Олег Никитин - Корабельщик

• Название: Корабельщик
• Автор: Олег Никитин
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2007
• ISBN: 978-9984-9872-6-2

Здесь нет больниц и нет тюрем – они не нужны. Здесь не думают о старости – её нет. Здесь совершеннолетними становятся в 12 лет. Здесь всё, как у нас – почти как у нас, но в эпоху паровых машин. Но главное, здесь не боятся смерти... здесь Смерть боготворят...

---

– Да ладно, – хмыкнул Максим и вернулся к письму. За время его мечтаний на бумагу упала капля чернил, и он поспешил промокнуть ее специальной подушечкой.

– Слушай, если у тебя с Домной проблемы, я могу помочь, – быстро глянув в сторону Менандра, который возился у дальней полки скриптория, проговорила она.

– А как же учеба?

– Куда она денется? – Феврония уже давно пришла к заключению, что детей она нарожала достаточно, хватит стране и одного выжившего, вот и решила посвятить себя свободной любви. Поэтому она ловко совмещала обучение и помощь университетским девственникам и просто страждущим. В общем, она была симпатичной девушкой, хоть и очень возрастной – летом ей исполнилось уже восемнадцать лет.

– Не стоит, – сказал Максим. – У нас с Домной все в порядке. А ты чего тут торчишь? Вот уж тебя я не ожидал увидеть в такое время с учебником.

– Знаешь, когда все то и дело говорят тебе: “Не стоит, Феврошка!”, что еще остается делать? – усмехнулась она. – С ефимками негусто, к тому же коллоквиум в понедельник…

– У всех в понедельник. – Максим рассеянно кивнул и вновь уткнулся в письмо, однако голова была забита чем угодно, только не университетскими впечатлениями. Почему-то вспомнилась дорога в столицу, самые первые дни пути, во время которых он познакомился с некоторыми из будущих соучеников.

-9

На третий день путешествия в столицу Максим с самого утра почувствовал себя таким разбитым, что с трудом разлепил глаза, когда в утренней гулкой тишине, полной вязкого тумана, далеко разнеслись плывущие звуки армейского рожка. Это оттачивал мастерство один из новобранцев, который когда-то играл в храмовом ансамбле на трубе.

– Устали? – спросил Элизбар, когда ученики выбрались из фургона, чтобы сбегать в кусты и размяться. – Ничего, сегодня искупаемся.

В самом деле, кожа у Максима непрерывно чесалась, да и попутчики его чувствовали себя не лучше.

– Верно, – поддакнул возница, туповатый дядька лет двадцати, от которого разило оленьим навозом. – Готовьте запасную одежонку.

Путешественники приободрились, голоса зазвучали веселей. Савва принялся травить очередную байку из своей трудовой жизни, и Максим пару раз чуть не поперхнулся, когда запивал вечную, плохо разваренную кашу холодной, чуть ли не с крупинками льда водой. Хлеб, пересыпанный блестками инея, хрустел на зубах, а ладони под миской было горячо.

– …Пришел к нам на фабрику тип из муниципии и говорит: “Нужно пять человек для маневров”, – вещал Савва. – Мы его спрашиваем: “Обмундирование казенное?” – “О чем речь!” Ну, мы в выходной и отправились за город. Знаете, где Песцовая, там за мостом по Рыбьей, потом за склады Трех “К”, и будет кочковатое поле. Которое летом в болото превращается. С одной стороны свалка, с другой – уголь грузят, так что приятного мало…

– Ты короче можешь? Пострелял или нет?

– Не мешай, Пимен. Пусть треплется…

– Сам ты треплешься. А я случай из своей богатой практики рассказываю. Выдали нам простые винтовки, только сразу видно, что старые, к тому же какие-то переделанные. Разделили на две команды по сто человек. Наш командир, капрал, говорит: “В меня не стрелять! Кто попадет в меня, пусть считает себя трупом. В кого попадет краска, тот лежит и не высовывается. Он тоже считается мертвым”. В каждом магазине у винтовок по восемь патрончиков, а в них каучуковые пульки с краской. Матушка Смерть, бьют будь здоров! Кому в глаз залепили, кому в ухо, кто-то зубами словил. Ты не смотри, что не железные пули, если глаз вышибет – считай, не жилец, капрал лично ходил по кочкам и добивал раненых. И солдаты гарнизонные ему помогали проверять, выживет пацан или нет.

– Ну, и кто победил?

– А я понял, что ли? Мне в затылок залепили, я чуть язык от боли не откусил. Но зато по-настоящему не прибили. Я и сам кого-то ранил, это уж точно. А какой-то чудик не стерпел, капралу в задницу всадил, так потом солдаты поймали этого балбеса…

Часов в одиннадцать утра, когда колонна новобранцев и обоз вывернули из-за последнего высокого холма на равнину, в приоткрытый фургон ворвался густой серный дух вперемешку с водяным паром. Толкаясь, ученики ринулись наружу, спрыгивая на ходу и оскальзываясь на глубоких колеях, проложенных в грязи. Сопки, расступясь, приютили несколько горячих, поминутно фыркающих источников, которые выбрасывали клубы вонючего тумана и булькали.

