Екатерина Иванова - К тебе я руки протяну…

• Название: К тебе я руки протяну…
• Автор: Екатерина Иванова
• Жанр: Фэнтези

Узы бывают разными

---

Говорили, что Приют вырубили в скалах Хозяева Садов. Задолго до того, как туда пришли люди. Только вот зачем сынам деревьев была нужна пещера и как они заставили ее стены оставаться теплыми даже зимой, никто не знал. Люди обжили удобную стоянку. Путников ждал очаг, лежанки, запас дров и немного еды. Уместилось даже стойло, куда Ральт тут же отвел лошадей.

— Госпожа, кто пополняет здешние запасы? — Впечатленный, Ральт обвел рукой пещеру.

— Наши, конечно, кто ж еще? Каждая семья отвечает за Приют по несколько месяцев. Судя по ирриевым чурбачкам, последними здесь побывали дети Ас.

Ральт принялся разводить костер. Лучница села на лежанку и потянулась снять сапоги. Ноги были мокрые. А она так надеялась, что показалось. Просто промерзли, просто промерзли и все, пожалуйста… Нет. Верная обувка подвела. Еще одна капля.

Ильравен бессильно откинулась на стену.

— Ральт, подойди, сядь со мной рядом.

— Что, госпожа?

— Дай ладонь. Ты уж прости, но руки не поднимаются.

— Все в порядке, госпожа.

Он держал ее ладонь, наслаждаясь теплом. Теплом дышали стены и уже разгоревшийся огонь в очаге, теплой была ее рука, почти горячей, и ему вдруг показалось, что где-то у него внутри, за сердцем затеплился огонек. Усталые мышцы расслабились. Он тихонько вздохнул и отпустил Ильравен.

Лучница сползла по стене, пробормотав что-то об отсутствии аппетита, и свернулась клубочком. Ральт накрыл ее походным одеялом и вышел рассветную серь, захватив котелок.

Они добирались до Приюта всю ночь, неудивительно, что Вен так устала.

Снег продолжал идти.

Его разбудил голос Ильравен. Она почти свалилась с лежанки, сбросив с себя одеяло.

Кошмары. Ральт подошел, аккуратно передвинул ее к стене и, укрыв одеялом, тихонько подул в лицо. Так иногда делала тетка Кара, повариха Голубятни, когда младшим снилась буря.

Не подействовало. Вен сжала губы и зажмурилась.

— Ххолодно.

Холодно? Ральт спал в одной рубашке.

— Ххолодно.

Неуверенно он протянул руку и коснулся ее лба. Горячий. Ральт замер в растерянности.

— Госпожа, госпожа… — Он потряс Ильравен за плечо. Безрезультатно. — Госпожа!

Ральт выдохнул и, будто бы на что-то решившись, шепнул:

— Вен!

— Что? — Лучница вскинулась и немедленно со стоном упала обратно.

Растерянный взгляд сфокусировался на Ральте.

— Я заболела.

— Что мне делать, госпожа?

— Коли уж начал, так зови по имени! — На секунду Ильравен стала прежней, но тут же снова обмякла и заговорила тише. — Лоб горячий?

— Да.

— Скверно… Возьми в монашкиных сумках мешочки с травами. Смешаешь… те, на которых белые и зеленые кружки… по щепотке. Завари котелок… Напоишь меня. Я могу не узнать тебя. Не бойся. Только влей… влей в меня эту дрянь. Остудить не забудь.

— Хорошо, Вен, я все сделаю.

Вечером их первого дня в Приюте Ильравен впала в забытье, мечась по лежанке. Невнятное бормотание сменялось стонами. Ральт перенес одеяло и сел рядом, готовый подхватить, если она начнет падать.

Он заставил ее выпить весь котелок, хотя она отталкивала его с силой, странной для больной. Часть отвара досталась его рубашке. Он стирал пот с ее лба, а потом, наплевав на приличия и стыдливость, с ее тела. Растирал холодные ступни шерстяным одеялом. Укутывал, чтобы она пропотела, и переодевал ее, благо было во что. Он вспомнил все, что знал о лечении. Не так уж много. Безмерно мало.

К исходу следующих суток Ильравен, наконец, затихла, и Ральт рухнул в сон, примостившись на лежанке рядом с Вен.

Он проснулся в шаге от бури. Полутора суток хватило, чтобы якорь вытянуло из земли. В отчаянии он потряс Ильравен.

— Вен! Вен! Рьмат Всемогущая, помоги мне!

Вен не отвечала.

По щекам потекли слезы бессилия. Ральт скорчился на коленях рядом с Вен и завыл, предчувствуя падение. Только не снова, нет!

Ветер стих. И буря отодвинулась. Ненамного. Что это?

Вен, не открывая глаз, в полубреду протянула руку и коснулась Ральта.

— Я долж….шна.

Ральт громко всхлипнул и, выхватив тряпку из талой воды в котелке, аккуратно провел ею по горячему лбу Вен.

