Кэрол Берг - Стражи цитадели

• Название: Стражи цитадели
• Автор: Кэрол Берг
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-29035-2

Леди Сериана — одна из немногих, кто знает про Мост Д'Арната, связывающий мир четырех королевств с истинным Авонаром, легендарной родиной чародеев. Ее мужа, Кейрона, казнили десять лет назад как колдуна, новорожденного сына убили… Однако душа мага не канула в вечность, а вселилась в тело юного правителя Авонара, Д'Нателя. Постепенно к Кейрону возвращается память о прошлой жизни, но это происходит слишком медленно, а темные лорды, враги Авонара, уже готовы нанести новый удар…

---

— Послушайте-ка, сударыня, — сказала я старухе, отводя ее от кровати. — Эта суета не идет на пользу вашей племяннице. Да и сами вы выглядите измученной. Я родственница покойного герцога — то есть родня Филомене, как и вы, — и я была бы счастлива, присмотреть за ее светлостью, пока вы отдыхаете. Вы должны беречь себя ради ее блага, разве нет? Отправляйтесь на часок в свои покои. Обещаю, при малейших затруднениях я пошлю за вами.

— Зачем?.. Я никогда… Кто вы такая?..

Я поймала за руку, пробегавшую мимо служанку и велела ей препроводить тетушку Филомены в ее покои, сесть снаружи у входа и исполнять любые ее капризы.

Затем я отправила суетящихся служанок прочь из комнаты: одну — варить бульон, с наказом принести его, только когда я попрошу, другую — протирать всю стеклянную посуду в доме, на случай если доктору что-нибудь потребуется, третью — за чистым холстом, в котором тоже могла возникнуть нужда. Одну-единственную тихоню по имени Нэнси я оставила при себе. Я попросила ее повесить мой плащ, открыть окно и не подпускать прочую прислугу к спальне, чтобы госпожа могла отдохнуть.

После этого я придвинула стул к широкому ложу и принялась ждать.

Не было ничего удивительного в том, что с Филоменой, оказалось, так непросто иметь дело. Ее отец был канцлером Лейрана. Брак по расчету из политических соображений вынудил Филомену поселиться в столь отдаленном от королевского двора месте, как Комигор, а для изнеженной молодой особы, выросшей среди дворцовых интриг и столичных скандалов, это было подобно медленной смерти.

Довольно скоро стоны стихли. Герцогиня прерывисто вздохнула и огляделась.

— Куда все делись?

Она шмыгнула носом и моргнула.

— Я объяснила им, что их наипервейший долг — служить тебе, а заняться этим они могут, освободив комнату, чтобы ты могла дышать. А теперь расскажи, в чем дело. Ты ведь не рожаешь, и не похоже, что скоро соберешься.

Филомена снова взвыла. Служанка вскинулась со стула у двери, но я жестом велела ей оставаться на месте, а затем сложила руки на коленях.

Стон прервался икотой. Герцогиня промокнула глаза.

— Это ужасно. Видишь ли, если б я выносила остальных… Доктор велел мне оставаться в постели, иначе я потеряю и этого. Так страдать от этих проклятых родов, а они все оказываются мертвыми… кроме Герика, разумеется, дорогого моего… Хотя он, конечно, не так нежен, как можно было бы пожелать, совершенно не интересуется тем, чем должен, да еще этот его гадкий характер… Доктор Рен Вэсли велит мне лежать, и тетя Вералли говорит, он, должно быть, считает, что я тоже умру… А сегодня я проснулась с ужасной болью в спине и поняла: конец уже близко.

— А! Теперь понятно. Скольких детей ты потеряла?

— Двоих. Оба родились мертвыми.

Я протянула ей вышитый платочек из стопки у кровати. Филомена высморкалась.

— Так ужасно терять ребенка при рождении. Герцогиня быстро взглянула на меня, как будто только что поняла, кто же сидит перед ней, и быстро натянула атласное покрывало до самого подбородка.

— Я не собираюсь ничем тебе вредить, Филомена. В том, что сделал Томас, он и сам виновен только отчасти. И, разумеется, я не считаю ни тебя, ни твоего сына ответственными за его поступки.

Несколько месяцев назад, еще до того, как Томас освободился от своей разрушительной слепоты, он просил меня приехать в Комигор, надеясь, что я смогу защитить его сына от какого-то неназываемого зла. Тогда я ответила ему отказом. Я не видела причин принимать во внимание опасения человека, спокойно смотревшего, как пытают моего мужа лишь за то, что тот родился чародеем. Я не видела причин заботиться о сыне того, кто перерезал горло моего новорожденного ребенка, чтобы, тот не унаследовал магический дар отца.

Как Томас мог жить с тем, что сотворил? Безумие, наваждение — мне оставалось только верить в это, иначе я не смогла бы его простить.

Филомена потупила взгляд.

— Люди Томаса привезли твое послание вместе с известием о его смерти. Я думала, ты пытаешься меня запугать.

— Давай не будем об этом сейчас. Я уверена, доктор велел тебе лежать ради здоровья ребенка, а не из-за угрозы тебе самой. Спина же, возможно, болит из-за того, что у тебя здесь столько подушек, и вдобавок неудобно сложенных.

Я потянулась к подушкам Филомены и убрала добрую их половину. Остальные же расположила так, чтобы она могла легко менять позу без риска быть задушенной.