– Да там же кипяток! – воскликнул Наркисс.

– Ну и сиди грязный, – отозвался Лавр. Он так нещадно расчесал свое жирное тело, что оно покрылось целой вязью красных полос.

Телеги тем временем расположились в отдалении от источников, образовав что-то вроде заграждения. Новобранцы, скопившиеся за ним, возбужденно перекрикивались, и лишь команды капралов и отчасти маркитантки, уже направлявшиеся к воде, удерживали парней в рамках приличий. Сзади протарахтел мобиль, подруливая к самому крупному и яростному источнику. На подножке, опираясь о распахнутую дверцу, стоял лейтенант с пистолетом.

– Тебе хорошо, жир прикроет от перегрева, – поддержал Наркисса Пимен.

– Не трусьте, парни, вода едва теплая, – сообщил возница с ухмылкой. – Просто газы из земли выходят. – Эта фраза порядком насмешила будущих студентов, и они долго и зычно хохотали над ней в компании возницы.

Прошло не меньше двух часов, прежде чем ребятам удалось пробиться к одной из горячих впадин. Многие молодые солдаты, гогоча, уже давно смолили цигарки, жевали припасенные куски хлеба и заманивали розовых, горячих маркитанток к себе в стан. А будущие студенты только скинули с себя пропотевшую одежду, чтобы с уханьем и вскриками погрузиться в один из дальних источников. Элизбар наблюдал за ними с порядочного расстояния и не собирался нырять в воду – Максим слышал, как проезжавший на мобиле лейтенант предложил наставнику задержаться, когда обоз с колонной отправятся дальше.

– А ведь он совсем не главный в Академии, – сказал вдруг Шалва, серьезный и в то же время какой-то насмешливый парень шестнадцати лет. – Ведет себя, как профессор, а сам обычный курьер.

– Почему курьер? – скучливо поинтересовался Фока. Его намного больше занимало купание – огромная мочалка так и металась по его крепкому телу, он то и дело шумно фыркал, окуная голову в серную воду, и пускал мыльную волну в распадок. Широкий и мелкий ручей, в который собиралась вода из разных источников, бежал куда-то в холмы, на запад.

– А кто эдикт из Навии привез? Не он, что ли? Бьюсь об заклад, Элизбар занимает самую низшую должность в Академии. Он даже не бакалавр.

Никто не стал спорить с Шалвой – зачем, если сидишь в горячей воде, а многодневная грязь неудержимо отстает от кожи? И сентябрьское Солнце играет в клубах пара, заволокшего впадину, и пахучие пузыри сладко щекочут тело, и кажется, что мучительная тряска в фургоне предстоит не тебе, а несчастному двойнику, твой же чистый дух будет лететь высоко над обозом, а то и вовсе умчится в эмпиреи.

– Эх, приеду в Навию, буду каждый день в горячей ванне париться, – протяжно заявил Акакий.

– Кто тебе позволит? – рассмеялся Пимен. – На торфе разоришься.

– А вот и не разорюсь. У меня двоюродная сестра замужем за бароном. У них свой двухэтажный дом с большой ванной комнатой и водопроводом.

– Врешь! Почему же ты тогда в Ориене жил, а не в столице?

– Почему, почему! Были на то причины, значит. Родился я там, понял? А не веришь – у меня рекомендательное письмо к баронессе…

На четвертый день пути, ближе к полудню, показался первый после Ориена городок. Это была самая северная железнодорожная станция Селавика, и паровоз прибывал сюда по пятницам, а отправлялся в субботу утром. Сейчас он уже стоял на пути, и десятка два теплушек вытянулись на рельсах. Дома тут в основном были построены из дерева и потому жутко потемнели и перекосились от времени, особенно возле станции. Бесконечные черные заборы привлекли всеобщее внимание надписями, которые никто не трудился замазывать. Навстречу ориенскому ополчению из всех дыр вылезла детвора и даже взрослые, на вид такие же корявые, как их жилища. Среди них большинство – молодые женщины и девчонки, многие толкали коляски или держали за руки малышей.

Из станционного здания, на котором криво лепились грязные буквы “Лихай”, показался высокий тип со странным молотком в руках. К нему подошел лейтенант, покинувший подножку мобиля, и принялся ожесточенно жестикулировать, а станционный житель отрицательно мотал головой.

– Отправляй нынче, мать моя Смерть! – донеслось до будущих студентов.

Разгорелась зычная перебранка, причем в ответ на угрожающий взмах молотком со стороны лихайца офицер выдернул пистолет и пальнул в воздух. Этот несдержанный поступок привел местных жителей в восторг, дети кинулись к лейтенанту, чтобы получше рассмотреть оружие и при удаче потрогать его, а то и похитить.