Дональд Гамильтон - Опустошители

• Название: Опустошители
• Автор: Дональд Гамильтон
• Жанр: Шпионский детектив

---

— О, Боже!

Дженни мигом очнулась, прервала полубредовую речь и захлопотала. Пенелопа шевельнулась. Приподнялась. Я взял кувшин и отправился в ванную. Да, теперь, когда все усилия пошли насмарку, мне удалось, наконец-то, завоевать доверие Женевьевы Дрелль. Частный детектив Клевенджер, умеющий неплохо драться и нехудо стрелять, надежный друг и союзник, защита и опора... Тьфу!

— Девочка в порядке? — негромко спросил я, выходя в комнату.

— Очки сломались, на подбородке синяк, а в остальном — цела. Кажется... Да, милая?

Пенелопа неразборчиво пробормотала что-то маловразумительное. Поднеся ей кувшин, я нежданно припомнил: там, в моем номере, она болтала о каких-то распоряжениях Ганса, дальнейших инструкциях, сообщенных перед грозным явлением Фентона... Слабая, но все-таки надежда!

— Уносим ноги, — произнес я внушительно. — Быстро и безо всякой суеты. В чем стоим — в том и удираем. Не расплачиваемся, не выписываемся у портье. Просто удираем. Понятно?

Женевьева заколебалась, но взглянула на двоих мертвецов и с усилием ответила:

— Хорошо, Дэйв. Что нужно делать?

— Пенелопу оденешь, как была в ресторане. Сама не переодевайся — только расчеши волосы, поднови помаду и гляди задорней. Вещей не брать. Можете прихватить кошельки, зубные щетки — все, что вмещается в маленькую наплечную сумочку. Выходите совершить ночную прогулку по городу. В моем обществе, на моей машине.

— Где встречаемся?

— Я тоже прихвачу пару мелких вещиц, а потом подгоню фольксваген к парадному подъезду. Четверть... нет уж, для верности скажем: полчаса.

Мы сверили оба циферблата: Женевьевин и мой собственный.

— Повторяю, ровно через тридцать минут, у парадного подъезда. Команде петь и веселиться! Забираетесь в машину — и укатываем. О`кей?

Оставив обеих в приятном обществе мертвецов, я удалился. Вновь поглядел на циферблат: двенадцать тридцать семь. Следовало бы, наверное, сыскать платный телефон, позвонить Маку, посыпать голову пеплом и покаяться, но разумней казалось погодить. И докладывать не только о вопиющих и непростительных глупостях. Да и время подгоняло...

Возможно, я страдаю избыточной подозрительностью, но запас доверия к людям на ближайшие дни исчерпался почти полностью. Поэтому я все же воспользовался телефоном, попросил дежурного по гаражу подогнать VW куда следовало, забежал к себе, схватил кое-что нужное, громко захлопнул дверь, направился к лифту.

Придавил кнопку, дал металлическим створкам распахнуться и захлопнуться вновь. Лифт, оскорбленный ложным вызовом, скользнул восвояси, на первый этаж.

А я немного подождал.

Признаю: проворства прекрасным дамам было не занимать стать. Не встречал женщины, способной сменить чулки и привести б образцовый порядок вычурную прическу ровно за четыре минуты. И не видал пятнадцатилетней особы, умеющей из шкафа извлечь — уж не говорю, нацепить, — юбку, блузку и джемпер.

Но ровно через четыре минуты после того как захлопнулся лифт. Пенни и Дженни возникли в коридоре. И спешили, точно со сковородки раскаленной удирали. На ходу продолжали застегивать пуговицы, жужжать “молниями”, рыться в сумочках. Так увлеклись, что не сразу и меня приметили.

А когда приметили — обмерли.

Я приблизился к Женевьеве, старательно изображая ленивое разочарование, и безо всякого удовольствия отвесил ей умеренно хлесткую оплеуху.

— Дрянь паршивая! — промолвил я усталым голосом. — Вшивая, никчемная мразь. Пятки салом намазали? Покинули доброго друга и два славных трупика ему на память оставляете?

Дженни беспомощно оглянулась на дочку:

— Дэйв, я...

Запустив руку в карман, я извлек маленький складной нож и тряхнул кистью, выбрасывая лезвие. Это не слишком удобно, зато впечатляет наблюдающих.

— Я пытался быть мягким и уступчивым, ирландочка. И ни в чем никого не винил, верно? Попросил только: давайте держаться вместе и спасаться сообща — если возможно спастись. Но стоило выйти за дверь, и нате вам! Прошу любить и жаловать! Бегут, как старые добрые крысы со старого дырявого корабля.

— Дэйв, — умоляюще сказала Женевьева, — Дэйв! Пожалуйста, я не хотела...

