Алексей Полещук - МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ 1961. Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов

• Название: МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ 1961. Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов
• Автор: Алексей Полещук
• Издательство: ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО ДЕТСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ МИНИСТЕРСТВА ПРОСВЕЩЕНИЯ РСФСР
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1961

Ежегодные сборники приключенческих и научно-фантастических повестей и рассказов советских и зарубежных писателей выпускались издательством «Детская литература» с 1955 г.

ДЛЯ СРЕДНЕГО И СТАРШЕГО ВОЗРАСТА.

СОДЕРЖАНИЕ:

АЛ. ПОЛЕЩУК.

Ошибка инженера Алексеева. Научно-фантастическая повесть. Рисунок Н.Кольчицкого… 3.

АРКАДИЙ СТРУГАЦКИЙ, БОРИС СТРУГАЦКИЙ.

Благоустроенная планета. Научно-фантастический рассказ. Рисунок А.Иткина… 64.

ВИКТОР МИХАЙЛОВ.

Черная Брама. Повесть. Рисунки Г.Макарова… 78.

С. ГАНСОВСКИЙ.

Шаги в неизвестное. Фантастический рассказ. Рисунки М.Хабленко… 140.

Л. ПЛАТОВ.

«Летучий голландец» уходит в туман… (Главы из романа). Рисунок Ю.Ракутина… 175.

АЛ. ЛОММ.

«Преступление» доктора Эллиотта. Фантастический рассказ. Рисунок Б.Алимова… 209.

А. ПОЛЯКОВ.

Это было на Памире. Быль. Рисунки В.Белякова… 229.

С. ГОРЛЕЦКИЙ.

Юный Аз. Рассказ. Рисунки В.Ладягина… 257.

Б. ЭЙВЕЛЬМАНС.

По следам неизвестных животных. Рисунки Г.Никольского… 271.

ФЕЛИКС ЗИГЕЛЬ.

Звездные дали. Рисунки Ю.Соостера… 311.

---

— Хотите, я скажу, о ком думал в этом бою?

Интонации его голоса заставили девушку внутренне сжаться, подобраться, как для самозащиты.

— Хотите? — настойчиво повторил он, еще ближе придвигаясь к ней.

Мимо прошли два офицера. Один из них негромко сказал другому:

— Смотри-ка, Боря атакует!

— Уж он-то не промахнется, будь здоров!

Они засмеялись.

Усов не услышал этого, а если бы и услышал, наверное, не понял, — так поглощен был тем, что звучало сейчас в нем самом. Но Мезенцева услышала.

— Так вот, — продолжал гвардии лейтенант. — Я думал о вас… Нет, не отодвигайтесь! Просто думал, какая вы. И еще о том. что мы обязательно встретимся с вами. Я только не знал, когда и где. Но мы не могли не встретиться, понимаете? Иначе какой бы я был Счастливый Усов? Это прозвище мне дали — Счастливый!..

Он улыбнулся своей открытой, мальчишеской, немного смущенной улыбкой.

Однако Мезенцева не смотрела на него и не увидела этой улыбки. Она чувствовала, что от неожиданного объяснения в любви — и где — на КП! — у нее пылают щеки.

Красивой девушке, тем более находящейся постоянно среди мужчин, приходится быть настороже. В любой момент она готова дать отпор. Но до сих пор еще никто не ставил Мезенцеву в такое нелепо-унизительное положение. Стало быть, уже все видят, что Усов ее «атакует»? И как там дальше: «уж он-то не промахнется!..»

Она встала.

— Я убедилась, лейтенант, — холодно сказала она. — У вас действительно военный характер. Вы нигде и никогда не теряете времени даром.

Двери кабинета растворились, и начальник штаба, стоя на пороге, назвал несколько человек, в том числе Усова и Мезенцеву. На минуту она задержалась. Женщины, даже самые лучшие из них, уколов, не преминут еще повернуть булавку в ране. Сделала это, к сожалению, и Виктория Павловна.

