Люсьен Гольдберг - Скандалы

• Название: Скандалы
• Автор: Люсьен Гольдберг
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-7027-0189-5

Нелепо погибает самая язвительная ведущая колонки светских новостей крупнейшей нью-йоркской газеты. Кто унаследует трон профессиональной сплетницы? Ее талантливая помощница, интуитивно чувствующая грядущие скандалы, или соблазнительная крошка, для которой не существует преград в достижении поставленной цели?

---

Рона убрала руки за спину и заставила себя широко улыбнуться.

– Итак? – сказала она, стараясь придать своему голосу веселую непринужденность вкупе с любопытством.

– Рона, – обратилась к ней Перл, почти воркуя. Казалось, она поет на клиросе. – Как я слышала, ты хорошая подруга Джорджины Дайсон.

„Проклятье, – подумала Рона, – Джейсон – единственный, кто знал об этом, но он не проболтался бы Перл, даже если бы она загоняла ему под ногти раскаленные скрепки для бумаг". Тут замешан кто-то другой, а значит, ей следует тщательно взвешивать каждое слово.

– Ну, в общем-то... мы работали когда-то в „Восхитительной пище", – небрежно обронила Рона. – Я бы сказала, что мы были скорее коллегами, чем подругами. Ее считали весьма талантливым специалистом по оформлению стола.

Что-то возле носа Перл, явно ускользнувшее от внимания хирурга, дрогнуло.

– „Восхитительная пища"? В журнале? Вы там работали? – спросила Перл, несомненно осведомленная об этом.

– Конечно.

– Хм, – разочарованно буркнула Перл, опуская глаза. – То есть до того, как она вышла замуж за Таннера Дайсона.

– Задолго до этого.

– Значит, ты была на их свадьбе? – просияв, спросила Перл.

– О, нет. Я же сказала: мы были только коллегами. И отношения наши почти прервались, когда я перешла сюда. А вскоре и она ушла работать в „Курьер", где и встретила Таннера Дайсона.

– Так ты никогда с ним не общалась? – Лицо Перл опять стало сумрачным и замкнутым.

– Ну как же, в общем-то виделась.

В глазах Перл снова мелькнула тень надежды.

– Как-то вечером я стояла перед „Блумингдейлом", а с Третьей авеню вырулил какой-то огромный лимузин, и Джорджина окликнула меня из окошка. Они с Таннером подвезли меня домой. Он очень симпатичный и даже обаятельный.

– Они... подвезли... тебя... домой, – медленно повторила Перл. – Ага, понимаю.

– Вы интересуетесь этим, потому что Джорджина только что прислала мне рукопись, – сказала Рона, понимая, что бросает Перл вызов. Негоже, чтобы она первой узнала об этой рукописи.

– Верно. – Лицо Перл стало маскообразным, а между тонкими полосками губ выступили серые зубы. Перл была так убеждена в непреложности своего права знать все, что Рона поняла: ей следует отвечать, не дожидаясь следующих вопросов. – Я заметила, – сказала Перл, – что рукопись не зарегистрирована. Между тем должно регистрироваться все, что к нам поступает.

Взгляд Перл устремился куда-то между ключиц Роны. Перл терпеть не могла смотреть кому-то в глаза, а потому обычно обозревала пространство от промежности до пояса.

– Простите, я собиралась сделать это сегодня.

– А ты прочитала это?

– О, да, – ответила Рона, возблагодарив Бога за то, что справилась с этим.

– Ну и?..

Рона потерла переносицу, почувствовав приступ головной боли.

– Довольно обычный материал. Похоже, мы уже освоили эту тему со „Счастливым домом" Нэнси Джиллиан. Кроме того, есть „Всеобщий каталог уборки и стирки".

– Эту книгу выпустил не „Уинслоу-Хаус", – сказала Перл нравоучительным тоном, не терпящим возражений.

– В том-то и дело. Не думаю, что мы можем конкурировать.

Откинувшись на спинку стула, Перл вытащила розовый листок из стопки бумаг на столе.

– Знаешь, что это такое?

– Простите, Перл, я только что пришла.

– Конечно, – сказала та, кисло улыбнувшись. – Это второй звонок от Роб Роя Каданоффа. Первый был в девять. Кстати, в это время начинается рабочий день.

Рона знала, что за этим последует. С ней уже случалось такое. Муж одной из самых ничтожных писательниц получил доступ к печати и почте, поскольку играл в гольф с боссом „Уинслоу-Хаус" Роб Роем Каданоффом. Роне пришлось не столько редактировать, сколько переписывать эту кучу навоза. Издательству это недешево обошлось. „Уинслоу-Хаус" заплатил за аренду помещения, где валялись книги, возвращенные магазинами.

Никогда не жаловаться, никогда не спорить, мрачно напомнила себе Рона. Жаль, что старый господин Р.Р.Каданофф не ездит в подземке.

– Насколько я понимаю, мистер Каданофф – приятель Таннера Дайсона.

Перл до предела вытянула жилистую шею. Впервые глаза убийцы, смотрящие прямо из черепа, впились в Рону.

