Алексей Автократов - Афера

• Название: Афера
• Автор: Алексей Автократов
• Жанр: Детектив

Каким должен быть современный физиологический очерк?

По-видимому, не совсем таким (или совсем не таким), каким он предстал перед русским читателем в первом отечественном опыте освоения этого жанра — знаменитой «Физиологии Петербурга» с участием Виссариона Белинского, Николая Некрасова, Владимира Даля. Эти очерки городского быта, подражавшие французским образцам (в том числе «Физиологии Парижа» Оноре де Бальзака), отказывались от всяких художественных намерений и ставили своей задачей только «более или менее меткую наблюдательность», как пояснял во «Вступлении» Белинский…

Впрочем, Алексей Автократов уже прошелся и по этой дорожке. Его первые очерки «Лужа» (ДН, N№ 1, 2001), «Вьючные люди» (ДН, N№ 5, 2001), «„Подсадка“ на Белорусском» (ДН, N№ 2, 2002) отличает та самая требуемая «меткая наблюдательность», и их без колебаний можно отнести к разряду классического физиологического очерка, подоплекой и основой которого всегда было освоение литературой новых, ранее незнакомых и читателю, и автору, пластов жизни, «углов и закоулков» большого города.

Очерк, который вам предстоит прочесть, — работа в известной степени экспериментальная. Оценить степень смелости этого эксперимента можно, лишь будучи знакомым с автором. Дело в том, что Алексей Автократов чрезвычайно пристрастно относится к любым текстам (в особенности к тем, что пишет сам) и требует от них «правды, только правды и одной лишь правды». Он убежден, что право писать о чем бы то ни было дает лишь доскональное знание предмета. Более того, сам пишет лишь о том, что потрогал своими руками и испытал на собственной шкуре, — возможно, сказываются въевшиеся в плоть и кровь установки историка, который сменил изыскания в архивах на нелегкий труд челнока или риелтора не по заданию редакции или из исследовательского любопытства, а по злой житейской нужде.

И все же в «Афере» он постарался не просто описать «физиологию» особого мира, связанного с торговлей жильем, но и придать повествованию динамику и остроту, внеся в очерк интригу и построив его как историю одного мошенничества. Предоставим читателю судить, насколько удачным оказался эксперимент.

---

— Пра-аздник, — каркает из угла сухонькая, додревних лет бабка — мать хозяйки. — У них что ни день — праздник. Тьфу.

Все время она сидела в своем кресле в углу и лишь враждебно молчала, но теперь, видно, решила, что пришел ее час. Она прижилась в этой просторной квартире и не хочет никуда переезжать.

— Можно сходить, попросить уменьшить громкость, — обращаясь к хозяйке, пытается спасти положение Алекс. — Они же нормальные люди.

Бугай — педрило, а не вор в законе.

— Лида, сходи, — говорит хозяин не своим голосом.

У него быстро белеет лицо и начинают мелко трястись руки. Хозяин этот мужчина очень ненадежный в смысле нервишек — шалят они у него еще с «застойных» времен, когда служил хозяин «по линии питания» у бывшего Андрея Андреевича Громыко и был меньше повара — так, по совсем старому счету, кухонным мужиком. «И допустил, — рассказывал, — я однажды одну ошибку, какую — не спрашивай. И говорит мне сестра-хозяйка, понял? Сестра-хозяйка его. „Еще раз, — говорит, — и тебя в двадцать четыре часа не будет, и семьи твоей в двадцать четыре часа не будет. Не то что в Москве, а вообще не будет“. С тех пор я и нервный такой. Если что — извини».

— Иду, иду… — Хозяйка видит нехорошие признаки и умоляюще вскидывает руки. — Сейчас скажу им.

— Пра-аздник, — не унимается старуха. — Дожить спокойно не дадут. Тьфу.

— Мама, ну что ты говоришь? Завели раз музыку, так ты…

— Кажный божий день — праздник.