— В начале нашего с вами знакомства, — сказала она, стоя вполоборота, — я решила, что вы развязный и пошлый донжуан, из тех, кто ни одной юбки не пропустит. Потом я переменила это мнение. Но, видно, правду говорят, что первое впечатление — самое верное!

И, не оглянувшись, она гордо проследовала в кабинет, а Усов остался сидеть на скамье.

— Лейтенант! — сердито позвал начальник штаба. — Не слышал, что ли? Тебя отдельно приглашать?

2

У стола адмирала стояли командир бригады торпедных катеров, летчик и Мезенцева. Вслед за начальником штаба вошел и Усов.

— Садитесь, товарищи, — пригласил адмирал. — Как вам известно, командующий флотом отменил десант. Потери были бы слишком велики, успех сомнителен. Мы должны найти и предложить другой вариант. Прошу, товарищ Мезенцева.

Щеки девушки к тому времени приобрели уже нормальную окраску. Держалась Мезенцева чрезвычайно прямо, а глуховатый голос был негромок и ровен, как всегда.

— Мое сообщение будет кратко, — сказала она, подходя к столу с картой шхер. — Пролив в этом месте защищен от ветров. Накат невелик, хотя в двадцати метрах от воды намыт бар. Но главное не в этом. Весь участок берега, где предполагалось высадить десант, оплетен тремя рядами проволочных заграждений. В сопках я насчитала две зенитные батареи, одну береговую, две прожекторные установки и семь дотов. Возможно, что дотов больше. Они очень хорошо замаскированы.

— Семь дотов, береговые и две зенитные! Ого! — Командир бригады катеров удивленно покачал головой. — И это — в глубине шхер, на таком сравнительно маленьком участке!

— Так точно! Насыщенность огнем, по моим наблюдениям, все возрастает по мере приближения к эпицентру тайны.

Мезенцева так и сказала: «эпицентру тайны».

Усов быстро вскинул на нее глаза, хотел что-то спросить, но промолчал.

— Значит, подтверждается, что там тайна? — Комбриг обращался уже непосредственно к адмиралу. — И тайна, видимо, очень важная, если ее так берегут. Как же без десанта?

— Ну, на «ура» идти резона нет. Ломиться в двери за семью запорами… Была бы там хоть маленькая щель…

Командир базы взглянул на Усова. Тот подался вперед на стуле.

— Языка бы нам, товарищ адмирал, — просительно сказал он. — Выманить фашистов из шхер, захватить языка. А я бы задирой от нас пошел.

— Как это — задирой?

— Ну, ходили раньше стенка на стенку, дрались для развлечения на льду. А мальчишки, которые побойчей, выскакивали наперед, чтобы раззадорить бойцов. Я бы потихоньку — в шхеры, потом обнаружил бы себя и с шумом назад! За мной бы погнались, выслали вдогонку катера, а тут вы со сторожевиками и «морскими охотниками». Поджидали бы в засаде у опушки шхер. И сразу — цоп!

Он быстро сомкнул ладони.

Адмирал засмеялся — Усов был его любимцем.

— Фантазер ты!.. Что же про светящуюся дорожку свою не спросишь? Мезенцева не видела ее. Зато кое-что поинтереснее видела. Ну-ка, Мезенцева!

И снова неторопливый голос:

— В первую ночь я увидела огонь на берегу. Вот тут (взмах карандашом). На следующую — чуть подальше…

— По лоции там нет маяков, — сказал начальник штаба.

— Лоция довоенная, — пробормотал Усов.

— Вот именно: довоенная. — Адмирал обернулся к летчику, который, сохраняя недовольный вид, до сих пор не проронил еще ни слова. — Каково мнение авиации?

Летчик встал и доложил, что целое утро кружил сегодня над указанным районом, но не заметил ничего даже отдаленно похожего на маяки, батареи и доты.

