Дмитрий Биленкин - МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ 1980 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов)

• Название: МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ 1980 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов)
• Автор: Дмитрий Биленкин
• Издательство: ИЗДАТЕЛЬСТВО “ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА”
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1980

Ежегодный сборник приключенческих и научно-фантастических повестей и рассказов советских и зарубежных писателей, 1980 г.

Ежегодные сборники приключенческих и научно-фантастических повестей и рассказов советских и зарубежных писателей выпускались издательством «Детская литература» с 1955 г.

---

Чьими? Тех троих.

В живых остался только он. Двух других вылечили, судили и расстреляли.

А Эдик Бахшинян, летчик Армянского отделения Гражданского воздушного флота, поправился и продолжал летать. Его наградили орденом Красного Знамени. Боевым орденом.

Трое преступников задумали бежать за границу; они долго и поразительно тщательно готовились к этому (вплоть до того, что один научился управлять самолетом), взлетели на воздушном такси и, напав втроем на летчика (один из преступников был мастером спорта по борьбе), потребовали перевезти их за границу.

Бахшинян отказался, но, увидев, что бандит садится за штурвал, согласился, а когда взял управление в свои руки, то направил самолет в землю, чтобы погибнуть вместе с преступниками. Они душили его, резали ножами, но так и не смогли оторвать рук от штурвала…

Тогда еще угон, похищение, уничтожение самолетов не стало поветрием. Эти преступления были единичными. Бессмысленный терроризм не коснулся воздушных трасс. И уж совсем далеко все это было от наших границ.

К сожалению, за последние годы были и у нас случаи нападения на самолеты.

Зачем?

Вот что рассказывал нам кандидат юридических наук, начальник сектора воздушного права Государственного научно-исследовательского института гражданской авиации Ю. Малеев.

«Материалы советских судебных органов показывают, что попытки угона самолетов (речь идет о нашей стране) являются, как правило, результатом умышленных действий группы лиц, вступивших в преступный сговор с целью бежать за границу. Выявилось два четких мотива такого побега: или стремление избежать заслуженного наказания за уже совершенное преступление, или попытка придать дополнительную остроту какой-нибудь из антисоветских кампаний на Западе».

Разумеется, подобные случаи в нашей стране уникальны. Но бывали.

Подвиг Эдика Бахшиняна, светлый образ стюардессы Надежды Курченко напоминают нам об этом.

И наша задача, моя и моих товарищей, чтобы таких случаев не было вовсе. Ну если все же? Что происходит тогда? Я хорошо себе это представляю.

Вот в московском кабинете генерала раздается звонок, и голос дежурного четко докладывает о чрезвычайном происшествии — захвате иностранными преступниками советского лайнера ИЛ-62, следующего по маршруту Москва — Токио, который через сорок минут приземлится в далеком городе для дозаправки. Преступники требуют, грозя перебить детей, чтобы их доставили в район Цейлона.

В этих случаях, согласно существующим международным соглашениям, во имя сохранения жизни невинных людей, полагается выполнить требование воздушных пиратов.

Казалось бы, все ясно.

Но, как я узнал позже, тут возникло совершенно непредвиденное обстоятельство.

При посадке навигационное оборудование самолета получило повреждения. Не столь значительные, чтобы нельзя было лететь, однако такие, при которых серьезно снижается безопасность полета. В нормальных условиях дальнейший полет был бы, разумеется, запрещен. Но в данном случае преступники категорически настаивают на продолжении пути.

Они грозят, что, если их требование не будет выполнено, они каждый час будут убивать одного пассажира. До тех пор, пока самолет не поднимется в воздух.

Только что, открыв двери, они выбросили из самолета труп человека.

Что же происходило в те ночные часы на аэродроме далекого города?

К тому моменту, когда огромный лайнер приземлялся на взлетной полосе, когда он несся по бетону, когда ревели, тормозя, двигатели, были приняты все возможные меры к его приему.

Но дело в том, что в сложной полетной обстановке, когда Новосибирск и другие ближайшие крупные аэродромы были плотно закрыты туманом, за короткий срок невозможно перестроить расписание воздушного движения, и, выполняя требования преступников, ничего другого не оставалось, как посадить самолет на этот аэродром, могущий принимать ИЛ-62; но уже давно не делавший этого, поскольку существовали другие, куда более совершённые.

Посадить лайнер ночью на незнакомый и лишенный некоторого важного оборудования для ночной посадки аэродром, да к тому же когда за спиной стоит человек с направленным на тебя пистолетом, нелегко даже очень опытному летчику.

