Станислав Гагарин - Вторжение

• Название: Вторжение
• Автор: Станислав Гагарин
• Издательство: Товарищество Станислава Гагарина; изд-во "Отечество"
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5-85808-135-5; 5-85808-136-3

Читатель! Перед тобой — непостижимая фантастика!

Товарищ Сталин, посланец Зодчих Мира, олицетворяющих галактическое Добро, возникает вдруг на планете Земля и становится гостем известного русского писателя Станислава Гагарина.

И не только гостем… Вождь и писатель — непременные участники сногсшибательных приключений, загадочных, едва охватываемых разумом превращений. Доморощенные мафиози и неожиданные монстры, президенты и диктаторы из Лиги сексуальных меньшинств — вот далеко не полный перечень тех, с кем сталкиваются герои нашего Смутного, Смутного Времени.

---

Ваш философ Пивоваров — умница. Его желтый эффект обреченно, с объективной неизменностью дает социальный зеленый цвет, перейдет с неизбежностью в иное, понимаешь, качество.

Товарищ Сталин остановился у мемориальной выкрашенной в ослепительно белый цвет баллистической ракеты СС-4.

— Отсюда я и вернусь на родную звезду, — приветливо улыбаясь, сказал Иосиф Виссарионович и протянул писателю узкую, вовсе не мужскую, ладонь. — Прощайте, Станислав, не поминайте лихом.

Впервые вождь назвал его по имени, и у писателя защемило сердце.

«Свидимся ли когда-нибудь?» — грустно подумал он и почувствовал, каким родными близким стал для него товарищ Сталин.

— А ведь сегодня день рождения Гитлера, — сказал вдруг безо всякого перехода вождь.

— К чему вы это вспомнили сейчас? — насторожился Станислав Гагарин.

— Да так, — уклонился от ответа Иосиф Виссарионович. — Вы знаете, постоянно жалею, что не встретился с ним в той жизни. Наверно, мы подружились бы с Адольфом. Ведь как человек, понимаешь, он был так же несчастен, одинок и обездолен, как и товарищ Сталин. Вы не находите?

— Может быть, — пожал плечами Станислав Гагарин.

— Я ухожу, — просто сказал вождь. — А вы двигайте домой, досыпайте, понимаешь, после ночного боя. Вам предстоят новые сражения, надо защищать Отечество, и малое, и большое.

— Буду стараться, Иосиф Виссарионович.

— Старайтесь… Завтра наши приключения покажутся вам лишь забавным и вполне фантастическим сном, — ласково улыбаясь и плавно поводя рукою с трубкой, он достал ее из правого кармана, проговорил вождь.

…Писатель еще не проснулся до конца, но осознал вдруг некое предчувственное неуютье. Мозг его медленно, как бы нехотя, отвыкал от пригрезившегося бытия и неожиданно, без перехода, вспыхнул догадкою, встрепенулся.

Станислав Гагарин понял, что сделалось ему неуютно от холодного и резкогочистого воздуха. Исчез запах трубочного табака, тот сладковатый запах «Золотого руна», к которому он привык уже за эти необычные дни.

Писатель открыл глаза и увидел, что за его письменным столом сидит Гитлер.

7 апреля 1990—27 мая 1991

Голицыно — Власиха — Аргентина — Уругвай — Острова Зеленого Мыса — Севастополь — Ялта — Власиха — Голицыно

ЖИТЕЙСКИЕ ПЕРЕДРЯГИ, или КАК СТАНИСЛАВ ГАГАРИН СОЧИНЯЛ РОМАН «ВТОРЖЕНИЕ»

Соображение дать записи к роману «Вторжение» в виде отдельного блока-приложения пришло ко мне в голову вечером 23 мая 1991 года в двадцать седьмой комнате Голицынского дома творчества, после ужина и чая в обществе Татьяны Павловны, дежурной медсестры.

Еще ранее я понял, что та масса идей, которые появлялись в процессе работы над «Вторжением», физически не может быть втиснута в рамки придуманного мною в ночь с 6 по 7 апреля 1990 года здесь же, в Голицыне, фантастического повествования.

Потом, когда не единожды перечитывал материалы «Передряг», которые отобрал для публикации вместе с романом, мне всегда казалось: читать их не менее интересно, нежели сам «Вторжение».

Кстати, я заглянул в дневник, который вел тогда и веду с января 1952 года до сегодняшней ночи уже 24 мая. Несколько весенних дней прошлого года весьма показательно и так ярко живописуют состояние, в котором пребывал сочинитель Станислав Гагарин, что я решился привести их полностью, начав сие описание с 31 марта 1990 года.

Это были дни, когда я проиграл птицеводу Гришину во втором круге выборов народных депутатов России и отсыпался в Голицынском доме творчества. Через два дня, 2 апреля в понедельник, я узнаю о самом крупном предательстве — по количественному составу — в моей отечественной практике: в лагерь противника, на этот раз им окажется новоиспеченный коммерсант из Сибири, Сергей Павлов-младший, уйдет семь человек из десяти. Со мной останутся лишь Коля Юсов и Вадим Казаков. Увы, и этих сегодня нет рядом… Но это так, к слову.[5]

Вернемся, однако к 31 марта 1990 года. О чем же я писал в тот день?

