Джон Ле Карре - Наша игра

• Название: Наша игра
• Автор: Джон Ле Карре
• Издательство: Издательство «Новости»
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 1997
• ISBN: 5-7020-1035-3

В основе сюжета нового романа знаменитого английского писателя – история бывшего профессионального разведчика Ларри Петтифера, сумевшего украсть у российского правительства 37 миллионов фунтов стерлингов, чтобы отдать эти деньги на поддержку борьбы ингушей за национальную независимость.

---

Человек на заднем сиденье бормотал что-то в радиотелефон на языке, которого я не понимал. Время от времени он прерывал это занятие, чтобы дать Магомеду указания, куда нам ехать, а минуту спустя отменял их, так что наша поездка представляла собой серию ложных бросков и торопливых возвращений к прежнему курсу. Наконец мы остановились у длинной вереницы лимузинов с дежурившими возле них мужчинами. Из подъезда вышли крепкие молодые люди в норковых шапках, укутанные шарфами и в ковбойских сапогах. Один из них был с автоматом и с золотой цепью на кисти. Магомед что-то спросил его и через некоторое время получил неторопливый ответ. Он лениво бросил взгляд влево и вправо по улице и потом тронул меня за локоть, показывая, куда нам идти. Магомед направился в проход между двумя складами, соединенными балками. Он широко шагал, выставив вперед свою огромную грудь, откинув назад голову и торжественно прижимая руки к бокам. Двое или трое молодых людей следовали за нами.

Мы прошли под арку и по каменным ступеням спустились к красной металлической двери на огромных петлях и с горящим над ней фонарем. Магомед постучал, и мы стали ждать, ежась под дождем. Дверь открылась, и облако сигаретного дыма окутало нас. Я услышал громыхание рок-музыки и увидел перед собой на лиловой кирпичной стене белые лица мертвых друзей Магомеда. Потом лиловая стена превратилась в оранжевую, и я увидел под лицами одетые в черное тела, блеск оружия и напряженные руки, готовые пустить его в ход. Передо мной был отряд из семи или восьми вооруженных людей в маскировочной форме. На их поясах висели гранаты. Дверь за мной закрылась. Магомед и его друзья ушли. Двое провели меня по малиновому коридору на затемненный балкон, с которого через дымчатое стекло открывался вид сверху на ночной клуб московских богачей, тут и там сидевших в его бархатных альковах. Среди них медленно передвигались официанты, несколько пар танцевали. На искаженных перспективой тумбах в ритме рок-музыки бездумно крутились голые танцовщицы. Атмосфера была столь же эротична, как атмосфера зала ожидания аэропорта, и столь же напряженна. Балкон обогнул угол и превратился в проекционную и в офис. У стены рядом с ящиками патронов и гранат стояли «Калашниковы». Двое молодых людей занимали наблюдательную позицию у окна, третий, с рацией у уха, – перед линейкой видеомониторов, на которых была аллея, припаркованные лимузины, каменная лестница и холл.

В дальнем углу комнаты на стуле сидел прикованный к нему наручниками лысый мужчина в нижнем белье. С опущенной головой он наклонился вперед, словно интересуясь лужей собственной крови. За письменным столом не далее чем в четырех футах от него сидел пухленький живой человечек в коричневом костюме и пропускал стодолларовые купюры через электронный детектор валюты, откладывая результаты своих трудов на деревянных счетах. Время от времени он качал головой или сдвигал свои очки на нос и поверх них заглядывал в бухгалтерскую книгу. Иногда он прерывал свои занятия, чтобы с важным видом сделать глоток кофе.

И господствуя над комнатой, обозревая каждую ее часть неподвижным, лишенным выражения взглядом, стоял атлетического телосложения мужчина лет сорока в темно-зеленой куртке с позолоченными пуговицами, пальцы которого были сплошь в золотых кольцах и на запястье которого красовался золотой «Ролекс» с алмазами и мелкими рубинами. Он был широкоскул и широкоплеч, я ясно представил себе, как мускулиста его шея.

– Вы Колин Бэйрстоу, которого зовут Тимоти? – спросил он на английском, который я слышал в телефонных записях.

– А вы Исса, – ответил я.

Он пробормотал распоряжение. Мужчина справа от меня положил свои руки мне на плечи. Второй встал передо мной. Я почувствовал, как их четыре руки обследуют мою грудь, спину, промежность, бедра, лодыжки. Из внутреннего кармана моего пиджака они извлекли мой бумажник и передали его Иссе, который принял его двумя пальцами, словно боясь об него испачкаться. И я обратил внимание на его запонки: большие, как старый пенс, и с выгравированным на них, по-моему, волком. После бумажника они передали ему мою авторучку, носовой платок, ключ от номера, пропуск в гостиницу и мелочь. Исса аккуратно сложил все это в коричневую картонную коробку.