– Купи это, Рона, – прошипела она. – Для начала предложи пятьдесят.

Встав, Рона оправила юбку.

– Пятьдесят, – спокойно повторила она.

– И прибавляй по двадцать пять тысяч. Если придется превысить сотню, звони мне.

– Сто... тысяч... долларов? – чуть не поперхнувшись, переспросила Рона, вспомнив о скаредности Перл, которая вынимала скрепки прежде, чем вернуть секретарше почту. Только Перл позволяла себе уточнять цены на десерт на общих ленчах. А над деньгами „Уинслоу-Хаус" она тряслась так, словно они были кровью, сочащейся из ее ран.

– Именно так, – сказала Перл. – И если будет давить, уступи ему права и на зарубежные издания.

– Прошу прощения, Перл. Должно быть, я чего-то не понимаю. Кто это „он", с которым мне придется торговаться?

– Вот. – В руке с ярко-красными ногтями Перл держала клочок бумаги. – Это номер телефона Ирвинга Форбраца. Он ее представляет. Ты хоть знаешь, кто такой Ирвинг Форбрац?

– Конечно. У меня есть телевизор, – терпеливо сказала Рона, взяв бумажку. – Я ему сразу же позвоню.

Она вышла в холл, держа бумажку двумя пальцами, точно так же, как Перл. Перл...

До чего захватывающее чувство ненависть, подумала она. Его сила как-то странно опьяняет.

22

Самое большое удовольствие Абнер Хун получал от телефона; набирая номер, он просто хмелел. Телефон был в его маленьком „Триумфе", он носил аппарат с собой в неизменном атташе-кейсе; телефоны стояли в каждой комнате его апартаментов на Слоан-сквер, хранящих следы былого благосостояния. В последние несколько лет он привык прибегать к услугам „Уиззарда", маленького, размером с ладонь, компьютера, в программу которого были вписаны тысячи необходимых ему номеров.

В течение тридцати лет он мало-помалу плел сеть, которая в конце концов охватила почти весь мир, и значительно превзошел в этом Лолли Пайнс. За все эти годы, кажется, не было дня, когда он хотя бы полчаса не говорил с ней по телефону. Для такого сверхзанятого человека, как Абнер, полчаса значили очень много.

Вернувшись в лондонскую квартиру, он в первое же утро сполна ощутил пустоту, оставшуюся в его душе после смерти Лолли. Он поймал себя на том, что, потянувшись к телефону на ночном столике, начал набирать код США. Поняв, что делает, Абнер медленно опустил трубку. Его жизнь необратимо изменилась.

Из своего расписания он вычеркнул полчаса, отведенные на разговоры с Лолли. Открывая страницу „Курьера", на которой он много лет видел фотографию Лолли, и не находя ее, Абнер сначала чувствовал печаль, но когда пошла третья неделя со дня ее смерти, он удивился, почему до сих пор ей не нашли замены. Ведь жизнь как-никак продолжается.

В понедельник утром, по обыкновению ровно в восемь, Абнер вошел в общередакционный зал „Лондон газетт", последнее издание такого рода, оставшееся на Флит-стрит. Он мог работать везде, но любил атмосферу этого зала, напоминающего театр. Здесь, бок о бок с другими, он принимался делать все то, что входит в обязанности светского хроникера.

Едва он начал проглядывать присланную по факсу из „Ньюсдей" колонку Лиз Смит, как зазвонил телефон у него на столе.

– Хун слушает, – сказал он тем особым тоном, каким всегда говорил по телефону.

– Мистер Хун? – спросил оператор. – На второй линии Кенсингтон Палас.

Абнер, чрезвычайно возбужденный, вскочил из-за стола. Он всегда разговаривал с принцессой Маргарет стоя – не только из уважения к короне, присущего убежденному тори; его коллеги дол были знать, что он говорит с лицом королевской крови.

Услышав голос ее королевского высочества, протяжно произносивший его имя „А-а-абне-е-ер", он прижал трубку плечом и поспешно натянул пиджак.

– Доброе утро, мадам, – сказал он так громко, чтобы коллеги услышали его. – Благодарю вас, мадам. Да, очень впечатляющая поездка... Да, да, просто ужасно.

Замолчав, он стал слушать, как принцесса, утопая в подробностях, стала рассказывать длинный анекдот о том, как она сидела за одним столом с Лолли Пайнс на вилле Али-Хана в Сардинии. Впрочем, он не особенно вникал в его суть, пытаясь вспомнить что-нибудь достойное внимания принцессы. Он знал: она позвонила ему лишь для того, чтобы услышать сплетни из первых уст и не просматривать газету. Осведомленность была разменной монетой Абнера, и он щедро одаривал всех.

Принцесса, начав смеяться и фыркать, дала понять, что ее повествование подходит к концу.

– О, ваше высочество, Лолли у вас, как живая. Просто потрясающая история, я слушал ее затаив дыхание, – сказал он с восторженным придыханием. – Ах, да, прием у Гарнов... Да, да, конечно. Он и был целью моей поездки, мадам.

Боже милостивый, подумал он, об этом проклятом приеме он может рассказать ей только одно – что там стояла чудовищная жара.