Евгений Татаренко - МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ 1976 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов)

• Название: МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ 1976 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов)
• Автор: Евгений Татаренко
• Издательство: Издательство “Детская литература”
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1976

Сборник приключенческих и научно-фантастических повестей и рассказов советских и зарубежных писателей (Е. Титиренко, Е. Гуляковский, Р. Киплинг и др.).

Ежегодные сборники приключенческих и научно-фантастических повестей и рассказов советских и зарубежных писателей выпускались издательством «Детская литература» с 1955 г.

---

— Не думаю, — ответил Афанасьев, а когда остался в кабинете один, выкурил подряд две сигареты и снова принялся составлять документ.

Вошли Ильин и Звягин.

— Ну, этот Женька — тип, — радостно начал Звягин. — Когда из Серебряного бора ехали, поговорили. Он все овечкой прикидывался. Пригласили, уговорили, он не хотел… На самом деле его еще два года назад привлекали за кражи. Ограничились возмещением убытков. За драку из школы выгнали. Устроился в техникум, учится плохо, дома пьянствует, а мать все покрывает. Мамаша у него дай бог каждому… Мы пришли на обыск, а она сразу: «Кофе с лимоном или с коньяком? Есть французский, а может быть, завтрак на скорую руку?» Еле отвязались.

— С ней я уже п-ознакомился, — проворчал Афанасьев.

* * *

Уже к вечеру в кабинет начальника уголовного розыска вошел Звягин.

— Принес?

— Да, вот, написали. — И он протянул лист бумаги.

— Посмотрим, что думают о Валентине Цыплакове в его родном техникуме.

«Характеристика на студента третьего курса… Цыплаков В. А. добросовестно относится к учебе, занятия посещает аккуратно. Активно участвует в жизни коллектива. Является членом редакционной коллегии стенной газеты «За высокую успеваемость». Был исключен из комсомола два года назад, но в настоящее время исправился, и теперь товарищи его уважают».

Так, и это все?

— Все, Александр Филиппович, я спрашивал в дирекции, сказали, что сейчас он их не беспокоит, у него все в порядке.

— Ага, уважают, значит, и не беспокоит. Ты не рассказал им, в чем суть дела?

— Нет, товарищ майор! Вы же пока не велели.

Афанасьев задумчиво кивнул, отложил на край стола характеристику и скорее для себя, чем для Звягина, объявил: — Ладно, я там сам побываю, в этом техникуме.

— Я что-нибудь сделал не так?

— Нет, нет. Все так, — успокоил Звягина майор.

* * *

Через несколько дней, перед началом практики и летних каникул, в техникуме состоялось общее собрание студентов. Оно было необычным, так как на нем не подводились итоги учебы за год, не обсуждались другие повседневные дела, а рассматривался один-единственный вопрос: о дружбе, гражданском долге и преступлении студентов Лидова и Цыплакова. С докладом выступал майор милиции Афанасьев.

Зал был полон, и те, кому не хватило мест, устроились на подоконниках и в проходах. После начала собрания председательствующий потребовал, чтобы студент Цыплаков, примостившийся где-то в задних рядах, сел на переднюю скамейку.

…Афанасьев говорил долго, и в зале повисла тишина, которой позавидовал бы любой лектор.