– Где ваш паспорт?

– В гостинице забирают его, когда вы вселяетесь.

– Оставайтесь на месте.

Из кармана своей куртки он извлек небольшой фотоаппарат и нацелил его на меня с расстояния в ярд. Дважды сработала вспышка. Неторопливым хозяйским шагом он обошел меня. Он сфотографировал меня с обеих сторон, прокрутил пленку в камере, вытряхнул кассету себе в ладонь и передал ее моему стражу, который поспешил с ней из комнаты. Человек на стуле коротко вскрикнул, запрокинул назад голову, и из его носа полилась кровь. Исса пробормотал еще один приказ, и двое молодых людей разомкнули наручники и увели человека по коридору. Кассир в коричневом костюме невозмутимо продолжал пропускать сотенные бумажки через свою машинку и откладывать костяшки на счетах.

– Сядьте сюда.

Сам Исса сел за стол. Я сел с другой его стороны. Он выудил из своего кармана листок бумаги и развернул его. Потом вынул карманный диктофон и положил его между нами, заставив меня вспомнить Лака, Брайанта и полицейский участок. Руки Иссы были велики, уверенны и странным образом элегантны.

– Как полное имя человека, которого вы называете Мишей?

– Доктор Лоуренс Петтифер.

– Каковы склонности этого человека?

– Простите?

– Его способности, его достоинства? Что не так со «склонностями»?

– Нет, ничего. Я просто не сразу понял. Он исследователь революций. Он друг малых наций. Он лингвист. Как вы.

– Что еще вы можете сказать об этом человеке?

– Он бывший агент КГБ, но в действительности он агент британской секретной службы.

– Каково сейчас в Великобритании официальное положение этого человека?

– Он в розыске. Англичане подозревают его в хищении большой суммы денег из русского посольства. Как и русские. И они правы, он совершил это.

Исса изучал свою бумагу, не давая мне разглядеть ее.

– Когда была ваша последняя встреча с человеком по имени Миша?

– Восемнадцатого сентября этого года.

– Опишите ее обстоятельства.

– Она произошла ночью, в местности с названием Придди, на Мендипских холмах графства Сомерсет. Мы были одни.

– Что на ней обсуждалось?

– Личные проблемы.

– Что обсуждалось?

Среди русских чиновников бытует выражение, которое я не без успеха иногда употребляю и которое некстати вспомнил сейчас:

– Не надо мне хамить. Если я говорю личные, значит, личные.

В школе я получал пощечины, и довольно часто. Мне давали их женщины, правда, второго шанса они никогда не получали. Я занимался боксом. Но те две пощечины, которые закатил мне Исса, перегнувшись через стол, были совершенно новой для меня цветовой и звуковой гаммы. Он почти одновременно ударил меня сначала левой, а потом правой рукой, и это было похоже на удары металлической трубой из-за золотых колец, унизывавших пальцы. И, когда он бил меня, я видел между его руками его карие глаза охотника, устремленные на меня так пристально, что я испугался, что он решил забить меня до смерти. Однако он остановился, потому что его позвали из другого конца комнаты. Отодвинув кассира, он взял рацию, протянутую ему оператором видеомониторов. Он выслушай и что-то спросил кассира, который покачал головой, не прекращая считать сотенные бумажки.

– Шутники, – пожаловался он по-русски. – Они называют это третью, а тут и десятой части трети нет. Тут кот наплакал, а не наша доля. Если они такие кретины, то зачем они подались в рэкетиры?

Одним движением локтей он сгреб деньги в кучу, передал ее Иссе, еще несколько раз щелкнул костяшками счетов, взял линейку и красный карандаш и провел линию под каждой из четырех страниц своей бухгалтерской книги. Потом он снял очки, уложил их в железный очешник и спрятал его во внутренний карман своего коричневого костюма. Тотчас же вся наша группа – кассир, боевики, Исса и я – по малиновому коридору поспешила к выходу. Железная дверь была открыта, каменные ступени свободны, вооруженные молодые люди маячили повсюду. Свежий воздух пахнул на меня дыханием свободы. В бледном утреннем небе мерцали последние звезды. У верхней ступени лестницы стояла длинная машина. Худощавый товарищ Магомеда сидел за рулем, положив на него ладони в кожаных перчатках. А у задней дверцы стоял сам Магомед с шарфом в горошек, которым он с молчаливой тщательностью няньки стал завязывать мне глаза.

Я перехожу в Зазеркалье, сказал я себе в наступившей тьме. Тону в пруду Придди. Я берклианец. Я не могу видеть, следовательно, я не могу дышать. Я кричу, но все вокруг глухи и слепы. Последним виденным мной предметом, когда Магомед медленно затягивал мою повязку, были элегантные итальянские туфли Иссы. У них были коричневые плетеные кожаные шнурки и пряжки с золотой цепью.