— Ладно, спасибо, — снимается с места Сергей Дмитриевич. — Я все посмотрел.

Алекс с каким-то одеревеневшим хозяином провожает его в прихожую. Стараясь не встречаться с ними взглядом, Сергей Дмитриевич пожимает руки.

— Я подумаю и вам позвоню, — вселяет в Алекса бездну надежд милейший Сергей Дмитриевич и уходит.

Но он не позвонит, это очевидно. Педрило Бугай плюс Старая Карга сломали готовую вот-вот завязаться сделку. Разумеется, Алекс позвонит ему сам. Мгновенно, как только подберет аналогичную квартиру. Ее надо вырыть хоть из-под земли. И тут же Алекс ловит себя на мысли, что это мечты. Такие квартиры попадают на эксклюзив лишь случайно, другой не будет. Впрочем, и эта не пропадет — купит ее в ближайшее время не хирург-профессор, так ворюга либерал, Алексу какая разница…

— Вы, Иван Иванович, в следующий раз тещу-то изолируйте как-нибудь. Хорошо?

Хозяин только кивает головой, удерживая шкворчащую на языке каленую матерщину. Ладно, не боись, хозяин, продадим, твоя квартира классная (небось Громыко дал?), только тебе об этом подробно знать не надо, чтобы ты не возгордился и не начал заламывать цену. А Алексу со всех ног в ТБТИ «Восточное-2» надо — получить заказанные зараньше справочки, куда ж без них-то? Никуда.

После того как покупатель вносит задаток, фирма снимает квартиру хозяина с продажи на оговоренный срок. Успеет покупатель решить свои проблемы (если они есть) и выйти на сделку — молодец, не успеет — его трудности, потеряет задаток. Но и фирма берет на себя обязательство подготовить к сроку все необходимые для продажи документы. Иногда эти сроки бывают сжатыми — дней десять. Тогда для ведущего сделку агента начинается бег с препятствиями. Перво-наперво — к нотариусу, выправить доверенность агенту от хозяина на сбор справок и совершение всех необходимых действий, связанных с отчуждением собственности. Это просто, но все же время идет. Имея на руках доверенность и взяв у хозяина (а чаще — у себя же в сейфе) правоустанавливающие документы (на основании которых тот владеет собственностью — первичные , то есть те, которые человек получил при приватизации, или вторичные — договор купли-продажи, мены и проч.), агент приступает к сбору документов по сделке.

В простых случаях — когда отчуждаемая квартира не отягощена ни несовершеннолетними детьми, ни необходимостью уплаты налога на наследование или дарение, ни, упаси Бог, различными видами ренты, ограничениями прав и проч. (это отдельный разговор), требуется собрать «документы ТБТИ (Территориального бюро технической инвентаризации)» и «документы РЭУ». Приличные фирмы добывают также справки о том, что продавец не является клиентом психоневрологического и наркологического диспансеров (ПНД и НД). Такие справки самому риелтору добывать крайне затруднительно, не дадут ни по какой доверенности — врачебная тайна. Если же попросить хозяев, можно сильно испортить отношения («Да за кого вы меня принимаете?»), а это ни к чему. Поэтому такие справки заказывают через подмазанных стражей порядка (пятнадцать—двадцать пять долларов за справку), которые берут справки ПНД и НД «в связи с возникшей служебной необходимостью» и передают заказчику. Если выясняется, что один из участников сделки состоит-таки на учете, это еще не катастрофа. Просто представитель заинтересованной стороны (или двух сторон) мертво стоит на нотариальном оформлении сделки по реальной рыночной стоимости и организует присутствие на ней врача-психиатра или нарколога, которые фиксируют, что подозреваемый при подписании договора вполне отдавал себе отчет в своих действиях.

