Энн Максвелл - Тень и шелк

• Название: Тень и шелк
• Автор: Энн Максвелл
• Издательство: АСТ
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-237-01154-3

Далекие экзотические острова и дикие джунгли, стремительный водоворот приключений и смертельно опасные путешествия! Красавица археолог Даниэла Уоррен и загадочный сотрудник спецслужб Шон Кроу поневоле заключают союз, чтобы вступить в неравную схватку с подпольным преступным синдикатом. Но вскоре деловое партнерство перерастает в пылкую и страстную любовь, лишь крепнущую в игре со смертью…

---

Второй мужчина умел маскироваться. Он без труда затесался в одну из неизбежных, говорливых стаек путешественников-немцев, собравшихся у главного входа в храм.

Когда Дэни сошла с тропы паломников, окружающей храм, человек с бесцветными глазами двинулся следом. Дэни предположила, что эти двое мужчин договорились сопровождать ее по очереди.

Но едва эта мысль пришла в голову Дэни, она заметила неподалеку черную американскую куртку. Волосы первого незнакомца прикрывала мягкая тибетская войлочная шляпа. Он прислонился к стене напротив рынка и надвинул шляпу на глаза, словно в полудреме.

В следующий раз, когда Дэни оглянулась, американец скрылся из виду.

Его отсутствие не утешило Дэни. Несмотря на то что она видела его белоглазого напарника-блондина, она продолжала поминутно озираться в поисках первого преследователя.

Так и не заметив в толпе его обветренное и обожженное солнцем лицо, Дэни ощутила растущую тревогу, уверенная, что он внезапно выскочит из-за угла и нападет на нее.

Дэни не испытывала доверия к обоим мужчинам: оба они были грубыми животными, хотя и не сознавали этого.

Впрочем, Дэни не отличалась хрупкостью. Со своими пятью футами и пятью дюймами подтянутого, спортивного тела весом в сто десять фунтов, она совсем чуть-чуть не дотягивала до среднего женского роста. Но жизнь — и бывший супруг — научили ее тому, что только личная порядочность мужчины способна гарантировать женщине физическую безопасность.

Такой порядочности в своих преследователях Дэни не замечала.

Содрогнувшись, Дэни нашла уединенную нишу на улочке, ведущей к величественной лестнице перед дворцом Потала. Она подняла воротник пальто и уткнулась в него носом, отчасти чтобы согреться, но главным образом чтобы спрятать свое лицо иностранки и ореховые глаза.

Она ждала, наблюдая, как последние лучи солнца угасают за зубчатой бурой стеной гор, окружающих Лхасу. Тени сгущались. Холод пробирался под стеганое китайское пальто Дэни. Потрепанное и грязное после шести недель раскопок, оно совсем не выделялось на улицах среди убогой одежды местных жителей.

Несмотря на то что базары под открытым небом закрывались с заходом солнца, древний город по-прежнему оживляли многочисленные паломники и туристы. Оборванные паломники двигались с изнеможением экстаза, чуть не падая после каждого преодоленного дюйма пути. Но лица преображались, едва перед ними открывался священный центр их духовной Вселенной.

Альпинисты в дорогом снаряжении шагали, уверенно подняв головы, готовые штурмовать высочайшие горы мира. Только что покорившие горы и вместе с тем самих себя, они выглядели усталыми, но воодушевление придавало им поразительное сходство с паломниками.

Не шевелясь, Дэни проследила, как отряд китайских полицейских в темно-зеленых мундирах промаршировал по улице к широкой лестнице, ведущей к фасаду дворца. Полицейские шагали напряженно и настороженно. Несмотря на официальные заверения, китайцы знали, что находятся во враждебном окружении.

Прошло более сорока лет с тех пор, как войска Китайской Народной Республики вторглись на территорию горного государства Тибет. За это время КНР пыталась сломить дух тибетцев тысячей явных и тайных способов.

Тибетская культура, большей частью основанная на древних религиозных традициях страны, оказалась под запретом. Буддийских священников преследовали и лишали сана. Правительство Тибета было практически лишено своих полномочий.

Тысячи китайцев выселяли в непригодные для жизни горные районы. КНР сознательно пыталась посеять вражду среди местного населения Тибета. Китайцы главенствовали в гражданской и коммерческой жизни Лхасы.

Но Дэни знала, как живут коренные тибетцы за пределами городов. В шатрах, на бесплодных высокогорных равнинах буддизм оставался опорой, кровью, плотью и дыханием народа. Сама жизнь становилась молитвой, обращенной к богам.

Даже в городах возникала враждебность между религиозным упорством тибетцев и неприкрытой антирелигиозной политикой КНР. За последние пять лет трения между ними нередко приводили к вспышкам мятежей.

Несмотря на то что восстания в зародыше подавляли превосходящие силы КНР, в Лхасе оставались места, где китайцы-полицейские осмеливались появляться только многочисленными отрядами. А кое-куда они вообще не решались соваться.