— …Бесспорно, что многие из вас виноваты, что Лидов стал преступником. Полтора десятка человек, сидящие здесь в зале, покупали у Лидова сигареты, рубашки, джинсы, заграничные пластинки и различные безделушки, а знали об этом, самое малое, еще столько же. Никто из вас не пресек эту торговлю. Никто не подумал остановить парня, стремившегося у своих же приятелей выманить деньги. Никто не заинтересовался тем, откуда Лидов достает свой товар, хотя к этому обязывал вас гражданский долг. Теперь о дружбе. Ваш студент Цыплаков. Вот он только что пересел сюда, ко мне поближе. — Афанасьев посмотрел на сидящего в первом ряду Валентина. Это был совсем другой парень. Не тот, что неделю назад дрался с Тюриным и Борисом Тикановым. Он как-то изменился, даже казалось, что и ростом стал ниже. — Так вот, на допросе Цыплаков мне сказал, что Лидов и остальные приглашали его участвовать в преступлении. Он отказался, посоветовал и им не ходить и ушел. Наутро они совершили разбой, а на другой день были уже у нас. Советские люди честно выполнили свой гражданский долг и помогли нам полностью найти награбленное и поймать преступников. Я спросил Цыплакова, почему он не заявил о готовящемся преступлении в милицию? Валентин ответил, что он не захотел предавать друзей… — Афанасьев уловил оживление в зале, сделал паузу. Ему даже удалось услышать чьи-то реплики: «Ну, это сложный вопрос», «трудно», «дурак». Майор придвинул к себе микрофон, пощелкал по мембране и продолжал: — Позвольте мне разобрать поступок вашего студента Цыплакова с двух сторон: сначала с моральной, а затем с юридической, хотя наша юриспруденция именно мораль и защищает. Так вот о дружбе. У нас, советских людей, дружба предполагает взаимную помощь, заботу о товарище, взаимную выручку из беды. Все это вошло в норму поведения и олицетворяет гражданственность. Я не буду приводить классические примеры, вы их знаете. Давайте посмотрим, в чем выразилось дружеское отношение Цыплакова к товарищам. Он сидит здесь в зале, а его друзья в тюрьме и, напрочь испортив свою биографию, станут отбывать наказание. Что же сделал Цыплаков, чтобы спасти своих друзей от беды? Почему равнодушно позволил им совершить преступление? Вот здесь были разные реплики: «трудно», «правильно». Как же правильно? С одним из его друзей, Яковом Жуковым, милиция три года носилась как с писаной торбой. Ловили, когда он убегал из дома, и привозили обратно. Уговаривали не воровать. Организовали шефство, когда он отставал в учебе, чуть не за уши тянули из класса в класс. Чтобы не болтался по улицам, милиция устроила его в клубную секцию. И вот той самой милиции Цыплаков не удосужился сказать, что Жукова двое его друзей тянут на преступление. Но это только первая часть вопроса; чтобы перейти ко второй, я позволю ознакомить вас с законом. Наш Уголовный кодекс в статье 190 предусматривает, что «Недонесение об известных, готовящихся или совершенных преступлениях наказывается лишением свободы на срок до трех лет или исправительными работами до одного года». Так что в поступке Цыплакова закон усматривает не «благородство», а законченное преступление, в результате которого потерпевшая подвергалась моральному и физическому насилию, его дружок Жуков — мы с ним тоже как следует разберемся — получил опасную травму, а двое приятелей стали преступниками. Всего этого могло бы и не быть, если бы Цыплаков поступил честно и смело.

В зале опять воцарилась тишина, и не нашлось ни одного человека, который хотя бы репликой одобрил поступок Цыплакова.

— Вторая часть вопроса, о которой я хотел бы с вами поговорить, — это критическая оценка поступков. Лидов и его компания начали с того, что похитили несколько книг из библиотеки своего знакомого. Кражу книг они считали настолько мелким преступлением, что даже предполагали, что за это их никто не будет судить. Но именно эти на первый взгляд незначительные преступления и привели Лидова и Климова к разбою. Именно кражи книг, которые прошли безнаказанно, объединили их и подтолкнули на дерзкое и опасное разбойное нападение.

Афанасьев говорил еще долго; потом отвечал на вопросы, внимательно слушал выступления, резкие и горячие. Уходил майор из техникума довольный. Он знал наверняка, что этот разговор не пройдет даром для студентов.

Редьяр Киплинг ОТВАЖНЫЕ МОРЕПЛАВАТЕЛИ Приключенческая повесть

ГЛАВА I

Большой пассажирский пароход качался на волнах Северной Атлантики, свистом предупреждая рыбачьи суда о своем приближении. В распахнутую дверь курительного салона ворвался холодный морской туман.

— Ну и противный мальчишка этот Чейн, — сказал человек в мохнатом пальто, со стуком захлопывая дверь. — Зелен еще среди взрослых толкаться.

Седоволосый немец потянулся за бутербродом и проворчал с набитым ртом:

— Знаем мы их. Ф Америка полно такой мальчишка. Фам надо верефка дешефый, чтобы их стегайть.

— Куда хватили! Не так уж он плох. Жалеть его надо, а не бранить, — отозвался пассажир из Нью-Йорка, растянувшийся на диване под забрызганным иллюминатором. — Его с малых лет таскают по гостиницам. Сегодня утром я говорил с его матерью. Очень милая дама, но сладить с ним ей не по силам. Теперь он едет в Европу, чтобы закончить образование.

— Учиться-то он и не начинал. — Это сказал пассажир из Филадельфии, примостившийся в углу. — Этот парнишка получает по две сотни в месяц на расходы. Сам мне сказал. А ему и шестнадцати не стукнуло.

— Его отец имеет шелезный дорога, да? — спросил немец.

— Точно. И еще шахты, и лес, и перевозки. Старик выстроил один дворец в Сан-Диего, другой — в Лос-Анджелесе. У него полдюжины железных дорог, половина всего леса на Тихоокеанском побережье, и он позволяет жене тратить денег, сколько та захочет, — лениво продолжал филадельфиец. — На Западе ей скучно. Вот она и ездит повсюду с мальчишкой да со своими нервами и все ищет, чем бы его подразвлечь. Сейчас-то у него знаний не больше, чем у клерка из второразрядной гостиницы. А вот закончит учение в Европе, тогда задаст всем жару.

— Что же отец сам за него не возьмется? — раздался голос из мохнатого пальто.

— Недосуг ему, наверно. Деньги делает. Через несколько лет спохватится… А жаль, в парнишке что-то есть, только надо найти к нему подход.