Такая организация мероприятия почти стопроцентно исключает возникновение в скором времени так называемой признанки , а это очень даже хреновая вещь. Через неделю после получения денег заорет такой «болезный» продавец квартиры:

— Караул, люди добрые! Где это я? Почему не у себя дома?

И при поддержке тех мошенников, которые изначально стояли за кулисами данной аферы, — в суд. Одурачили плохие, мол, люди меня — больного на всю голову человека (вот справочка). И квартиры не продавал, и денег не видал, и не знаю ничего, и не помню. Заступись, справедливый суд, за тяжело больного человека. В общем случае суд вполне может стать на его сторону и вернуть ему права на квартиру, из которой нанятые бандиты мигом выкинут счастливых новоселов-покупателей. При описанной выше организации сделки суд наверняка не поддержит истца, да и сами аферисты, скорее всего, не станут при таких условиях связываться, просто уйдут прямо с подписания договора и начнут искать лохов полопушистее. А вот если наш продавец окажется лишенным дееспособности по решению суда, то любая сделка с ним будет объявлена ничтожной , недействительной с момента совершения, и здесь уже ничего будет сделать нельзя. Плакали покупателевы денежки. Поэтому при малейшем подозрении хороший риелтор должен проверить и дееспособность. Но этого почти никогда не делают: и трудно, и лень, да в 99,9 процента случаев и ни к чему.

Как правило, агент начинает с ТБТИ, где заказывает «Форму 11а» (справку об оценочной стоимости) — бумагу, где указаны основные характеристики квартиры (площадь общая, жилая) и ее балансовая стоимость (раза в два—четыре ниже рыночной цены для старых домов; для новостроек — близко к рыночной).

Здесь не без волшебного: стоит себе какая-нибудь московская хрущоба уже лет тридцать пять—сорок, ветшает, гниют-ржавеют трубы и прочая начинка, а балансовая стоимость квартир растет из месяца в месяц. Чем больше дом разрушается, тем дороже становится. Потому и «Форма 11а» действует один месяц, день просрочил — заказывай новую. Опять же бэтэишникам прибыль — двести с лишним рубликов.

Вот — демократы бубнят — при красных везде очереди были, даже за тухлой колбасой люди целыми днями давились. А сейчас, мол, никаких очередей. А ты пойди-ка в ТБТИ на Яблочкова, 46. А на Дмитровское шоссе, дом 5, на Кржижановского, на Тринадцатую Парковую. Да еще в пик активности рынка (рынок недвижимости цикличен: осень — начало зимы подъем, потом стабилизация и спад). Ты в дверь-то протиснешься? А если протиснешься, то к окошечкам, где нужная тебе информация вывешена, тебя точно не пустят, хоть ори «мне только спросить», хоть не ори. Да ведь и всем «только спросить». Здесь только наглостью возьмешь, прямым хамством: зарычал на того, кто поинтеллигентнее, пихнул того, кто посубтильнее, и, пожалуйста, народ как шелковый. Проходи! Подлый он, народ в виде толпы.

Но если таких кабаньих качеств в тебе не заложено, пристроишься ты в конец неизвестно какой очереди и узнаешь от соседей, что заказывают справки в шестом окошке, а получают вроде в первом, а может, и наоборот. А где одиннадцатую форму и где поэтажку — в одном окошке или в разных, — тоже всякое говорят. А бланки заказов хоть где? Да вон там лежали, только уже закончились, и где брать — неизвестно, мужик один пошел узнавать, но пропал. И куда конкретно эта очередь выстроилась, тоже ясности нет. Постоишь часок — узнаешь.

Риелтор тоже разный попадается, но переть буром вряд ли станет, хотя и стоять тут без толку часами ему тоже ни к чему. В каждом ТБТИ своя ситуация, но для начала риелтор найдет в помещении самый тихий закоулок, потому что в таких местах охраняют порядок господа в форменной одежде и при некой бляхе. Такому господину объяснит риелтор свою нужду и с римской прямотой спросит: