Айрис Джоансен - Горький вкус времени

• Название: Горький вкус времени
• Автор: Айрис Джоансен
• Жанр: Исторические любовные романы

Блестящий мужчина, жесткий и удачливый банкир, Жан-Марк Андреас охвачен желанием вернуть фамильную драгоценность – статуэтку «Танцующий ветер». В поисках ее он сталкивается с юной Жюльеттой де Клеман, уже познавшей и трагическую смерть матери – знатной придворной дамы, – и ужасы насилия, но сохранившей способность любить.

---

– Нет. Я, конечно, понимаю, вы хотите обезоружить меня, предложив этот капот. – Жюльетта отбросила его в сторону. – Но, по-моему, вы тоже не устоите. Вы, похоже, очень страстный, даже со мной.

– Особенно с вами.

– Правда? – Жюльетта удивленно подняла глаза. – Почему?

– Великая ирония судьбы.

– Ну ладно, не могу же я торчать целый день в каюте и играть в ваши дурацкие игры. – Жюльетта встала, стараясь не встречаться с ним взглядом. – И вы тоже. Нам надо выйти на палубу.

– Да неужели?

– Да. – Девушка взялась за этюдник и перья. – Идемте. Я хочу поймать утренний свет. Думаю поставить вас к этому огромному штурвалу на мостике.

Жан-Марк помедлил.

– Вы собираетесь писать меня?

Жюльетта старалась не смотреть на него.

– Вы обещали мне позировать, когда у вас будет время. Сейчас оно у вас есть.

Бровь Жан-Марка круто изогнулась.

– Во время этого путешествия я планировал другие занятия.

– Но тогда вы нарушите свое обещание. – Жюльетта направилась к двери. – А я считаю вас человеком, который держит слово, даже если это оказывается неудобным.

– Неудобным? Да я просто болен, моя дорогая.

Жюльетта вспыхнула:

– Что ж, сами виноваты. Я ведь не возражала против нашей первоначальной договоренности. Если бы для вас было достаточно просто вступить со мной в связь, не пытаясь меня унизить, то сейчас вы бы чувствовали себя гораздо лучше. – Девушка открыла дверь. – Увидимся на мостике.

Дверь за ней затворилась, а Жан-Марк еще постоял, глядя на паутину кружевного капота. Жюльетта снова пыталась превратить поражение в победу, и ее мужество трогало его, хотя и приносило разочарование.

Жан-Марк повернулся и медленно вышел вслед за Жюльеттой из каюты.

Ничего у нее с портретом Жан-Марка не получается, огорченно подумала Жюльетта. Ей удалось схватить лихую небрежность ветра, игравшего его темными волосами и белой рубашкой, льнущей к стройному телу. Ей удалось передать изящество его красивых пальцев на полированном дубовом штурвале, но вот его лицо… Оно оставалось замкнутым и бесстрастным – то же блестящее зеркало, насмехавшееся над ней. А ей Необходимо было увидеть его истинную натуру.

– А вы и впрямь умеете вести этот чудовищный корабль. – Жюльетта набросала угольно-черную прядь волос у виска Жан-Марка. – Я-то думала, что вы просто банкир.

– Быть банкиром вовсе не просто. Это дело требует гораздо большего мастерства, чтобы избегать жизненных мелей, чем управление «Удачей». Я ведь и вырос на кораблях. Мой отец не испытывал особых чувств к морю, но меня тянула эта бескрайняя стихия. Как только мне сравнялось семь лет, я получил от отца разрешение совершать короткие рейсы вдоль побережья от Марселя до Тулона через Ниццу. – Жан-Марк посмотрел на море поверх плеча Жюльетты. – Но мне этого было мало. Я пытался уговорить его отпустить меня в долгое путешествие, но он отказался.

– Почему?

– Обычные доводы. Отец всегда стремится сберечь своего сына. Он любил меня.

– А вы его любили?

Лицо Жан-Марка озарилось улыбкой.

– О да! Я любил его.

Перо Жюльетты замерло на бумаге. Она никогда не видела Жан-Марка таким открытым. Перо заметалось по листу в отчаянной попытке запечатлеть это выражение.

– Можно предположить, что он позволял вам делать то, что вы хотите, раз он любил вас.

– Он был мягким человеком и знал, что жизнь на море тяжела, но не понимал, почему я хотел заниматься таким варварским делом, как мореплавание. Когда мне исполнилось четырнадцать, я поступил юнгой на «Альбатрос».

– Вы сказали, что ваш отец не разрешал вам «долгого путешествия».

– Так и было. Но любовница отца Шарлотта д'Абуа договорилась с Полем Басто, капитаном «Альбатроса». Просто в один прекрасный день я взошел на корабль и отплыл из гавани.

– Неужели отец не рассердился, что вы его ослушались?

Жан-Марк не сразу ответил.

– Им управляла Шарлотта. У нее была сильная воля, и она этим пользовалась. – Он обвиняюще посмотрел на девушку. – Как и вы, Жюльетта.

Выражение открытости исчезло, но ей показалось, что она почувствовала его натуру, его подлинное "я". Перо Жюльетты запорхало по бумаге.

