Михаил Ильин - Воспоминания юнги Захара Загадкина

• Название: Воспоминания юнги Захара Загадкина
• Автор: Михаил Ильин
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детская образовательная литература
• Год: 1965

В апреле 1958 года по московскому радио в первый раз прозвучали голоса Захара Загадкина и его друга корабельного кока. С тех пор, 18 лет два раза в месяц, юные любители географии спешили к радиоприемникам на встречу с любимыми героями. Сначала Захар рассказывал о своих приключениях на всех материках и океанах Земли, а в 1960 году началось "Путешествие по любимой Родине. Славный путь предстоял Захару Загадкину и на книжных страницах. В 1959 году в издательстве "Детская литература" вышли "Воспоминания юнги Захара Загадкина", а в 1963 "Необыкновенные путешествия или удивительные, но совершенно правдивые географические приключения Захара Загадкина на 1/6 земной суши, рассказанные им самим и дополненые примечаниями будущего ученого Фомы Отгадкина". В 1965 году обе книги были изданы вместе под названием "Воспоминания и необыкновенные путешествия Захара Загадкина".

Историко-географический колорит книги не искажен, отражено восприятие мира молодым поколением тех лет. Занимательные рассказы и загадки по географии мира и Советского Союза. Полное издание 1965 года с классическими иллюстрациями А.Иткина.

---

— У меня тоже любопытная история на суше произошла,— начал второй морской волк. — Скажу по совести, за время пла­вания здорово я по нашему русскому лесу соскучился. Прошлой осенью получил отпуск, приехал пожить к родному дядюшке и при удобном случае отправился по лесу побродить. А лес большой оказался, разным зверьем богатый. Зверь непуганый, людей не боится. Белки по ветвям скачут, енот мимо меня пробежал, в стороне лисий хвост мелькнул. На одной поляне косули беспечно пасутся, на другой оленей заметил, пощипывают тра­ву, на меня едва глядят, даже немного обидно стало. Лоси, то вовсе внимания на человека не обращают, занимаются своим делом: стволы сосенок гложут, лоб о древесную кору чешут. Один огромный лось до того обнаглел, что прямиком на меня двинулся. Ветвистые рога выставил. Ну, морячок, готовься к смерти, сейчас насквозь проткнет меня своими рожищами.

А при мне ни ружья, ни ножа, да и не охотник я. Снял с себя пиджак, норовлю зверю на рога накинуть, чтобы мягче было, когда он меня протыкать будет. Но в последний момент одумал­ся лось, фыркнул сердито, ушёл в лесную чащу.

— Эка невидаль! — заявили мы рассказчику. — В Советской стране немало лесов с диким зверьем имеется: на Дальнем Востоке, в Сибири, На Европейском севере России...

— А вы дослушайте, — возражает рассказчик. — После происшествия с лосем почему-то расхотелось гулять по лесу. Выбрался из чащобы, пересек небольшое поле, сел в троллейбус и спустя пятнадцать минут был у своего дядюшки. Живёт дядюшка в центре России, в огромном городе с тысячами заво­дов и фабрик, а городской троллейбус за четверть часа вас в лес отвозит, где непуганые звери водятся...

— И я в гости к дяде ездил, — сказал третий морской волк. — Но мой дядя не в огромном городе живет, а в пустыне огромной. Давно приглашал навестить, в письмах постоянно запрашивал: не надоели тебе, дорогой племянник, водные океаны, не хочешь ли океан песков посмотреть?

Приехал к дяде. Сам он на работе был, я тем временем с местностью ознакомился. Впрямь похожа на океан пустыня. И такая же бескрайняя, и волны по ней ходят от наших только по цвету и составу разнятся. В океане они водяные, зеленова­тые, в пустые — песчаные, жёлтые, и называются иначе: бар­ханами. Даже гребни у пустынных волн есть. Верно, хоть и пес­чаный, а океан, разве что одного нет — рыбы. Пришёл дядя с работы, сказал ему об этом, а он всерьез обиделся:

— Как — нет рыбы? Раз пустыню океаном называем, зна­чит, и рыба есть. Не веришь? А если свежей ухой угощу?

Взял дядя сеть, поднялся на соседний бархан и вскоре исчез в своем песчаном океане. А когда вернулся, заявляет: всё в по­рядке, завтра будем уху варить.

Наутро опять пошел дядя за бархан, обратно возвращается, рыбину тащит. Сом! Ещё живой, жабрами шевелит...

— Где ты его добыл? Разве сомы в песках водятся?

— Прослышал сом, что пустыню океаном величают, вот и заплыл, а что океан не водный, а песчаный, не разобрался. Это не рыбьего ума дело...

Кончил рассказывать третий морской волк, дивимся мы водяному жителю, который в песчаной пустыне в рыболовную сеть угодил, а четвертый волк говорит:

— От водяных жителей разного ожидать можно. У меня, к примеру, с крабами странное происшествие было. На Дальнем Востоке много этих крупных и мясистых морских животных, в жесткий панцирь, как в броню, одетых. Обитают они в морях, там кормятся, нередко тысячными стадами по дну передвига­ются. Я их повадки неплохо узнал — несколько лет на крабо­ловном судне-заводе работал. Мы этих бронированных подводных путешественников с многометровой глубины сетями доставали. Место работы потом сменил, но, конечно, помнил, что краб — животное морское, а не наземное.