— Ты ничего никогда не хочешь, дорогая. Но с кем играть вздумала? С приходским священником или профессором астрономии? Любимый сын мамаши Клевенджер эдаких шуток не жалует и в одиночку на электрический стульчик не сядет. Не прошу, предупреждаю: под судом и следствием очутимся вместе, подохнем сообща. Кое-кто может помереть раньше прочих. Один-единственный ложный шаг — и я прикончу Пенелопу. Надеюсь, ты мне веришь... госпожа Коловорот. Шагом марш к автомобилю, и рты до ушей! Неверный жест, неверный звук — потроха выпущу. Не тебе, а дочке, заруби на носу. Кстати, отличная мысль. Тебе попросту отрублю носик вот этим нержавеющим лезвием. Револьверов не люблю, а ножами орудовать навострился. Это шутка. Плоская. Словно клинок.

Как импровизация, речь моя прозвучала довольно сносно. И вселила в милых дам известное почтение ко мне. Они послушно вступили в лифт, образцово смеялись и болтали, покидая гостиницу, безропотно уселись в дожидавшуюся нас машину. Парадом, наконец, командовал я.

Монреаль — огромный город, и пришлось долго колесить, прежде нежели я умудрился покинуть его. Включил радио. Местные станции сорили в эфире идиотской современной музыкой и пулеметным треском французской речи, в которой ни М. Хелм, ни тем паче Д. Клевенджер отродясь не были сильны. За городской чертою, впрочем, я нащупал передачу на английском и удостоверился: туго доводится не мне одному.

На белом свете по-прежнему царили безумие, кутерьма и кавардак. Самолеты градом сыпались из поднебесья, корабли тонули целыми армадами, самозабвенно сталкивались автомобили, прилежно рушились под откос поезда, американский военный флот неутомимо разыскивал сгинувшую без вести субмарину с атомными ракетами на борту. Вспоминали участь подводной лодки “Трешер”, пропавшей несколько лет назад при столь лее загадочных обстоятельствах. Она погрузилась — и более не всплыла. Нигде.

Я правил автомобилем, слушал и давался диву. Повторяю: не выношу ни газет, ни телевидения, ни последних новостей как таковых, но поневоле вынужден пичкать голову галиматьей, ибо случайно вычитанная заметка или услышанный обрывок передачи могут иметь прямое либо косвенное отношение к делу. Правда, не могу сказать, кое общение растаявшим в пучинах подводным лодкам с моим заданием. Пускай участью “Трешера” и родственных ему железных рыбок занимаются адмиралы. А у меня и без флотских неприятностей — хлопот полон рот.

Новости завершились коротким сообщением о двойном убийстве в отеле “Voyager”. Не беда. Если даже и успел Джонстон побывать на месте происшествия, то вряд ли получил достаточно сведений, чтобы помчать в ненужную сторону, сиречь нам вослед.

Я высмотрел темную, пустынную придорожную стоянку, свернул и затормозил.

Дженни, ехавшая рядом, повернула голову. На заднем сиденье закопошилась Пенелопа. Насмотревшись на слаженную деятельность мамы и дочки, я предпочел бы не иметь ни ту, ни другую за своей спиной. Однако, спереди хватает места лишь двоим.

— Так-с, — объявил я хладнокровно. — Ракета стартовала, первая ступень отвалилась благополучно. Теперь скажу огромное спасибо тому, кто укажет верный курс. Обидно залететь на Марс, ежели требуется Луна.

Дамы безмолвствовали.

Я посмотрел на Женевьеву.

— Ирландочка! Не вынуждай разыгрывать Ларри!

— Что? Ларри?

— Так нарицали при жизни одного из монреальских покойников. Того, который любил косточки сокрушать... Но, козочка, я ведь не сопляк вроде Фентона, и косточками не ограничусь. Не разольетесь певчими канарейками — горлышки перережу.

— Что... Что тебе нужно знать?

— Загвоздка в том, что именно сейчас я ничего знать не желаю. Только назовите направление. Дэйву Клевенджеру надо срочно убираться из этой страны, а возможно, и с этого континента. Ваши попечители наверняка позаботились обо всем и все подготовили для быстрого и успешного бегства. Рюйтер погиб, и возникла вакансия...

Никто не ответил.

— Только направление! Север, юг, восток, запад? Куда? По дороге договоримся о прочем, но по дороге, потом!

Безмолвие. Полная тишина.

Я вздохнул:

— Пенни, весьма сожалею: придется покинуть машину. Выбирайся, пока я сниму пиджак и подверну рукава. Прости, я понимаю, неприятно делаться боксерской грушей, но скажи спасибо маменьке...

Пенелопа тихо заныла:

— Мама, ради Бога, скажи ему! Не надо... Я больше не выдержу! Скажи направление! Пожалуйста!

Сделав долгий, глубокий вздох, Женевьева произнесла:

— На северо-восток, мистер Клевенджер. Вдоль реки Св. Лаврентия, по южному берегу, мимо Квебека. Доезжайте до Ривьер-дю-Лу, затем сворачивайте вправо, на Фредериктон.