И так совершенная первым пилотом посадка могла бы служить образцом работы в подобных обстоятельствах. Но все же случилось повреждение. Лететь при нем можно, но безопасность полета намного снижена. В этих условиях, выполняя требования налетчиков, перелетать Гималаи, а может, и океан, следовать неизвестным маршрутом, садиться на неизвестных, а возможно, совершенно неприспособленных к приему такого самолета аэродромах граничит с самоубийством. Летчик так и сказал главарю бандитов.

Вся сложная громадная машина, созданная для борьбы с подобными преступлениями, глубоко продуманный, точно отлаженный механизм, включающий меры и действия на все, даже самые, казалось бы, невозможные случаи, могущие возникнуть в этой ситуации, пришла в действие автоматически буквально через минуту после того, как стало известно о захвате самолета.

Я словно вижу это воочию. В одно мгновение заработали все наши невидимые, но крепкие, ни на миг не замирающие линии связи между штабом и его подразделениями и дальним аэродромом. Все офицеры спокойно приступили к выполнению положенных по расписанию, стократ оттренированных обязанностей. С аэродромов поднялись самолеты и вертолеты со всем необходимым для проведения любой операции.

Будто сотни могучих рук протянулись со всех сторон к застывшему на ночном аэродроме лайнеру, готовые схватить преступников, готовые спасти людей. Руки, управляемые одним мозгом — штабом.

…В Москве, в штабе, в кабинете генерала, идет срочное совещание. Необходимо принять решение.

Я представляю, каково сейчас начальству.

Что выбрать?

Поднять в воздух самолет и отправить, как того требуют преступники, в дальний путь, рискуя жизнью десятков людей?

Или настаивать на том, что лайнер для полета непригоден, рискуя каждый час подбирать очередной труп, который налетчики будут выбрасывать из самолета, — быть может, детей?

Ни то, ни другое решение не годится.

Остается третье. Единственное.

Освободить самолет.

Но это решение надо принять, взять ответственность за него. Пусть, выслушав все советы и мнения, все возражения и предложения, пусть, все взвесив и все учтя, пусть перебрав все варианты, но принять единолично — нашему генералу.

Теперь он, и только он, отвечал за жизнь этих десятков людей, запертых на далеком аэродроме в поврежденном самолете, во власти преступников.

И никакие санкции и одобрения еще более высоких начальников, никакое единодушное мнение подчиненных не снимет с него этой страшной ответственности.

Формальную — может быть, человеческую — нет.

И генерал принимает решение: атаковать самолет, освободить пассажиров, захватить, а если не будет другой возможности, уничтожить преступников. А как бы я, лейтенант Лунев, поступил на его месте? Я потом много раз задавал себе этот вопрос. И каждый раз отвечал: наверное, так же.

Так или иначе, непривычно рано раздается у меня телефонный звонок. Снимаю трубку. Дежурный сообщает, что машина за мной уже вышла. Вадим не проснулся. Но Лена уже вскочила, натягивает халатик, никак не может попасть ногой в туфлю.

— Что случилось? — Глаза ее полны тревоги.

— Ничего, Ленка, спи, срочная командировка, — успокаиваю ее.

— Что-нибудь серьезное? — растерянно спрашивает она. Улыбаюсь. «Серьезное»!

Не отвечаю. Да она и сама поняла. Лена бестолково суетится в ванной — собирает мне пасту, зубную щетку, бритву.

Когда она возвращается в комнату, я уже застегиваю плащ.

Подхожу к Вадиму, целую в розовый нос.

Потом обнимаю ее, говорю:

— Все будет в порядке, Ленка, не опоздай с Вадимом в садик.

А что сказать? Сбегаю вниз по лестнице, машина с включенным мотором уже ждет.

Летим долго, хоть и на скоростном самолете.

Я, Коршунов, Тверской, Рунов, другие…

Пока мы летели, переговоры с преступниками продолжались. Нам сообщили местные встречавшие нас товарищи, что по требованию налетчиков самолет был дозаправлен. Тянули сколько могли, но в конце концов пришлось это сделать. Бандиты грозили, что убьют еще кого-нибудь. Они все больше нервничали, и чувствовалось, что им ничего не стоит привести свою угрозу в исполнение.

Самолет приземляется в дальнем углу аэродрома.

Ночь — тихая, безлунная, но ясная, свет идет от звезд.

Издалека, из левов, слышатся крики ночных птиц, тарахтит где-то движок, где-то голосисто поют деревенские девчата.

Пахнет лесными далями, остывающим бетоном, бензином…

На фоне ночного неба хорошо различаю длинную сигару ИЛ-62 с крупным пунктиром светящихся иллюминаторов.