожаю комфорт и уют, а потому сразу же заснуть на жёстких нарах мне не удалось. Прибавить к этому ещё и возбуждение от всех тех невероятных событий, которые мне пришлось пережить за последние часы! Асий же вообще не ложился, сидел возле очага, думал о чём-то своём, изредка подкидывая сучья в огонь.

– Скажи, отец, знал ли ты этого Посланника при его жизни? – спросил я. Хотелось знать о бывшем обладателе тела побольше: что-то мне шептало, что «наследство» может преподнести сюрпризы.

– Не довелось, – покачал головой старик.

– А что это за Вечный Схлоп, которым он меня запугивал?

– Вечный Схлоп есть одно из состояний сущности человека после смерти. Того, кого не приемлют во Внешнем Мире.

– Ад, что ли?

– Что есть ад?

– На моей планете так называют место, где нечистая сила мучает души грешников. В котлах со смолой кипятят, на сковородках жарят…

– Без тела нет страданий телесных. Ежели чья сущность недостойна Внешнего Мира, её убирают с пути идущих туда: она уменьшается в размерах, стремительно и бесконечно. И так же бесконечно растягивается для неё время. Нет страшнее наказания, нежели нескончаемое одиночество…

– Ты говоришь: «Внешний Мир»… Следовательно, есть и Внутренний?

– И не един.

– А сколько их? Как располагаются? Где граничат?

Старик немного помолчал, а потом ответил:

– И ты имеешь свой Внутренний Мир. Можешь ответствовать, как далеко он простирается? Где граничит, положим, с моим?

– Подожди, подожди… Что-то я не совсем понимаю. Вот, к примеру, тот мир, в котором мы с тобой живём…

– Это внутренний Мир нашего Бога, сотворенный Им, дабы искупить свои прегрешения.

– Но ты, помнится, говорил об Обоих. То есть, их двое?

– Бог един, но имеет Две Сущности, ибо для любого деяния необходим супротивник, силою равный.

– Ага, «эф» и «минус эф» равны по модулю. Третий закон Ньютона, проходили. Но что же тогда получается? Из твоих слов выходит, что Бог – это один из тех, кого не принял Внешний Мир? То есть, грешник?

– Внешний Мир приемлет всех. Однако же у одних путь прям и светел, у других – тёмен и бесконечно долог. Нет греха непростительного, но прощение даруется через нескончаемую чреду страдательных воплощений.

– Трудно быть Богом? – не к месту сострил я.

– Трудно не стать Богом… – произнёс Асий и, в недвижимости глядя на огонь, ушёл в свои мысли. А мне вдруг очень захотелось покурить.

– У тебя случайно табачка не найдётся? – спросил я.

– Найдётся. И то, правда, случайно.

Я мысленно потёр руки в предвкушении.

– Сегодня утром в рощице нашёл, – продолжал Асий. – На опушке рос. Сорвал несколько листочков: тугие, сочные. Пригодятся, думаю. А что у тебя за надобность? Нешто поранился?

– Так он у тебя что, зелёный? – разочарованно протянул я.

– Да. И очень свежий.

Пришлось объяснять, какой табак мне нужен и что я с ним собирался сделать. Старик посмотрел на меня пристально, затем возложил ладонь на мою голову и сосредоточился.

– Телу твоему нет надобности в отраве, – произнёс он немного погодя. – Жаждет её лишь ум твой. Отныне и навсегда лишаю тебя этой жажды.

С этими словами он легко провёл кончиками пальцев по моему лицу, а потом тихонько толкнул в лоб. Я вновь упал на нары и мгновенно уснул: ни произошедшие со мной невероятные события, ни никотиновый голод меня больше не волновали.

Дрогоут Котур, 3 сатината 8855 года

– Все государства нашей планеты – лад-княжества – подчинены императору. А потому и деньги в обиходе повсеместно одинаковые. Основная монета называется тим. Однако ж стоит она немало, и простые люди редко её видят. Тим состоит из двенадцати катимов – эта монета уже не столь редка. Ещё чаще можно встретить макатимы.

– А макатим, я догадываюсь, это одна двенадцатая часть катима?

– Верно. Ты весьма сообразителен. Однако ж чаще сего ходят по рукам самые мелкие деньги – полушки, четвертаки и шестаки. Есть ещё одна монета, которая в ходу только среди очень богатых людей. Это золотой тим. Стоит он как двенадцать простых тимов.

Весь день мы с Асием брели под палящим солнцем по обширнейшей долине, и он без устали, лишь иногда прикладываясь к фляге с водой, рассказывал мне о местных обычаях, государственном устройстве, денежном обращении – обо всём, что, на его взгляд, могло помочь мне адаптироваться в здешнем мире. Долина называлась Божья Столешница. Травяной покров здесь произрастал не сплошь, а частыми островками, разделёнными «морем» из красной, твердой как камень глины. Деревья встречались чрезвычайно редко, их высокие тонкие стволы и жиденькие облачка крон почти не давали тени. Поэтому свои частые остановки для отдыха мы, старый да убогий, делали прямо на обочине дороги, похожей на застарелый шрам от нанесенного исполинской саблей удара. Дороги покрывают Божью Столешницу гигантской паутиной. В местах их пересечений стоят похожие друг на друга дрогоуты. Каждый из них представляет собой маленькую крепость. Высокие, более чем в два человеческих роста каменные стены предназначены для защиты селян от лихих людей и, главное, от свор крысобак, страшного бича здешних мест. Горе путнику, которого ночь застала вдали от жилья: наутро от несчастного даже костей не сыскать, всё исчезает в ненасытных утробах этих тварей.