Николай Шуткин - «АВИАКАТАСТРОФЫ И ПРИКЛЮЧЕНИЯ»

• Название: «АВИАКАТАСТРОФЫ И ПРИКЛЮЧЕНИЯ»
• Автор: Николай Шуткин
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

– Мужики, лед просел, бухта скрыта под слоем воды сантиметров шестьдесят. Так, что, сами понимаете…

Мы отказываемся понимать, горючего-то кот наплакал. Куролесим седьмой час. Передаем Щербатову:

– У нас на борту ящик таежного пива. Подумай.

Тот молчит секунду, потом, видимо, не устоял перед искушением, соглашается, принять самолет. Был конец, апреля, самый лов крабов, а какие без пива крабы? Шлепаемся в воду. С трудом подруливаем к берегу – так, чтобы заправочный шланг достал до крыла. Быстренько заправляемся и взлетаем в сторону моря. Правда, неожиданно становимся пленниками ледяной купели.

Брызги летят через верхний фонарь, вот-вот заглохнет движок. Едва не отчаявшись, вырываем-таки из воды хвостовой лыжонок, вода хлюпает под фюзеляжем, словно не самолет у нас, а глиссер. Волны наваливаются на крылья, штурвал тяжелеет, а «Антон» не выскакивает из воды. Никакой тверди под лыжами не ощущается, фонарь залит водой и ничего не видно, вдруг мы уже в открытом море? Становится жутко.

Мигом вспомнил в чем-то схожую ситуацию, в которой я оказался на реке Северный Уй. Только коснулся лыжами льда, он тут же с грохотом раскололся. Благо вовремя убрали закрылки – иначе разнесли бы их вдребезги. Правда, обошлось тогда.

Не менее опасным был и случай на реке Налбандья. Мы там угодили в образовавшуюся за ночь наледь. Самолет примерз так, что второму пилоту Вите Яскевичу и авиатехнику Виктору Пузыревскому пришлось в унтах, в пятидесятиградусный мороз забираться в воду и пытаться, что называется, столкнуть примерзшую машину с места. Так и договорились: едва самолет сдвинется с места, ребята тут же прыгают в салон и взлетаем по воде, глубина которой составляла сантиметров 35. Как говорится, скоро сказка сказывается. Сначала на развороте я услышал дикий крик Яскевича. Через секунду рев Пузыревского. Убираю газ, выглядываю в форточку – прелюбопытнейшая картина: в проеме двери стоит второй пилот и тщетно зовет к себе авиатехника. Тот неуклюже подпрыгивает на месте, но ни на сантиметр сдвинуться не может: примерз! В сердцах кричу ему (самолет-то движется):

– Бросай к чертям собачьим унты, завтра прилетим – вырубим их.

Пузыревский так рванул с места, что унты оказались без подметок. Уже в самолете разобрались. Оказалось, что не повезло не только технику. Когда самолет резко развернуло, второй пилот упал руками в воду, но быстро вскочил и снова помогать, а мокрые перчатки вмиг примерзли к фюзеляжу. Примерзли и унты. Пилота начало разрывать, вот он и заорал. Благо кожа оказалась слабой. Долго еще летали мы «мечеными» – следы от перчаток на фюзеляже у многих вызывали недоумение.

Все это мелькнуло в сознании, пока «Антон» тщетно пытался взлететь с воды. Его сильно тянуло на нос. Еще чуток – зароется в воду. Наконец, меня осенило, кричу второму пилоту: «Закрылки!» Он плавненько убирает их, самолет резко вырывается вперед и отрывается от воды.

Позже нам рассказывали, что с берега видели большой белый шар опоясанный цветами радуги. Шар проскочил всю бухту и продолжал движение в открытое море. Все решили, что нам хана, но в тот миг самолет выпрыгнул из водяных брызг и люди облегченно вздохнули. Хорошо, что у нас были мощные широкие лыжи, на тоненьких польских утонули бы точно.

День 24 апреля выдался такой жаркий, что за день все снежные аэродромы превратились в грязевые, и Николаевск тоже. Руководитель смены службы движения Володя Терехов принимал нас лично на пятидесятиметровый кусочек снега насыпанный ротором. Сели без проблем.

Ученых наш девятичасовой полет так ошарашил, что они улетели на рейсовом, пока наш самолет трактором тащили на стоянку, позабыв все записи и пленки. Пришлось высылать материал бандеролью, благо адрес в заявке на полет имелся.

Больше мы с ними лавины не изучали.

ПОДУШКИ НА СНЕГУ

Если рассказать о всех происшествиях во время работ по подбору площадок но заявкам геологов, старателей – никакой жизни не хватит. Разве что посоветовать молодым экипажам АН-2, работающим в условиях Крайнего Севера, быть повнимательнее. И всегда, как говорится, настороже. Помнится – прилетели мы на реку Лантарь. На дворе ласковый апрель. На борту подушки, матрацы, которыми загрузили нас ребята одного из участков артели «Восток», что в Охотске. Выгрузили это добро прямо на снег, укрыли брезентом, придавили аккумуляторами, порулили на взлет.