— Фотографировали, как я приказал?

— С трех заходов.

Летчик веером разложил на столе десятка полтора фотографий. Они складывались как гармошка, потому что были наклеены на картон, а потом еще на марлю, которая скрепляет их на сгибах.

Минуту или две все в молчании рассматривали данные аэрофотосъемки.

— То-то и оно! — сказал начальник штаба. — В таких спорах летчик — высший судья.

— Высший-то он высший, — согласился адмирал. — Только судит поспешно иной раз. Бросит взгляд свысока, поверхностный взгляд… А Мезенцева-то внизу была. Что же, по-вашему, привиделись ей все эти доты, эти маяки?…

Он вытащил из ящика лупу.

— Загадочная картинка, в общем: где заяц? А он, глядишь, прилег где-нибудь у самых ног охотника. Ну-с! — Адмирал с неожиданно прорвавшимся раздражением отодвинул от себя фотографии. — Каково мнение нашего главного специалиста по шхерам?

Усов даже не обиделся на слово «специалист» — так поглощен был изучением снимков. Стоял у стола чуть сгорбившись, приподняв плечи, хищно сузив и без того узкие глаза. Он очень напоминал сейчас кобчика или сокола, который уже разглядел добычу внизу и готов камнем упасть на нее.

— «Фон дер Гольц», - процедил он сквозь зубы.

— О! Уверен?

— Не уверен, но предполагаю.

— Что ж, очень может быть! — Адмирал с оживлением обвел взглядом своих офицеров. Начальник штаба пожал плечами. — Нет, я бы, знаете, не удивился. Его очень берегут. Все сходится. Даже фарватер оградили фонариками, а на берегу поставили маячки или манипуляционные знаки военного времени. Очень-очень похоже. Иначе говоря, тайная военно-морская база, строго засекреченная гавань в шхерах. Там и прячут своего «генерала» от авиации.

— Каждый день туда летаю, — обиженно сказал летчик и оглянулся, ища поддержки. — Этакая громадина! Броненосец береговой обороны!

Усов с неожиданным сочувствием подмигнул летчику.

— Шхеры, брат, — сказал он.

— Ясно: шхеры, — подтвердил командир бригады.

А Мезенцева, нагнувшись над снимками, пробормотала, будто про себя:

— Лживый берег…

— В самую точку, Мезенцева, — сказал адмирал. — Именно: лживый.

Усов расправил плечи, решительно одернул китель:

— Товарищ адмирал! Прошу разрешения в шхеры.

— Ого! Загорелось ретивое? Сам просишься теперь?

— Интересно же, товарищ адмирал.

— А успеешь?

— Ну, товарищ адмирал! — с достоинством сказал Усов. — Имея свои пятьдесят девять узлов в кармане…

— Дивизионный механик доложил мне: твой катер неисправен.

— К утру исправим.

— Ну, добро. Готовься в шхеры за «Фон дер Гольцем».

3

Выходя из блиндажа, Усов почувствовал, как его тронули сзади за рукав. Он обернулся. То была Мезенцева.

В темноте нельзя было рассмотреть выражения ее лица, но интонации голоса были неприветливы:

— Убиваться собираетесь? Это же чушь, бессмыслица! Нельзя иголкой в одно и то же место по сто раз тыкать. Сначала там меня высадили, потом сняли оттуда. Сегодня Ишимов целое утро летал, фотографировал. В шхерах бог знает что творится, десанта ждут. И вы еще туда претесь. Не можете несколько дней обождать? Зачем вам это?

Пропуская Мезенцеву вперед, Усов охотно пояснил:

— А воспоминания к старости приберегаю, товарищ старший техник-лейтенант. Буду, как говорится, изюм из булки выковыривать. Не все же мне о своем вульгарном, и как там еще… да, пошлом донжуанстве вспоминать. Честь имею!