В неверном свете очага они напоминали двух неумелых любовников, страшащихся причинить друг другу боль вместо радости. Обжигающие руки Ильравен, ведомые долгом и обещанием, скользили по груди Ральта, скинувшего рубашку. Прохладные ладони Ральта несли мимолетное облегчение пышущему жаром телу Вен.

Буря отступала, уводя за собой болезнь, и вскоре лучница уснула, удобно устроившись на плече Ральта.

Не бойтесь, ибо страх есть буря. Опасайтесь, ибо буря пребудет рядом с вами всегда. Тень бури на лице твоем. Служение — твой якорь.

Губы выговаривали привычные слова.

Тепло, словно летним утром. Солнышко светит. Солнышко. Вен…

Они проснулись одновременно… Вен сладко потянулась, скользнув ладонью по щеке Ральта. Она приподнялась на локтях и взглянула ему в лицо.

— Спасибо, Ральт. При скоротечной горячке нельзя оставаться одному.

— Спасибо, Вен.

— Мне-то за что?

— За избавление от бури.

— Рьмат милосердный! Я сумела дотронуться до тебя?

Ральт кивнул, неловко садясь на лежанке.

— Скоро будет завтрак, Вен. Вы лежите пока.

— Вот и славно. В кои-то веки поваляться!

6. Почти дома

Она успела подхватить меня у самого края.

Острый выступ скалы уперся в мое плечо. В шаге впереди билась снежная буря. Каменный козырек защищал от ветра, но снег поднимался выше и выше. Уже по грудь. Мысли ворочались в голове мельничными жерновами. Серо.

Похолодало настолько, что пришлось повесить толстый полог на вход. Вен рассмеялась, увидев специальные штырьки на потолке, украшенные замысловатым узором: «Дети Шаль — затейники, молодцы».

Мы проспали целый день и ночь, поднимаясь только перекусить. Вен была еще слаба, а я заботился о ней. На остальное не было сил.

Неподалеку журчал ручей. Припекало солнышко. Нежарко. В самый раз. Я улыбнулся, потянулся сорвать травинку и царапнул пальцами каменный пол. Сон. Но вода продолжала журчать. Я тихонько поднялся, стараясь не разбудить Вен, и откинул полог. Снега не было. Светлый узкий поток бежал недалеко от пещеры. Капель разбивалась о темный камень под ногами, разлетаясь сияющими брызгами, мгновенно высыхающими на теплом ветру. Над перевалом царило солнце.

Холодная капля упала мне за шиворот, я и не заметил, как шагнул из-под козырька ближе к чуду. И засмеялся. Я смеялся и не мог остановиться, выплескивая отчаяние и горечь последних дней, позволяя нечаянной весне смыть их прочь.

— Пора собираться, Ральт. Перевал подарил нам спокойную дорогу. Поспешим. — Вен потрепала меня по плечу и вернулась в пещеру.

Мы не останавливались на привал. Вен шла быстрее и быстрее, натягивая повод Монашки. До заката оставалось еще часа четыре, когда мы вышли к вьющейся вниз дороге. Вен резко остановилась, и я взглянул вперед.

От подножия гор до горизонта, скрытого в изумрудной дымке, раскинулся зеленый плед. С юго-запада на северо-восток вплетался в основу ткани лазурный уток реки. Блещущий узор золотых цветов слепил глаза, успевшие за доли секунды породниться с мягкой зеленью.

— Золотые Сады. Мы почти дома.

Она почти дома.

Два часа рысью по горному серпантину. Два часа попыток оторвать взгляд от приближающегося чуда. У кромки леса она соскользнула с седла и прижалась к темному стволу дуба. Потерлась щекой о грубую кору и негромко рассмеялась.

— Нас будут ждать. Первый Сад — Шаль.

Лошади мягко ступали по травянистой тропе. Над головой шумел лиственный полог, вечернее солнце пятнало теплый полумрак, отвлекая внимание от резких черт, обманывая взгляд.

Не прошло и часа, как мы выехали на поляну. И в тот же миг с противоположной стороны из-за стволов выскочила огромная кошка.

Я в прыжке сбил Вен с седла и рванулся вперед, наперерез зверю. Ласточка зазвенела в руке.

— Нет!

Тело отказывалось осознавать приказ, но я осилил его, и перекатился кошке под ноги, отставив меч в сторону.

Тяжелые лапы остановилась перед лицом. Из влажных от вечерней росы подушечек выглядывали кончики когтей. Тяжело запахло мускусом.

— И-иль! — Тонкий голосок пронесся мимо меня, за спину, в сторону Вен.

Я аккуратно, не делая лишних движений, обернулся.

Лучница стояла между лошадьми, держа на руках девочку лет пяти. Та уцепилась за ее шею и со страхом глядела на… меня?

— Ну все, все, Ли. Дядя Ральт не хотел ничего плохого. Он сейчас спрячет эту железяку в ножны.

Вен сделала ударение на «ножнах», и я убрал Ласточку. Аккуратно распрямился и обернулся назад, к зверю. Она смотрела мне прямо в глаза. Огромная.