Во время разворота, чувствую, словно проваливаемся куда-то. Не раздумывая даю сектор газа до взлетного и одновременно жму на кнопку выпуска закрылков. Капот тут же поднимается высоко вверх. Вся мощь ревущего двигателя да тугая струя встречного ветра вырывают самолет из загадочной ямы. Набираем безопасную высоту, ложимся на обратный курс, смотрим вниз, а там… – голубые, зеленые, оранжевые подушки разбросаны на снегу – шалуном-ветром. Там же, где только что была наледь, – черная дыра воды, в которую едва не угодили мы сами.

Золотодобытчики соорудили тут аэродром Разрезное… Когда мы оставались у них ночевать, то председатель артели Вадим Туманов, тот самый, любил подтрунивать, приговаривая: подушки для себя поищите в тайге, матрацы вылавливайте в море, ну а остальное, так и быть получите у завхоза.

Похожую шутку погода сыграла и с нынешним командиром лайнера ИЛ-62 Юрием Манцом. Прилетел он на «Аннушке» вместе с начальником Удского аэропорта Борисом Соломенниковым на речку Шевли. Забрать мясо и пушнину у охотников. Благополучно приземлился закрыл самолет, пошел с начальником к домику охотников. Там не спеша попили чайку, поговорили о том, о сем. Отправились обратно, глядь, а самолета-то на прежнем месте и нету! Кинулись искать. За очередным поворотом излома реки увидели бедолагу: стоит на отколовшейся льдине целехонек. Пришлось браться за топоры да сооружать настил, чтобы подобраться к машине. Сколько воды в той речке утекло с тех пор. Уж ИЛ-18 освоил Юра, и Академию Гражданской авиации окончил, и на «шестьдесят втором» который год летает, а только знаю, до сих пор вспоминает тот случай.

К слову, многим ли нынешним экипажам известно, что существует хорошо испытанный способ проверки надежности, наледи, толщины ледового панциря, на который надобно впервые садиться. И способ этот, не поверите, огнестрельный. С ним меня как-то ознакомил командир самолета Володя Новиков. Подыскивали мы с ним площадку в долине реки Северный Уй. Где-то здесь должна быть огромная наледь, на которую мы с экипажем Володи Новикова садились однажды, но тогда нам не повезло – лопнул маслорадиатор и вместо Охотска вынуждены были по реке добираться до Нелькана, где просидели целую неделю в ожидании нового радиатора из Николаевска, а за это время погода уничтожила все наши следы. Тогда-то Володя меня и удивил. Сказал, показывая на прихваченный карабин:

– Петрович, толщина льда будет определена со стопроцентной гарантией.

Затем снял стекло иллюминатора и начал палить по льду с воздуха. Нам хорошо были видны отчетливые белые конусы, уходящие верхушками вглубь наледи примерно на метр. Сомнений не оставалось – лед надежный. Правда, оговорюсь, метод этот хорош только для чистого льда. Для заснеженного не годится.

На сей раз нас подстерегала другая опасность. Снижаюсь, вроде все нормально, как вдруг вижу, прямо из под самолета мелькнула оленья упряжка. Мчатся олени по курсу посадки. Резко даю правой «ноги», чтобы уйти от греха, не зацепить ненароком, перемахиваю через оставленные нами когда-то бочки с горючим и буквально грохаюсь на лед. При видимости четыре километра, в узкой горной горловине уходить на второй круг подобно смерти. Тормозим что есть силы, убирая закрылки, чтобы не побить обо что-либо, наконец чувствую неожиданный рывок хвоста самолета. Ясно. Оторван лыжонок. Выскакиваю – так и есть, срезан, как бритвой. Целехонькая вилка врезалась в лед проушинами намертво. Словно на якорь самолет стал.

Подсовываем под фюзеляж с Володей Гришко бочку с бензином обернутую чехлом, начинаем рубить лед под вилкой тупым топором. Оказывается, совершенно невозможно сделать толкового замаха – фюзеляж мешает. Рубить лежа и тяжело, и неудобно. Скользко на льду. Трудно устоять на ногах. А тут еще сумерки надвигаются. В конце концов решаем чуток передохнуть, да и голод – не тетка. Идти не можем – ползком движемся к двери самолета обогреться, перекусить. Вдруг средь этой глухомани – самолетный гул. Куда только усталость девалась. Врываемся в кабину кричим на УКВ: «Идете на нас. Ходу одна-две минуты».

Узнаем, что в воздухе командир звена Николай Коржов. Сел в начале полосы, прогромыхал по нашим следам, остановился. Из самолета вывалил весь экипаж – Геннадий Майков, Валерий Муратов. Беремся за хвост моего «Ана», играючи приподнимаем и подставляем лыжонок. Делов-то! Через два часа лыжи наших самолетов коснулись ВПП Охотска.