Мерил Джейкоб - Венецианская леди

• Название: Венецианская леди
• Автор: Мерил Джейкоб
• Жанр: Современные любовные романы

Изложенная здесь захватывающая история происходит в Венеции в начале 30-х годов XX века. Европа еще не знает, что через несколько лет разразится ужасная война, которая перевернет судьбы миллионов людей… Блестящая дама, вращающаяся в самых высших сферах политических интриг, неожиданно почувствовала в своем сердце зарождение странного, почти забытого уже чувства… Но самое страшное заключается в том, что человек, которого она полюбила, состоит на службе у вражеской разведки. Леди Диана принимает сумасбродное, неожиданное решение…

---

Леди Диана ответила:

— Я верю вам, Джимми! Если все это так, с моей стороны было бы несправедливо настаивать. Не будем больше говорить об этом.

Уборная леди Дианы напоминала ателье портнихи. Это был невообразимый хаос платьев, белья, различных головных уборов в низкой комнате с выцветшей зеленой штукатуркой, расписанной арабесками и желтыми раковинами. В старинных канделябрах вместо восковых свечей теперь, по желанию леди Дианы, горели стосвечовые электрические лампочки.

— Джимми, — спросила она, скрытая за трехстворчатым зеркалом, — на сколько человек вы рассчитываете сегодня?

— Вы разослали триста приглашений, следовательно, придет шестьсот человек.

— Ого!

— Но на подобном празднике не может быть меньше; ведь не каждый день бывает коронование догарессы.

— Псевдодогарессы!

— Это ничего не значит… Мой друг, граф Цорци, главный редактор «Gazzetta di Venezia», сообщил вчера, что все большие газеты Милана, Турина и Рима опубликуют отчет об этом вечере… Вы поразите итальянскую аристократию, дорогая!.. А знаете, что больше всего интригует всю Венецию?

— Нет.

— Желание знать, кого вы изберете дожем!.. Леди Диана молча усмехнулась, в то время как Эмма застегивала на ней платье. Джимми бросил взгляд в зеркало.

— Я полагаю, что вы можете мне открыть, кого вы хотите избрать.

— Нет.

— Это, конечно, будет кто-нибудь из трех рыцарей: Мантиньяк, Деклинг или Краузе, не правда ли?

— Не беспокойтесь, Джимми!.. Я сумею решить вовремя… Как вы находите мой костюм? — Чудо… Как вы хороши! Позвольте дожу in partibus[27] поцеловать вас за здоровье Святого Марка, покровителя этого праздника.

— Нет, нет, Джимми, вы испортите мою прическу. Уходите… Да, чтобы не забыть: напоминаю вам, что вы должны быть сегодня вечером как можно незаметнее, вы не лорд Уайнхем, мой друг, не забывайте этого… Ни бестактностей, ни несуразностей, насколько это возможно.

— Будьте спокойны, дорогая!

— Вы должны быть в тени, как подобает.

— Да, да! Я освещаю, но остаюсь в тени… Понимаю… Диана, вас действительно хоть рисуй. Веронез сегодня перевернется в своей могиле…

Едва он закрыл за собой дверь, как с лица леди Дианы исчезла напускная беззаботность. Она живо спросила у Эммы:

— Беппо вернулся?

— Нет еще, миледи!

У Дианы вырвался нетерпеливый жест, и она закусила губу. В это время тихонько постучали в дверь, сообщавшуюся с будуаром. Эмма приоткрыла и доложила:

— Миледи, это Беппо.

— Пусть войдет.

Леди Диана повернулась к гондольеру.

— Какие новости?

— Сударыня, я был на квартире графа.

— Это далеко отсюда?

— Не особенно далеко. Он живет рядом с дворцом Вальмарана, на улице Святых Апостолов.

— Достаточно ли осторожно ты осведомился о приезде графа?

— Да, сударыня, я узнал, что он еще не приехал. Но его ждут с поездом в десять сорок.

— Это все?

— Да, сударыня!

— Хорошо. Оставайся на посту с механиком «Тритона». Вы, может быть, мне понадобитесь сегодня вечером.

Гондольер вышел. Нетерпение леди Дианы, видимо, возрастало. Эмма, не питавшая к Джимми никакой симпатии, позволила себе заметить:

— Пусть миледи не беспокоится. Если господин граф приедет сегодня в десять сорок, то, очевидно, для того, чтобы присутствовать на балу.

— Вы думаете?

— Ведь он обещал миледи приехать.

— Он написал мне письмо из Рима, обещая сделать все возможное, чтобы вернуться сегодня вечером. Но это очень сомнительно. Эмма, прическа мне слишком давит на затылок, и ожерелье скверно надето. Я должна была бы приказать Беппо остаться перед домом Ручини и ждать его возвращения. Я была бы уверена.

— Миледи угодно позвать Беппо?

— Нет… все равно… Который час? Двадцать минут одиннадцатого… Первые приглашенные приедут к одиннадцати часам. Я едва успею закончить туалет.

Эмма заторопилась. Вдруг леди Диана повернулась, чуть не уколов пальцы своей камеристке:

— А если его любовница помешает ему приехать?

