ИГОРЬ ИРТЕНЬЕВ - Стихи и проза

• Название: Стихи и проза
• Автор: ИГОРЬ ИРТЕНЬЕВ
• Жанр: Прочий юмор

Стихи и проза Игоря Иртеньева разных лет

---

Он бросил в лицо делегатам:

– Винить вы меня не должны.

Имею я полное право

Любые давать интервью.

Даю их не ради я славы,

А ради их правды даю.

Грозит перестройке опасность,

Повсюду разлад и раздор,

Да здравствует полная гласность!

Да сгинет навеки Егор!

Своим выступленьем оратор

Поверг в изумление зал,

От ужаса встал вентилятор,

И в обморок кто-то упал.

Настало такое молчанье,

Какое бывает в гробу,

Не веря себе, свердловчане

Застыли с росою на лбу.

Но Бондарев крикнул: – Полундра!

Гаси эту контру, братва!

Загоним в карельскую тундру

Его за такие слова.

Затем ли у стен Сталинграда

Кормил я окопную вошь,

Чтоб слушать позорного гада,

Нам в спину вогнавшего нож?!

Тут, свесясь по пояс с галерки,

Вмешался какой-то томич:

– Пора бы дать слово Егорке,

Откройся народу, Кузьмич.

Свои разногласья с Борисом

До нас доведи, не таясь,

Коль прав он – так снова повысим,

А нет – сотворим ему шмазь.

– Секретов от вас не имею, -

Степенно ответил Егор, -

Сейчас объясню, как умею,

В чем наш заключается спор.

Таиться от вас мне негоже,

Коль речь тут на принцип пошла,

Мы были в стратегии схожи,

Но тактика нас развела.

Борис – экстремист по натуре,

С тенденцией в левый уклон,

Троцкистской наслушавшись дури,

Он делу наносит урон.

И пусть за красивую фразу

Сыскал он в народе почет,

Но нашу партийную мазу

Бориска в упор не сечет.

Родную Свердловскую область,

В которой родился и рос,

На хлеб посадил и на воблу,

А пива, подлец, не завез.

Да хрен с ним, товарищи, с пивом,

Не в пиве, товарищи, суть,

Пошел он вразрез с коллективом,

А это не кошке чихнуть.

Теперь, когда все вам известно,

Пора бы итог подвести,

Нам с Ельциным в партии тесно,

Один из нас должен уйти.

При этом не хлопая дверью,

Тут дело не в громких хлопках,

Я требую вотум доверья,

Судьба моя в ваших руках.

И маком расцвел кумачевым

Взметнувший мандаты актив:

– С Егором навек! С Лигачевым!

А Ельцина мы супротив.

Я в том не присутствовал зале,

Не дремлет Девятый отдел,

Но эту картину едва ли

Забудет, кто в зале сидел.

Цепляясь руками за стены,

Белей, чем мелованный лист,

Сошел с политической сцены

Освистанный хором солист.

Про Петра (опыт синтетической биографии)

Люблю Чайковского Петра!

Он был заядлый композитор,

Великий звуков инквизитор,

Певец народного добра.

Он пол-России прошагал,

Был бурлаком и окулистом,

Дружил с Плехановым и Листом,

Ему позировал Шагал.

Он всей душой любил народ,

Презрев чины, ранжиры, ранги,

Он в сакли, чумы и яранги

Входил – простой, как кислород.

Входил, садился за рояль

И, нажимая на педали,

В такие уносился дали,

Какие нам постичь едва ль.

Но, точно зная, что почем,

Он не считал себя поэтом

И потому писал дуплетом

С Модестом, также Ильичом.

Когда ж пришла его пора,

Что в жизни происходит часто,

Осенним вечером ненастным

Недосчитались мы Петра.

Похоронили над Днепром

Его под звуки канонады,

И пионерские отряды

Давали клятву над Петром.

Прощай, Чайковский, наш отец!

Тебя вовек мы не забудем.

Спокойно спи

На радость людям,

Нелегкой музыки творец.

Соком живым брызнем…

Соком живым брызнем,

В солнечный диск метя,

Да – половой жизни!

Нет – половой смерти!

Считалочка для всех

Раз.

Два.

Три.