Принесенное Нэнси теплое полотенце я свернула валиком и засунула под спину Филомены.

— О, так намного лучше!

— Прекрасно. Нэнси может менять полотенце так часто, как ты пожелаешь. А теперь тебе надо отдохнуть. Когда проснешься, я расскажу тебе и твоему сыну о Томасе то, ради чего я приехала.

— Это его не вернет, — сказала Филомена, устраиваясь в «гнезде» и зевая.

— Не вернет, — подтвердила я.

Я чувствовала себя слегка виноватой за радостное предвкушение, покалывающее мою кожу. Спустя десять лет после ужасной смерти мой супруг действительно вернулся к жизни — эта чудесная тайна до сих пор была не полностью доступна моему пониманию. Всего несколько месяцев прошло со дня летнего солнцестояния, когда потерявший память принц-чародей вторгся в мою жизнь. И лишь считанные недели — с того мига, как я поняла, что это Кейрон каким-то чудом снова ожил в нем, а чародей Дассин подтвердил мои догадки. На исходе того дня, когда они оба прошли через пылающие Ворота Моста Д'Арната и исчезли, мой муж все еще не мог вспомнить ни свое прошлое, ни прошлое Д'Нателя, принца Авонара, в чьем теле он сейчас существовал. Но Дассин уверил меня, что восстановление памяти Кейрона — лишь вопрос времени, труда и чародейства. Он вернется. И узнает меня.

Вид уснувшей Филомены, дышащей ровно и глубоко, вернул меня к той томительной печали, которую не могло облегчить даже чудесное воскрешение Кейрона. Сын моей невестки был жив, а мой…

Велев Нэнси охранять опочивальню, я вышла в коридор и, стоя на верхних ступенях лестницы, заглянула в гулкий колодец надвратной башни. Пыльные струи света лились из высоких и узких окон. Эта башня была сравнительно новой по меркам комигорской истории, но в детстве нам с Томасом она казалась удивительной. Огромные черные и серые плиты, которыми был вымощен ее пол, представляли собой великолепную площадку для сотен игр. Нашей любимой забавой были шахматы, и мы постоянно заманивали и вовлекали слуг, гостей, собак и кошек в наши развлечения в качестве живых фигур. Когда свет падал справа, толстые, заключенные в свинцовые переплеты стекла высоких окон превращали солнечные лучи в радугу. Я сидела на верхней ступеньке и мысленно уносилась по красным, синим и фиолетовым дорожкам далеко от малолюдной сельской глуши, где стоял наш дом.

В своих детских грезах я и представить не могла что-то, хотя бы отдаленно напоминающее странные пути моей жизни и тайны мироздания, оказавшегося намного большим, чем меня учили. Удивительно уже само по себе то, что я вышла замуж за чародея, одного из тех, кого священники и народ Четырех королевств поносили как воплощение зла. Но несколько месяцев тому назад я узнала, что за пределами известного нам мира существует и другой, ввергнутый в долгую и ужасную войну. Гондея — так называется мир волшебников, мир народа, к которому принадлежал и мой муж, хотя и он, и его предки, изгнанные в самое обделенное магией из королевств, позабыли об этом.

Погрузившись в воспоминания, я спустилась по лестнице. Внизу, примыкая к надвратной башне, располагалась моя любимая комната в замке — отцовская библиотека. Я коснулась медной ручки двери…

— Задержитесь-ка на секундочку, сударыня! — окликнул меня из-за спины резкий дрожащий голос — очень знакомый. — Позвольте спросить, кто вы такая и какое у вас дело в герцогской библиотеке, не говоря уже о том, с чего это вы эдак по-хозяйски распоряжаетесь прислугой в этом доме?

Я с улыбкой повернулась к собеседнице:

— Неллия, неужели ты забыла — я же всегда своевольничала!

Хотя пожилая женщина опиралась на трость, от изумления она чуть не рухнула навзничь.

— Сериана! Пусть ослепят и оглушат меня боги, если это не моя дорогая девочка… После такой долгой, такой трудной дороги… Ох, ну надо же…

Она принялась рыться в карманах. Я подхватила ее под руки и усадила на обитую кожей скамью.

— Я уж было начала сомневаться, что увижу здесь хоть одно знакомое лицо. Но если б я могла выбирать, конечно же, я предпочла бы встретить тебя. Сдается мне, что бы там ни было, а с домом по-прежнему все в порядке?

— Ох, дитя мое, как я рада вас видеть. Из всех, кого вы знали, действительно не осталось никого, кроме меня. Госпожа наша, — в это слово было вложено достаточно пренебрежения, чтобы мнение Неллии о жене Томаса сделалось очевидным, — большую часть своей прислуги из города привезла. Задумала всех нас выжить. Хорошо еще, его светлость, брат ваш, не позволил ей отослать ни меня, ни Джона Хэя, ни Бете Суини, белошвейку. Но вы и сами видите, что дела здесь идут неважно. Новых служанок заботит только госпожа и ее добро, Джон Хэй умер два года назад, а Бете отправили на пенсию, она живет у дочери в Грейстеве. Так что я здесь одна осталась. От меня немного пользы, но эти глаза еще не настолько плохи, чтобы не увидеть мою маленькую фею, так нежданно вернувшуюся домой.