Сколько бы лет ни продолжалось правление китайцев, какими бы ни были обещания процветания, коммунизма и единства, большинство тибетцев по-прежнему считали китайцев угнетателями.

Десять минут Дэни ждала у границы территории, запретной для китайцев. Ежась от пронизывающего ветра, она оглядывалась на улицу, по которой только что прошла.

Двоих иностранцев, преследовавших ее, нигде не было видно. Дэни не обнаружила и людей, которые могли оказаться агентами бюро общественной безопасности, переодетыми в штатское.

Наконец молодая женщина решилась встретиться с туманным будущим.

Белые крылья строения из глины и камня, которое некогда служило резиденцией далай-ламы, поднимались перед ней на высоту тринадцати этажей. Китайская армия отправила в изгнание верхушку духовной иерархии Тибета и превратила священный дворец в музей для любопытствующих иностранцев.

Впрочем, смотреть здесь было не на что, кроме самого здания. Религиозные святыни, которым поклонялись тибетцы, давно были перевезены в Пекин — «на хранение».

Но что бы ни предпринимали китайцы, им не удалось искоренить буддизм в Тибете — разве что его влияние несколько ослабло.

Иначе Дэни не пришлось бы стоять в одиночестве, ежиться на ветру и вглядываться в сгущающиеся сумерки, чтобы купить самую священную частицу прошлого Тибета.

«Теперь или никогда, — настойчиво напомнила себе Дэни. — Если шелк и впредь останется в чужих руках, он пропадет. Вперед!»

Выскользнув из тени, она направилась к священному дворцу. Многочисленные каменные ступени вели к укрепленным стенам. Дэнм застыла у подножия лестницы.

Двое монахов, кутающихся от резкого ветра в оранжевые балахоны, спускались по ступеням. Заметив молодую темноволосую женщину, один из них что-то сказал ей на местном наречии.

Эти слова показались Дэни предупреждением о том, что музей и кладовые дворца уже закрыты. Кивнув в знак уважения, она продолжала ждать.

Монахи прошли мимо, направляясь в город.

Еще пять минут Дэни простояла в одиночестве у подножия огромной лестницы. Стало почти совсем темно. Из ближайшего переулка донеслись шорох и попискивание крыс. Где-то неподалеку залаяла собака, заставив Дэни вздрогнуть.

Она зябко переминалась с ноги на ногу. Солнце, тепло которого на такой высоте было скудным, как и сам воздух, не сумело согреть каменные ступени даже за целый день.

Пока Дэни ждала, бывшая резиденция далай-ламы приобрела призрачный вид на фоне медленно угасающего зарева. Древний, но существующий в безвременье, прочный и вместе с тем воздушный, этот дворец возносился над землей, сияя в преддверии ночи.

На миг Дэни почувствовала себя песчинкой, ошеломленная мыслью о тысячелетиях людских жизней и молитв, средоточием которых был этот дворец.

Уже не в первый раз она ощутила хрупкость человеческой жизни по сравнению с вечностью. Как археолог, она давно привыкла к тяжести времени и праху, в который оно превращает кости и мечты.

Но впервые в своей жизни Дэни сознавала собственную беззащитность, готовая совершить преступление, которое каралось смертью.

Однако она не уходила. Шелк был дороже любой жизни.

Даже ее собственной.

Глава 2

Крыса была огромна.

Она вынырнула из дыры в черепичной крыше и засеменила вниз по скату. Темно-серая шкурка поблескивала в сиянии горных сумерек.

Коготки дробно постукивали по черепице. Этот негромкий звук далеко разносился в тишине переулков, окружающих дворец Потала.

Шон Кроу, неподвижно распростершийся на крыше, сразу понял, что крыса почуяла его запах.

Хвостатая тварь застыла. Черный кончик носа, поднятый по ветру, задергался. Блестящие бусинки глаз впились в лежащего человека.

«Ручаюсь, эта животина надеялась бесплатно поужинать, — с мрачным юмором размышлял Шон. — Прости, приятель, ты просчитался. Пусть от меня не пахнет розами, а борода зудит от пыли, но я не труп, оставленный для небесного погребения в ожидании, когда тибетские стихии отделят мою плоть и душу от костей».

Крыса оказалась осторожной. Она не шевелилась, терпеливо дожидаясь, когда человек не выдержит и сдвинется с места.

«Значит, ты считаешь, что я еще не испустил дух? — Шон продолжал развлекаться мысленным монологом. — Ну что ж, подожди. Сегодня у меня дурные предчувствия».

Черт бы побрал всех дилетантов!

«Высокоученая особа, доктор Даниэла Уоррен — а для друзей просто Дэни — напрасно рисковала своими длинными ногами и стройной шеей, ввязавшись в это дело», — с отвращением думал Шон.