Однажды, было это в Индийском океане, стояли мы у не­большого острова. В свободный час сошел на берег, погулял, а когда утомился, прилег отдохнуть под кокосовой пальмой. Вдруг сверху на меня тяжелый предмет валится. Смотрю, ста­рый знакомец — краб! Неужели с дерева упал? Поднимаю глаза, не верю тому, что вижу: высоко на пальме крабы сидят, клешнями орехи отрезают! Вот так морские жители, но де­ревьям словно акробаты лазают!.. Другие крабы возле меня на земле трудятся, обрывают волокна с ореховой скорлупы. Наблюдаю за их занятием, а они уже пробили дыру в скорлупе, мякоть жрут! Я бы сам не прочь орехами полакомиться, да скорлупа тверда, — зубами не разгрызешь. Хотел отнять один орех, но побоялся, клешни у крабов сильные.

Насытились мои крабы, наверное, сейчас обратно в море уйдут. Нет, под деревьями у них глубокие норы среди корней оказались. Заглянул в пустую нору, а туда волокна с ореховой скорлупы натасканы, из волокон мягкая постель устроена. Ну и морские жители — норы под деревьями вырыли, на сухой подстилке спят!

Спросил у местных людей, а те жалуются: у нас крабы не только орехи воруют, но и птичьи гнезда разоряют, в дома за­бираются, клешнями ящики разламывают, мешки дырявят, всё съедобное пожирают...

Опять до поздней ночи морские волки истории рассказыва­ли. Утром мой корабль пришел, и я распростился с ними.

Переполох на экзамене

 

Немало людей слышало о юнге Загадкине и шлет мне письма с различными занятными во­просами. Письмо о чудесах в решете — о том, как морскую рыбу сетями на берегу ловят,— вы ужо читали. Не могу умолчать и о другом письме. Письмо любопытное, а ещё любопытней человек, который его отправил. Подписался он так:   «Жму руку. Фома Отгадкин».

От неожиданности я даже растерялся, — Отгадкин пишет Загадкину! И сразу подумал: это, как говорили древние, указа­ние или перст, то есть палец судьбы. Так оно и вышло, оправ­далось мое предчувствие. Забегая вперед, скажу, что вскоре довелось нам познакомиться и сдружиться. А пока приведу письмо Фомы Отгадкина. Вот оно:

«На прошлой неделе сдавал я экзамен по географии — Хочу в школу юнг поступить. Явилось нас человек сорок. Сидим в зале, волнуемся. Экзамен — событие  важное, на  него  даже девушка-корреспондентка из пионерской газеты пришла, замет­ку о будущих юнгах писать.

Вызвали меня к карте, задают первый вопрос: «Что вы, мо­лодой человек, о Дунае знаете?»

О Дунае я знаю многое, всего не перескажешь, — ведь на экзамене отвечаю не один, надо и остальным время для ответов оставить. Решил выложить лишь часть своих знаний. Собрался с мыслями и говорю:

«Дунаем называются острова в Сибири».

«Как вы сказали,— переспрашивают экзаменаторы, — остро­ва в Сибири?..»

«Совершенно верно», — подтверждаю свой ответ и, чтобы не было сомнений, показываю на карте положение островов.

«Так-так, — покачивают головами экзаменаторы. — Вы, мо­лодой человек, наверное, в тех местах живёте?»

Настала моя очередь покачать головой:

«Нет, живу в Челябинске, но Сибирью интересуюсь давно, мечтаю поехать туда: край богатейший, а людей в нем мало­вато...»

«Весьма похвальная мечта. Если так, то и спрашивать о Си­бири не будем, — видимо, ее география изучена вами неплохо. Перейдем ко второму вопросу. Скажите, пожалуйста, где рас­положены Балканы?»

«Балканы?.. В нашей Челябинской области».

«Где?..»

«В Челябинской области».

«Хорошо, допустим, что так. Тогда где Варна находится?»

«Там, где положено, вблизи Балкан, и тоже у нас в Челя­бинской области».

«Допустим и это. Ну, а о таком населённом пункте, как Лейпциг, вы слышали? Может быть он тоже в вашей области находится?»

Конечно, в нашей, я сам неподалеку от него родился. В пионерском лагере не только с лейпцигцами, но и с берлин­цами, варшавянами, парижанами не одно лето провел. Хорошие ребята. Все они тоже коренные уральцы, в нашей области роди­лись и выросли. Там же их отцы, деды и прадеды жили...»

«Может быть, в вашей области и лондонцы есть?»

«Лондонцев не встречал, привирать не стану...»

Отвечаю не спеша, толково, а по залу от моих ответов шум идет, полный переполох поднялся. Те, кто экзамена ждет, на меня, как на пропащего человека, с сожалением поглядывают: всё на свете, несчастный, перепутал! Одни ахают, другие смеются, третьи свои шпаргалки недоверчиво проверяют.

Девушка-корреспондентка из пионерской газеты не выдер­жала, кинулась к столу экзаменаторов, вполголоса доказывает им, что Балканы на юге Европы находятся, Варна — в Болга­рии, Лейпциг — в ГДР, что берлинцы, варшавяне, парижане в Челябинской области не живут. Но экзаменаторы свое дело знали, тоже вполголоса заявили этой девушке:

«Отвечает Отгадкин верно, однако его ответы в своей газете не печатайте; пока за границей сведущие люди разберутся, как бы дипломатических неприятностей не получилось...»

Вот так отвечал я на экзамене, дорогой Захар. Как тебе мои ответы понравились? Жму руку. Фома Отгадкин».