Четыре.

Пять.

Шесть.

Семь.

Восемь.

Девять.

Десять.

Цветы и чувства

Когда я нюхаю цветы,

Живой рассадник аромата,

Мне вспоминается, как ты

Со мной их нюхала когда-то.

Мы подносили их к лицу

И, насладясь благоуханьем,

Сдували с пестиков пыльцу

Совместным трепетным дыханьем.

Ты обрывала лепестки,

Народным следуя приметам,

Любовь до гробовой доски

Тебе мерещилась при этом.

Но я-то знал, что жизнь – обман

И должен поздно или рано

Любви рассеяться туман,

Как это свойственно туману.

И я решил начистоту

Поговорить тогда с тобою,

Поставить жирную черту

Под нашей общею судьбою.

Наш откровенный разговор

Вошел в критическую фазу,

И в результате с этих пор

Тебя не видел я ни разу.

Но вновь несут меня мечты,

Когда в саду в часы заката

Один я нюхаю цветы,

Что вместе нюхали когда-то.

1987

Ах, отчего на сердце так тоскливо?

Ах, отчего на сердце так тоскливо?

Ах, отчего сжимает грудь хандра?

Душа упорно жаждет позитива,

Взамен „увы“ ей хочется „ура!“.

Повсюду смута и умов броженье,

Зачем, зачем явился я на свет -

Интеллигент в четвертом приближенье

И в первом поколении поэт?

Безумный брат войной идет на свата,

И посреди раскопанных могил

На фоне социального заката

Библиофила ест библиофил.

Быть не хочу ни едоком, ни снедью,

Я жить хочу, чтоб думать и умнеть,

На радость двадцать первому столетью

Желаю в нем цвести и зеленеть.

Неужто нету места в птице-тройке,

Куда мне свой пристроить интеллект?

Довольно быть объектом перестройки,

Аз есмь ея осознанный субъект!

Встреча

День весенний был погож и светел,

Шел себе я тихо, не спеша,

Вдруг американца я заметил,

Гражданина, значит, США.

Он стоял, слегка расставив ноги,

Глядя на меня почти в упор.

Как тут быть?

Уйти ли прочь с дороги?

Лечь пластом?

Нырнуть в ближайший двор?

Сотворить ли крестное знаменье?

Словом, ситуация не мед.

Кто бывал в подобном положенье,

Тот меня, я думаю, поймет.

Вихрем пронеслись перед глазами

Так, что не успел я и моргнуть,

Детство,

Школа,

Выпускной экзамен,

Трудовой,

А также ратный путь.

Вот уже совсем он недалече,

Обитатель чуждых нам широт,

И тогда, расправив гордо плечи,

На него пошел я, как на дзот.

Сжал в руке газету, как гранату,

Шаг, другой – и выдерну кольцо.

Было мне что НАТО,

что СЕАТО -

Абсолютно на одно лицо.

Побледнев от праведного гнева,

Размахнулся я, но в этот миг

Вдруг возникла в памяти Женева

И Рейкьявик вслед за ней возник.

Ощутив внезапное прозренье

И рассудком ярость победив,

Подавил я старого мышленья

Этот несомненный рецидив.

И пошел, вдыхая полной грудью

Запахи ликующей весны…

Если б все так поступали люди,

Никогда бы не было войны.

Ероплан летит германский…

Ероплан летит германский -

Сто пудов сплошной брони.

От напасти бусурманской

Матерь Божья, сохрани!

Кружит, кружит нечестивый

Над Престольной в небеси,

Отродясь такого дива

Не видали на Руси.

Не боится сила злая

Никого и ничего,

Где ж ты, Троица Святая?

Где родное ПВО?

Где же ты, Святой Егорий?

Или длинное твое

Православию на горе

Затупилося копье?

Кружит адово страшило,

Ищет, где б ловчее сесть…

Клим Ефремыч Ворошилов,

Заступись за нашу честь!

Острой шашкою своею

Порази врага Руси,

Чтоб не смог у Мавзолея

Супостат раскрыть шасси.

А и ты, Семен Буденный,

Поперек твою и вдоль!

Иль не бит был Первой конной

Федеральный канцлер Коль?

Невский-князь, во время оно