– И все же она дала вам то, чего вы хотели.

– Она дала мне восемнадцать месяцев на работорговом судне. – Лицо Жан-Марка стало жестким. – Я уже начинал бороться с ней, и ей надо было убрать меня со своего пути. А Басто оказался единственным капитаном, кого она смогла уговорить принять меня.

– Работорговое судно? Ваша фирма занималась работорговлей?

– Все судовладельцы грешили этим. Торговля рабами была прибыльным делом, и я об этом не думал, пока не оказался юнгой на «Альбатросе». Я слышал про работорговые суда всю свою юность, и даже мой отец принимал их как должное. – Глаза Жан-Марка холодно блеснули. – Однако на «Альбатросе» мне пришлось с этим столкнуться. В Африке мы приняли на борт пятьсот шестьдесят два раба, а высадили на Ямайке триста три человека. Надсмотрщики сковали их цепями бок о бок, некоторые даже лежали друг на друге. – Жан-Марк невидящим взглядом смотрел на горизонт. – Я пытался уговорить Басто отпустить их, но он меня не слушал. Он знал свои обязанности. Я был всего-навсего мальчишкой, а Шарлотта ясно дала ему понять, что рабы – это золото. Потеря двухсот пятидесяти девяти жизней в таком долгом рейсе была вполне допустима.

Жюльетта в ужасе уставилась на него.

– Что вы на меня так смотрите? – с горечью спросил он. – Я же не знал. Я пытался помочь им. Старался добыть для них еду получше. Ухаживал за некоторыми больными, помогал им даже поддерживать чистоту. Эта вонь… Все было бесполезно. Они продолжали умирать… – Жан-Марк глубоко вздохнул. – Я оставил судно на Ямайке. Мне потребовалось семь месяцев, чтобы добраться до Марселя.

Слезы жгли Жюльетте глаза и падали на этюд. В лице человека на набросанном ею портрете не было ничего скрытного или циничного; на нем отражались боль, разочарование и многолетняя усталость. Жан-Марк, которого она знала, был жесткий человек, но тот мальчик рос мечтателем. Он стремился к свободе и приключениям, а обрел лишь кошмар.

– Что вы сделали по возвращении в Марсель? Жан-Марк взглянул на этюд.

– Вы говорили, что доберетесь до моей сути. Именно этим вы и занимались при помощи своего допроса?

Рука Жюльетты дрожала, углубляя морщины на лице, изображенном на этюде.

– Мне стало любопытно, и я просто спросила. – Она подняла глаза на Жан-Марка. – Нет, я говорю не правду, это нечестно. Иногда получить правдивую картину мне помогает умение разговорить натурщика. Но ведь совсем не обязательно было мне отвечать. Зачем же вы это сделали?

– Одному богу известно, – устало произнес Жан-Марк. – Покажите мне набросок.

Жюльетта, поколебавшись, протянула ему рисунок. Жан-Марк долго смотрел на него, затем улыбнулся.

– Очень умно.

Она задела его. Впервые Жюльетта поняла, что Жан-Марку это жестокое, зеркальное выражение было необходимо в качестве брони, защищавшей его. И она проникла сквозь эту броню.

– Я могу порвать его, – порывисто предложила Жюльетта.

– С какой стати? Это же то, чего вы хотели. Люди должны добиваться желаемого. И брать то, что хотят взять. – Жан-Марк вернул набросок Жюльетте и подал знак рулевому сменить его у штурвала. – Вам пора возвращаться в каюту.

– Скоро пойду.

– Сию минуту, Жюльетта. – В его негромком голосе звучала сталь. – У меня появилось желание увидеть вашу исключительную кожу, прикрытую лишь тончайшим кружевом. Я желаю, чтобы конкретному представителю рода Андреасов вы оказали любезность. – Он отвернулся. – Я выпью вина с Симоном и вскоре присоединюсь к вам.

Жюльетта тупо смотрела на прозрачный белый кружевной капот, разложенный на койке. Жан-Марк явно разозлился, и ему хотелось подчинить ее себе. Разозлился… или ему было больно? И почему она не почувствовала негодования? Всю жизнь она боролась против подчинения, вела большие и малые сражения, показывая всем, что ее нельзя покорить. Она всегда ненавидела ложь и мелочность в окружавших ее людях, но разве сейчас она сама не вела себя мелочно и нелепо? Она боялась проиграть Жан-Марку не потому, что хотела победить, а просто это уязвило бы ее гордость.

Ох, она просто не знала, как вести себя. С той минуты, как Жюльетта с помощью Франсуа обнаружила, что невольно причиняет вред Катрин, она уже не была уверена в себе в любой ситуации, как раньше, однако чутье подсказывало ей, что здесь что-то совсем не так.

Девушка медленно опустилась на койку. Пришло время перестать действовать под влиянием минуты и как следует обдумать ее отношения с Жан-Марком.

Когда он вошел в каюту, Жюльетта сидела, поджав ноги, кружевной капот падал с ее плеч пышными складками.

– Исключительно, – сказал Жан-Марк, направляясь к Жюльетте. – Маня как раз интересовало, наденете ли вы…