— До сих пор она не мешала ему. Он обедал здесь и три раза гулял с миледи. Он не уделяет ей особенного внимания.

— Я презираю красивую женщину, которая терпит, чтобы ее любовник увивался около другой женщины. Она хороша, Джимми сравнивал ее с какой-то картиной Джорджоне в Кастельфранко. Все это очень странно. Ах, если бы я могла подробнее узнать его интимную жизнь, я не билась бы теперь над разрешением этой загадки. Но я не могу допустить, чтобы, услыхав о моих попытках, он мог сказать себе: «Леди Уайнхем настолько заинтересована моей особой, что нанимает сыщиков, чтобы собирать обо мне сведения». Я не желаю этого!

— Если у него есть подруга, она не внушает особенного доверия, судя по обществу, в котором она бывает. Итак, миледи, в добрый час! Женщин этого сорта легко побеждают.

— Из разговора Беппо в прошлый раз я поняла, что она живет в одной квартире с Ручини. Впрочем, Эмма, я предпочитаю не думать об этом.

— Успокойтесь, миледи! У меня предчувствие, что все хорошо окончится.

Леди Диана вздохнула и наклонилась к туалету взять пуховку.

В эту ночь Венеция, казалось, обрела снова несравненную пышность своих былых празднеств, когда «Буцентавр» плавал по морю с трубачами, поднимающими к небу свои трубы с распростертыми по ветру штандартами. Одна за другой, гондолы подходили к мосту — ив освещенном вестибюле дворца, в игре теней и факелов, колеблемых теплым ветерком, виднелся разноцветный хоровод маркиз и домино, разбойников, баядерок, султанш и нереид.

По парадной лестнице дворца, освещенной люстрой, поднималась пестрая процессия ряженых. Они останавливались, чтобы поприветствовать леди Диану, одетую догарессой XVIII столетия, всю в розовом и золотом, пышное видение, воскресшее из времен Казановы. Цензоры нравов, противники роскоши прошлых веков, склонились бы перед исключительной грацией прелестной шотландки и перед царственностью ее венецианского одеяния. Она, казалось, принадлежала к знаменитому роду патрицианок, которыми гордился этот царственный город.

Графиня Мольтомини прибыла в сопровождении своего маленького двора. Клеопатра, одетая лучшим портным Милана, выступила в окружении жрецов, раскрашенных охрой, как бы сошедших с барельефов храма Мединет-Абу. Лоренцетти и Траделетто, одетые новогебридскими людоедами, с ожерельями из челюстей на шеях и с целым каскадом из человеческих костей на обнаженных торсах, были встречены громовым «ура». Кампионе явился в костюме кардинала Ришелье, задрапированный в блестящий пурпур. Фоскарини, император Византии, вошел с Теодорой[28] из Соединенных Штатов, — от которой несло алкоголем на пятнадцать шагов. Затем следовали три чичисбея, почтительно склонившиеся к руке догарессы. Анри де Мантиньяк — королевский мушкетер; сэр Реджинальд — Фальстаф в пурпуре и Эрих Краузе — жестокий рыцарь средневекового ордена св. Вемы.

Все окна дворца были открыты и наполняли Большой канал шумом голосов и смеха, смешанного со звуками джаз-банда. Джимми поместил два оркестра по бокам статуй Победы, стоявших на большой галерее дворца.

Четыреста человек наполняли уже гостиные Реццонико, когда появилась Нина Флорелли в сопровождении командора: Соломон, сын Давида, и Балкис, царица Савская, вся увешанная густой сеткой из драгоценностей. Приближался уже час ужина и посвящения. Леди Диана, выйдя через потайную дверь, прошла в будуар и нервозно позвонила Эмме:

— Его все еще нет, — проговорила она. — Который час?

— Без десяти минут двенадцать, миледи!

— Позовите мне скорее Беппо!

Появился гондольер. Леди Диана приказала ему:

— Немедленно садись на «Тритона», отправляйся на улицу Святых Апостолов и постарайся узнать, приехал ли граф и собирается ли он прийти… Словом, сделай все, что надо, и возвращайся поскорее…

Гондольер ушел. Леди Диана повернулась к Эмме.

— Ему достаточно четверти часа… Как только он вернется, дайте мне знать через Эдварда…

О, как мне хочется скорее узнать!.. Эта неизвестность невыносима.

Она вернулась в гостиную, скрывая свое волнение под улыбкой. Молчание Ручини терзало ее; любезное, но краткое письмо, в котором он не давал прямого обещания приехать, не удовлетворяло ее. Во время танцев Джимми вполголоса спросил ее:

— Ну, что же, Диана, вы уже выбрали дожа?

— Да.

— Кто же он?

— Вы увидите.

Прошло четверть часа. Леди Диана напрасно ждала возвращения гондольера. Через пять минут должны были подать ужин; что делать? Леди Диана предполагала, что коронование произойдет за десертом, но события пошли гораздо более быстрым темпом.

Она приказала дворецкому не подавать сигнала к ужину раньше, чем через десять минут, и присоединилась к веселой группе гостей. Вдруг появился Эдвард и многозначительно кивнул ей головой. Леди Диана выскользнула и направилась в будуар, где ее ожидал Беппо.