Пять минут первого. Занимался разбором бумаг и не заметил, как наступили новые сутки. В свердловской газете «На смену!», ее прислал Олежко, там его материал с упоминанием об «Отечестве», обнаружил «Демократическую платформу к XXVIII съезду КПСС».

А ведь я сей тугамент, как говорил Лесков, и не читал. Надо утром, на свежую голову, его изучить. И вообще подумать, чем бы мне литературным заняться.

08-39. Когда чистил зубы, пришла мысль: а не написать ли мне фантастический рассказ? Прямо сейчас, здесь, в Голицыне. А что? Хоть как-то морально оправдаться перед самим собой. О чем рассказ? Не знаю пока.

Вечером читал фантастику Михановского. Примитивно и пошло пишет сей муж. И его печатает Щербаков… Это сам не меньший пошляк. Так-то вот.

Вообще мне все надоело, в том числе и писательство. Меня уже не волнуют выходящие книги. Я не ношу больше собственные сочинения в издательства и журналы. Вот попытался создать «Отечество», чтоб иногда и самому печататься в нем, так при содействии генерала Пендюра меня пинком под жопу… Где же справедливость?!

Как это я еще не остервенился на весь род человеческий?

Да, хреново, ежели человека с утра одолевают подобные мысли. А ведь работать надо. Я же не знаю — над чем работать. Ни мыслей, ни желаний… Все как бы до фени, пропади оно все, гори синим пламенем!

Вот такое состояние духа было у меня за неделю до того, как пришло озарение. 6 апреля 1990 года около трех часов пополудни в пятницу я писал:

Слава Богу, вернулся в Голицыно. Сейчас высплюсь и буду работать. Надо написать письмо, разобрать бумаги, прикинуть — какой фантастический рассказ я напишу. Тут я еще задумал написать… кое-что. Пока это секрет. Видимо, я так и не запишу в дневник, что именно я задумал. Пусть люди ломают потом головы: что же он такое измыслил.

В качестве примечания сообщу о том, что переписывая эти строки для «Земных передряг», тоже… ломал голову, только не смог вспомнить, о чем я тогда соображал.

Предварительные записи, писал я шестого апреля, буду вести на отдельных листках, равно как и наброски. А затем — уничтожу. Кодовое название операции-мистификации «Стрекозел».

Да! Пока меня тут не было, а уехал я в воскресенье вместе с Махариновым, первого апреля, произошли в «Отечестве» интереснейшие события. Во вторник Павлов-младший попытался меня проглотить.

В этом ему активно помогали Коробов, Колесников и Быков. Да-да, тот самый архипреданный Быков, который разве что в жопу меня не целовал. Ну да ладно… Не впервой мне встречаться с предательством. Одним больше или меньше…

В понедельник РТО должно получить у Литфонда России права гражданства. Николай Юсов добыл для «Отечества» рафик, успел поставить машину на учет и получил сегодня номера.

Теперь мы лошадиные.

Пойду спать. Перед сном «Сумма технологии» моего тезки Лема.

Вот тогда, в постели, и пришла в голову идея романа «Вторжение». Но поначалу назывался он иначе. Утром другого дня, седьмого апреля в половине восьмого была сделана об этом соответствующая запись.

На рубеже вчерашнего и сегодняшнего дней, где-то в полночь, родилась идея и общий сюжет фантастического романа «Смятение». Или «Звезда Барнарда».

Долго не мог уснуть — обдумывал детали, первые и последние фразы, отдельные эпизоды, SF — обоснованность и прочие детали. Думаю начать его и побыстрее закончить. Роман должен стать попросту сенсационным. Ведь в центре его будет Сталин, а второй персонаж — писатель Станислав Гагарин.

О том и другом повествуется в третьем лице.

Начну так: «Гагарин открыл глаза и увидел, что за его письменным столом сидит Сталин».

Так-то вот… Утром же придумал и как закольцевать роман. Герой прощается с И. В., вождь возвращается в Тот Свет, смоделированный Конструкторами, Архитекторами Мира, Сталин, возможно, один из этих космических Зодчих, и говорит:

— «Спокойной ночи, товарищ… Завтра наши приключения покажутся вам всего лишь забавным, понимаешь, и фантастическим сном, — ласково улыбаясь произнес Сталин.

…Писатель еще не проснулся до конца, но осознал некое предчувствие. Мозг его медленно привыкал к новому бытию и вдруг вспыхнул догадкой. Станислав Гагарин понял, что ему неуютно от холодного и резко чистого воздуха, что совершенно исчез запах трубочного табака, к которому он привык за эти такие необычные дни.

Писатель открыл глаза и увидел, что за его письменным столом сидит Гитлер».

Вот так, в таком разрезе. А между двумя этими явлениями масса фантастики, сегодняшнего быта, философии, психологии, сногсшибательных приключений. В моей манере — дерзко и кинематографично.